Господин барон - Дулепа Михаил "Книжный Червь" - Страница 16

— Какую прикажете установить оплату?

— Сколько у этого гонорар? В час?

— Александэр, мы не можем позволить себе такие расходы!

— Расходы? Это нам будут платить!

— Боюсь, господин барон, вы…

— Просто сделайте.

Старик сморщился, но кивнул и быстро зашагал к своей башне. Во дворе остались лишь я, и еще один тип, все это время пытавшийся слиться со стенкой. Он, похоже, значительно умней предыдущего требователя. Хотя что-то в их физиономиях очень совпадало. Я поманил пальцем и пытавшийся незаметно добраться до закрытых ворот человечек приблизился.

— Ну-с, кто же вы такой, любезный?

— Я-а?

— Вы, вы.

— Хотел предложить вашей милости свои услуги.

— Портной? Скрипач? Математик? Дантист?

Он закрыл глаза и отрицательно помотал головой.

— Нет, ваша милость, я думал, что вам, может быть, понадобится управляющий?

— Уже есть. Фамилия?

— Кац… Кацмaн… т. — Он обернулся на дверь в подвал и повторил на французский манер: — Кацмaнт. Из… Исабель.

— Исабель Кацмант. И откуда же вы?

— Гасконец, ваша милость.

— Гасконец?

— Именно так, ваша милость! — Он несколько раз решительно кивнул, подтверждая слова.

Я посмотрел на кругленького, низенького, с длинным кривым носом и красноречиво печальными глазами собеседника:

— Франция прекрасная страна, у меня с ней связано столько воспоминаний! Вы были на Монпарнасе?

— Я там довольно долго прожил.

— В Сантэ? — Одну из самых знаменитых французских тюрем нам показывали местные коллеги. Как достопримечательность, снаружи.

Видимо, она «гасконцу» тоже была известна, судя по тому как вильнул его взгляд. Может даже изнутри.

— Так, Изя, сколько ты в Союзе прожил?

— Не понимаю, господин барон, я живу в прекрасной Франции с самого…

— Тебя к людоеду на постой определить?

— Мне было шестнадцать лет, когда родители эмигрировали.

— Значит, еще кое-что помнишь. Это из памяти не вытравить. — Я прикинул все плюсы и минусы, подумал о последствиях и сложностях, а потом кивнул: — Вы приняты, если отрастите усы. Начальник стражи без усов это как-то неправильно.

— Но это долго, ваша милость! Может, я в процессе?

— Вот отрастите, тогда и ищите место! Мне нужен бравый усач-вояка, а не брюхоногий клерк с трехдневной щетиной.

Кацман, на мгновение став очень похожим на Шефа, задумчиво прищурился, оглянулся на дверь и спросил:

— Александр Николаевич?

— Ась?

— У вас тут… в самом деле людоед?

— Ты ему в пасть загляни. Такими зубами только берцовую кость разгрызать! И в глаза посмотри, потом скажешь, что в них увидел. Он у меня сегодня утром двух стражников чуть не сожрал!

Любопытно, что он увидит. Как говорила одна моя романтичная подружка — в чужих глазах мы видим чаще всего свое отражение.

Два часа спустя у нас было семь тысяч претендентов на роль тюремщика, пришлось устраивать аукцион. Еще через три часа прилетел победитель, дрожащими руками принял от меня плеть и связку ключей, заорал «Вот теперь пусть объясняет о подпунктах в договоре!» и убежал в подземелье. Кажется, у него схожие с моими проблемы. Ну, пусть хоть тут душу отведет.

Посмотрев вслед радостно орущему палачу-любителю я попросил фон Шнитце:

— Давайте только без особых жестокостей. Объясните, что бить заключенных можно лишь при попытках к бегству.

— Тогда этот меняла из камеры не выйдет.

— В том-то все и дело, Эгельберт, в том-то все и дело. Добровольно — и с песней!

Интересно, хитрый старикашка специально стал вешать несчастного негритоса под моим окном? На заднем дворе есть вполне рабочая пара колодок, в которых любят фотографироваться туристы, и почти настоящая виселица, рядом с почти настоящей плахой, а они сюда его притащили. И только-только собравшийся расслабиться барон добровольно и с песней побежал решать проблемы. Что же, никто не назовет меня неблагодарным и зажавшим ответный подарок!

— Эгельберт, вы сказали, что в герцогстве много иностранцев? Обойдите-ка тех, что у нас в баронстве и предупредите: те из них, кто не занят каким-либо ремеслом, будут направлены на общественные работы, с обеспечением горячим трехразовым питанием и местами для ночлега в подвалах замка. Ну и списки желающих составьте. Управитесь до ночи?

Справится — дам еще работу, например переписать всю «мою» собственность. Лично и от руки.

Ибо нефиг тут интриги разводить!

Не то. И это не то. А это вообще, словно из магазина сельхозинвентаря…

Может, это? Я с сомнением покачал в руке шпагу. Нет, не подходит под образ, это семнадцатого века фасончик, хоть и новодел, а мне что-нибудь пораньше нужно, для авторитета. Меч… не знаю, что в этой железяке люди находят. Длинное неудобное пыряло, нож-переросток. Не мое! Топор… хм, вещь, однако. Только опять же в руке не лежит. Длинноват. Что еще?

И тут я увидел Ее! Длинная ручка, темляк, грозное мерцание навершия.

Подхватив со стойки булаву я прикинул вес, махнул крест-накрест… Вещь! Вот это по мне!

— Александэр? Что случилось?

Я машинально спрятал булаву за спину и оглядел порушенный стеллаж. Надо же, а ведь только слегка уголок задел.

— Все в порядке, Эгельберт. Оно просто почему-то упало.

Управляющий, нахмурившись, оглядывал разрушения, а я тем временем проскользнул мимо него в дверь. Оружие я выбрал, теперь пора одеваться для церемонии. За окном светало, скоро откроют двери замковой часовни, в которой Ульфрик сын Эсара и Эррайн сын Эдгара провели ночь. Предполагается, что в молитве, но я бы поставил на нескончаемую ссору.

Когда вчера вечером закрывали двери то эти двое спорили о порядке возмещения разрушенной до основания бушующими варварами (версия мэра) и слегка поцарапанной при патрулировании (версия полицмейстера) ограды в городском саду. Поскольку оба они были местными уроженцами, то вряд ли спор уже закончен, тут все делают основательно и от души.

— Ваше платье, господин барон.

— Спасибо, Эгги.

Младший сын управляющего, двадцативосьмилетний Эгельберт-младший, или просто Эгги, кивнул, уносясь куда-то по лестнице. Мы с фон Шнитце-старшим не сговариваясь спихнули на парня всю организацию торжеств, а главное — освещение происходящего, так что заняться ему было чем.

По зрелом размышлении я решил не лезть в политику. Эти двое — мои «подданные», их возведение в рыцарское достоинство еще как-то можно обосновать, но мечты о толстых пачках банкнот, которые мне суют жаждущие приставки «сэр» миллионеры так и останутся мечтами. Формально, до совета и передачи всех прав обратно эскам, я какой-никакой, но «источник чести», только… большие ребята могут неправильно понять такие намеки. С другой стороны я могу и пажей заводить, и оруженосцев принимать на обучение, с выдачей сертификатов. Главное не зарываться: тут копеечку ухватил, там фартинг, здесь эре — глядишь и скопилось чего-то. Правда, по составленному фон Шнитце плану реставрации замка до завершения еще двадцать три года, а до тех пор все прибыли будут уходить на эту древнюю груду камней исторического значения, но… куда, собственно, спешить?

Подобрав с подставки два клинка в ножнах, я двинулся во двор.

Вот еще забота — рыцаря надо опоясать мечом и нацепить ему золотые шпоры. По классической церемонии он должен тут же вскочить на коня и доказать, что весь из себя отважный наездник… Ага, как же.

Мэр, Эррайн Эдгарович, килограмм сто тридцать весит, прибавить доспехи и вскакивать имеет смысл только на бегемота, потому что лошадку он раздавит. Полицмейстер, Ульфрик Эсарович, наоборот, из тех мелких шустрых парней, что перестают живчиками бегать по стенам и потолку только в седой и дряхлой старости. Кстати, мои рыцари неплохие бойцы, оказывается, чемпионы местные. В прошлом — обоим под пятьдесят, так что порывистой юностью тут и не пахнет.