Времена Бессмертных - Роман Мишель - Страница 23

Тяжело дыша, я смотрю ей в глаза, хочу, чтобы она увидела ярость, горящую внутри меня, мне нужно, чтобы она испугалась раз и навсегда и, может быть, заплакала, начала молить отпустить ее, не причинять вред.

- Я вернулась за книгами… - полушепотом поясняет свой побег Аврора и, черт возьми, я знаю, что она говорит правду! Девушка поднимает руку, демонстрируя белую сумку из которой торчат корешки книг.

Да что с ней не так?

- Глупая. – выплевываю я единственное слово и разворачиваюсь, чтобы уйти.

Пусть она сбежит, да я этого хочу! Пусть бежит так быстро, чтобы сбилось дыхания, а я даже не буду пытаться ее остановить. Но нет, Аврора, молча, плетется за мной. Если бы она ушла, я бы нашел какой-нибудь другой способ выведать у Саванны информацию о сестре, в конце концов, мы, ведь когда-то были вместе… Но этого мало для нее, личные отношения или симпатии никогда не были для нее препятствием. Саванна в любом случае получит то, чего хочет, а хочет она бессмертия. Этот ее план… Сколько коварства. Этим качеством женщины меня пугают, тем как устроено все в их головах: тонко и хладнокровно. Она ведь даже не знает, какая Аврора на самом деле, и даже если бы узнала, ни за что бы, ни остановилась. Она не остановилась и тогда, когда исчезла Руфь, использовав этот факт, как козырь против меня. Я должен был убить ее, еще в самом начале, когда она пришла с тем разговором, правда убить! Попался на ее удочку как мальчишка, а это привело к таким последствиям…

Теперь смотря на все со стороны, я делаю вывод, что это она посеяла смуту в людях Окраины и не удивлюсь, если именно она передала ложное сообщение в Византию о том, что здесь готовится восстание. Да уж, вот так ничего себе! Одна девушка, горящая желанием обрести бессмертие, развязывает войну между двумя государствами. И я стал ее орудием.

Мы идем молча, я думаю о Саванне, а Аврора о чем-то щебечет за спиной. Не слышал от нее прежде больше пяти слов, а тут она о чем-то настойчиво меня спрашивает, но так как я не слышал, приходится переспросить.

- Я спросила, почему у Спартака такое имя?

- Ты о чем? – хотя тут же понимаю. – А, ты об этом… Ну… его семья из Византии, но правительство узнало, что они связанны с людьми из Окраины, и их заподозрили в измене.

- И их выслали сюда, в качестве наказания?

- Нет. Отца, мать и Спартака арестовали и отправили в Олимп, где их ждала смертная казнь, мораторий там отменен.

После этих слов, Аврора молчит, никаких вопросов, я оборачиваюсь, чтобы взглянуть на нее и вижу, что она стоит как вкопанная.

- Это кошмарно, Лео. – говорит она, и я вижу, как серые глаза начинают блестеть от слез. Мне и жаль ее и в то же время, она меня раздражает. Я думаю это из-за того, что она византийка, а к ним у меня особенно негативное отношение.

- Да уж… Такие как твой папочка идут на все, лишь бы доказать свою власть. Превратили столько людей в рабов. Да только это не все. – я отворачиваюсь от нее и продолжаю идти, смаргивая таящие на ресницах снежинки. – Восстание в Олимпе дало шанс семье Спартака сбежать, но когда они добрались до Окраины и стали просить у Старейшин права остаться, им отказали. То есть получилось так, что они оказались ненужными ни одной стороне. Отец Спартака предложил Старейшинам сделку – им позволят остаться на нашей земле, а он в свою очередь расскажет важный секрет. Старейшины согласились, и он рассказал о слухах, которые ходят в верхах: народ Окраины похищают с целью каких-то экспериментов. Люди на первом уровне в Олимпе об этом так же узнали и именно поэтому, началось восстание.

- Думаешь правда эти эксперименты?

- Правда. Простых людей богачи похищают сотнями и среди них моя сестра! Вот тебе и идеальное общество.

- Но сейчас Спартак, кажется, освоился здесь, стал своим?

- Нет. К нему по-прежнему относятся как к возможному предателю, и людей не смягчило даже то, что его отец пропал в числе других.

- Мне жаль. Но ведь ты считаешь его другом, верно?

- Считаю.

Навстречу нам выезжает Спартак, на огненной крошке. Меня буквально лихорадит, когда кто-то посторонний к ней прикасается, а уж тем более управляет. Мы подходим ближе, и друг тут же освобождает мне водительское кресло. Я очень хочу, чтобы Аврора не садилась рядом, в ее присутствии я чувствую себя напряженно, но Спартак похоже втрескался в эту заносчивую Афину, и поскорее усаживается на заднее сидение.

Аврора, молча садится рядом со мной, сжимая сумку с книгами. Я кое о чем вспоминаю и нехотя отдаю ей свернутые листки, исписанные мелким почерком. Это может повлечь за собой долгий и нудный разговор, но к моему удивлению приняв свои письма из моих рук, девушка молчит. Неужели ей не интересно, где я их взял? Да просто нашел на полу машины! Разве можно так небрежно обращаться с такой личной информацией?

- Я не читал. – срывается с моих губ оправдание и инстинктивно я увеличиваю скорость, потому что нервничаю.

- Ладно. – только и всего. Я-то думал, она сейчас попытается развить тему, растянет неудобный разговор как можно дольше, но эта девчонка… Она… Уффф! Замолкает тогда, когда я меньше всего ожидаю.

- Просто интересно, что за подруга, которой ты пишешь? – снова решаюсь я на вопрос, а в душе чертыхаюсь. Ну, зачем??? Если даже сам не уверен, что хочу разговаривать с ней.

Аврора молчит, нервно бегая глазами по верхушкам высоких елей. Может быть, она просто не пришла в себя после случившегося в доме, или чего хуже (хотя лучше для нее самой), напугана моей яростью. Но искоса смотря на ее лицо, я замечаю легкий румянец, коснувшийся щек. Она что покраснела от моего вопроса? В полной растерянности, сбитый с толку ее поведением, я все же решаюсь задать еще один вопрос:

- Сильно испугалась там? – голос мягкий, черт возьми, слишком мягкий!

- Конечно, было страшно знать, что сейчас умрешь, но это не так важно… - наконец отвечает она и оборачивается к ребятам, похоже задремавшим. – Отключились. Смотри, Афина положила голову ему на плечо… Можно подумать, что они давно друг друга знают. – умиляется Аврора и на последних словах смотрим мне в глаза.

Должно быть, она точно так же думает и о нас с ней – есть ощущение, что мы давно знакомы, и возможно раньше, в прошлой жизни мы крепко и страстно любили друг друга и умерли в один день! Кошмар… Она что, в меня влюбилась? Византийская девчонка по уши в меня втрескалась, вот это да!

- Не так важно, что ты могла умереть? – чуть пережав с цинизмом в голосе, уточняю я. – А что же, по-твоему, важнее, неужели детские книжки? – как-то это прозвучало ну уж слишком враждебно из моих уст, на самом деле я не планировал насмехаться настолько, но она будто не заметила.

- Меня пугает не сам факт смерти или боль, которую я буду испытывать в этот момент, меня пугает что мое время кончится раньше, чем должно бы, и я не успею сделать, что должна. Ну, вроде как я верю, что у каждого из нас есть своя миссия, необязательно что-то глобальное или способное повлиять на все человечество, нет. Я верю, что в моей жизни настанет момент, когда я смогу совершить поступок. Вот. А видя, как в меня летят заряды тока, я испугалась, что уйду с ощущением бесполезности. – похоже Аврора выговорилась, потому что снова отвернулась к окошку.

Я анализирую сказанное ей, не то что бы эти слова как-то сильно на меня повлияли или вызвали к девушке огромное уважение, я просто понял, о чем она говорит, хотя и думаю что «время поступка» она ждет только потому, что ей двадцать. Чем старше становишься ты, тем сложнее у тебя жизнь и довольно непросто поддерживать в себе романтично-героическое настроение. Она просто читает слишком много сказок.

Через двадцать минут я разбужу Спартака и византийку, потому что мы почти добрались до места назначения. Никто сидящий в машине не знает насколько опасным, может оказаться наш проезд по мосту, но я и не собираюсь давать какие-то указание о том, как нужно себя вести. На самом деле – все это лотерея, если тебе не повезет, тебя убьют. Я просто надеюсь, что убитым буду не я, и не Аврора, так как она мне еще нужна. Ну и Спартака я, конечно, терять не хочу.