Там, где живет любовь - Алексеева Светлана - Страница 11

– А где же я возьму, как ты говоришь, приличные денежные сбережения, и какой размер «приличия» будет положительно воспринят вашими судьями? – взволнованно перебила его Марина.

– Размер, говоришь? – ухмыльнулся Муфид и немного замялся. – Размер, по твоим меркам, должен быть большим: около трехсот тысяч долларов на банковском счете. Так, чтобы до достижения ребенком совершеннолетия ему выплачивалось ежемесячное содержание в сумме не менее одной тысячи долларов. Так требуют наши судьи. Я узнавал.

– Ты с ума сошел! – воскликнула Марина и, порывисто поднявшись, отпрянула назад. – Где же я возьму такие деньги? Зачем, зачем ты все это говоришь? Ты же знаешь, я никогда не соберу такую сумму. И если в твоем сердце осталась хоть капля жалости, ты обязан мне помочь, а не советовать накопить за пару лет триста тысяч долларов. Я таких денег не соберу, даже если по отдельности продам все свои органы! А ты говоришь – приличные денежные сбережения!

Закончив обвинительную тираду, она подошла к окну и безудержно зарыдала. Каждый раз, приходя в ее жизнь, этот человек приносил ей боль и разочарование.

– Марина, я дам тебе эти деньги! – прервав ее мысли, объявил Муфид.

Резко обернувшись, женщина даже перестала дышать – настолько ошеломляющими и неожиданными были эти слова.

– Ты дашь мне такие деньги?! – переспросила она, не веря своим ушам.

– Да! – утвердительно кивнул головой Муфид и, расправив плечи, подошел к ней. На его лице снова появились уверенность и величие. – Сейчас я являюсь управляющим заводом и владельцем нескольких оливковых плантаций. В моих руках сконцентрированы огромные денежные средства. Но, к сожалению, раз в полгода отец нанимает бухгалтерский аудит, который представляет ему отчет обо всех финансовых потоках. Поэтому я не смогу сразу перевести все деньги на твой счет. Но года за два, я думаю, ты их получишь.

Так, совершенно неожиданно приняв протянутую руку помощи и первый финансовый взнос от своего бывшего мужа, Марина вернулась в Украину. Другого выхода у нее не было.

Глава 4

С тех пор как Марина уехала из родной страны, прошли долгих четыре года. Многое заметно изменилось. Изменились люди, изменился город. Несмотря на то что с экранов телевизоров и площадей политики усердно кричали о том, что «нация и Украина приходят в упадок», чего-то они явно не договаривали. Народ жил своей жизнью, далекой от жизни политиков. Каждый занимался своим делом. Появилось множество богатых магазинов и казино, сети супермаркетов и ресторанов, по улицам разъезжали дорогие автомобили.

Некогда размеренный быт столицы превратился в существование оживленного улья, в котором сновали миллионы озабоченных рабочих пчел. Но делали здесь не мед; здесь делали деньги. Большие деньги. Их след был виден на лицах вальяжных мужчин, выходящих из дорогих авто; на великолепных нарядах дам, лениво постукивающих пальчиками по витринам с бриллиантами и изумрудами. Наличие больших денег наблюдалось почти на каждой столичной улице, где находились офисы банков, финансовых компаний, брокерских фирм и дилерских центров. Каждый свободный метр земли осваивался если не строителями, то рестораторами, услужливо предлагающими весь спектр услуг и наслаждений. Везде слышался шелест купюр. И каждый желающий приобщиться к этому захватывающему процессу обогащения стремился в столицу, как пчела к цветку.

От произошедших перемен Марина поначалу слегка растерялась. Однако быстро вникнув в ситуацию, решительно взялась за дело. Времени на адаптацию у нее не было. Первой и самой главной задачей стал поиск работы, и не простой, а «достойной». В одиночку с этим заданием справиться было почти невозможно. Для получения доходного места требовались отличные рекомендации и надежное слово поручителя. Пролистав потертые странички старой записной книжки, она, к своему сожалению, нашла там лишь адреса бывших однокурсников и школьных друзей. Сделав несколько звонков в прошлое, Марина поняла, что, кроме приятных встреч, ничего другого они принести не смогут. При помощи старых связей, как и при помощи газетных объявлений, она могла рассчитывать, в лучшем случае, на должность менеджера или преподавателя в школе. Это в ее планы никак не входило.

В безуспешных поисках работы прошла неделя. Но Марина не поддавалась отчаянию и не опускала руки. Как-то раз, возвращаясь с очередного собеседования, она задумчиво брела по старым улицам Киева. Шумной толпой мимо проходили веселые компании молодежи. Дерзкими взглядами оценивая соперницу, мимо дефилировали длинноногие нимфы. Не скрывая улыбок, восторженно глядели вслед молодые парни. Недовольно ворча, оборачивались пожилые, сморщенные старушки. Все это ее забавляло и радовало. Она была у себя дома! Она была в своей стране! Здесь все казалось знакомым, близким и родным: улицы, люди, воздух, земля.

Грустно вздохнув, Марина остановилась возле красного здания университета.

Из задумчивости ее вывел неожиданно раздавшийся скрежет колес. Обернувшись, Марина увидела, как, резко затормозив, одна из машин выехала на пешеходную часть и остановилась возле больницы.

«Эти «крутые» совсем страх потеряли», – подумала она, глядя на то, как из роскошного «Мерседеса?600» торопливо выскочил элегантный мужчина лет пятидесяти.

Он пристально посмотрел на Марину. Потом немного прищурился, суетливо поправил на переносице очки и уверенно пошел к ней.

– Марина, ты меня не узнаешь? – поинтересовался он, подойдя ближе. Затем снял очки и растерянно улыбнулся.

Что-то родное и до боли знакомое показалось ей в этом взгляде. Марина внимательно смотрела на мужчину. Да, она, несомненно, его знала. Приятное тепло разлилось по ее телу. Так, как в детстве. Значит, это образ из ее детства. Мысли вихрем пронеслись в голове. Но она так и не смогла его вспомнить. Густая седина и глубокие бороздки морщин на его лице мешали воссоздать в памяти образ этого человека.

– Разве не помнишь, кто водил тебя в музей мадам Тюссо? Кто успокаивал после посещения комнаты ужасов? – весело спросил мужчина и хитро улыбнулся.

Марина взволнованно прижала руки к груди.

– Дядя Миша! – воскликнула она и бросилась ему на шею.

Радостные воспоминания вернули ее в прекрасный и беззаботный мир детства. Перед ней стоял верный друг ее отца – Михаил Дмитриевич Федунцев. В старые добрые времена они вместе работали в Лондоне. Вместе служили, вместе отдыхали и дружили семьями. Михаил Дмитриевич и его жена были милой супружеской парой. Они имели все: и любовь, и взаимопонимание, и достаток; только детей Бог не дал. Поэтому они искренне привязались к дочери своего товарища, баловали и любили Марину, как родную. Вернувшись после развала Союза в Киев, Самойленко потеряли связь с друзьями, уехавшими во Францию. Поговаривали, что позднее Федунцевы тоже вернулись в Украину. Правда, к тому времени отцу уже было не до старых знакомых.

– Как ты изменилась, похорошела! Но я тебя сразу узнал, – улыбнулся дядя Миша, глядя на нее радостным взглядом. – Ведь я тебя искал. Знаю, что ты похоронила родителей. Говорят, удачно вышла замуж, переехала в Сирию, да?

– Как вам сказать, – грустно улыбнулась Марина и опустила взгляд, – удачность этого поступка сильно преувеличена.

– Э-э, – задумчиво протянул Михаил Дмитриевич. – По-моему, нам надо о многом поговорить. Впереди выходные. Скажи, как у тебя со свободным временем?

– К сожалению, свободного времени у меня слишком много.

– Тогда поехали со мной! Мне надо буквально на пару минут заскочить на работу. Ты меня немного подождешь, а потом мы поедем на дачу к Ирине Васильевне. Она будет очень рада встрече с тобой! Поверь, мы часто тебя вспоминаем. Ну что, едешь?

– Еду! – решительно ответила она, искренне обрадовавшись случайной встрече.

– Тогда садись в машину! – весело скомандовал дядя Миша, открывая дверцу роскошного автомобиля.

Усаживаясь поудобнее на заднем сиденье «мерседеса», Марина и не догадывалась о том, что сейчас она перевернула еще одну страницу своей жизни.