Собрание сочинений. Том 6 - Маркс Карл Генрих - Страница 137

Что касается нашей тенденции, то разве она была не известна правительству? Разве мы не заявили перед судом присяжных, что в настоящий момент «задача прессы — подорвать все основы существующего строя»? Что касается, в частности, гогенцоллернского вассального князя, то прочтите номер от 19 октября 1848 г., где сказано:

«Король последователен. Он был бы всегда последователен, если бы, к сожалению, мартовские дни не поставили между его величеством и народом этот роковой клочок бумаги. В данный момент его величество, по-видимому, снова верит, как и перед мартовскими днями, в «железную пяту» славянства, и народ в Вене окажется, быть может, тем волшебником, который превратит железо в глину»[349]. Est-ce clair, Messieurs? {Ясно, господа? Ред.}

А «социальная республика»? Разве мы провозгласили ее только в «последних номерах» «Neue Rheinische Zeitung»?

А для тех тупоголовых, которые не заметили, что через все наши суждения и сообщения о европейском движении проходит «красная» нить, — разве мы не говорили для них откровенным и ясным языком?

«Допустим», — читаем мы в номере «Neue Rheinische Zeitung» от 7 ноября, — «допустим, что контрреволюция оживет во всей Европе с помощью оружия, — умрет же она во всей Европе с помощью денег. Рок, который мог бы свести на нет ее победу, — это европейское банкротство, государственное банкротство. При столкновении с острыми «экономическими» вопросами острия штыков гнутся, как мягкий трут. Но ход развития не будет ждать срока уплаты по тому векселю, который европейские государства перевели на европейское общество.

В Париже июньская революция нанесет сокрушительный контрудар. С победой «красной» республики в Париже армии из глубины стран будут брошены к границам и через границы, и ясно обнаружится действительная сила борющихся партий. Тогда мы вспомним июнь и октябрь и тоже воскликнем:

Vae victis! {Горе побежденным! Ред.}

Безрезультатная резня после июньских и октябрьских дней, бесконечные жертвоприношения после февраля и марта, — уж один этот каннибализм контрреволюции убедит народы в том, что существует лишь одно средство сократить, упростить и концентрировать кровожадную агонию старого общества и кровавые муки родов нового общества, только одно средство — революционный терроризм»[350].

Est-ce clair, Messieurs?

Мы с самого начала считали излишним скрывать наши взгляды. Полемизируя однажды с местной прокуратурой, мы заявили во всеуслышание:

«Настоящая оппозиция «Neue Rheinische Zeitung» начнется только при трехцветной республике»[351].

А ведь мы разговаривали тогда с прокуратурой! Мы подвели итог старому, 1848 году в следующих словах (см. номер от 31 декабря 1848 г.):

«История прусской, как и вообще немецкой буржуазии с марта по декабрь доказывает, что в Германии невозможна чисто буржуазная революция и установление буржуазной власти в форме конституционной монархии, что возможна либо феодально-абсолютистская контрреволюция, либо социально-республиканская революция».

Итак, только ли в «последних номерах» «Neue Rheinische Zeitung» мы сочли необходимым явно выступить в социально-республиканском духе? Разве вы не читали наших статей об июньской революции и разве душа июньской революции не была душой нашей газеты?

К чему же тогда ваши лицемерные фразы, цепляющиеся за нелепые предлоги?

Мы беспощадны и не просим никакой пощады у вас. Когда придет наш черед, мы не будем прикрывать терроризм лицемерными фразами. Но монархические террористы, террористы милостью бога и закона, на практике жестоки, презренны и подлы, в теории трусливы, скрытны и двуличны, в обоих отношениях бесчестны.

Распоряжение прусского правительства столь нелепо, что говорит о «праве гостеприимства, оскорбительно нарушенном» главным редактором «Neue Rheinische Zeitung» Карлом Марксом.

Право гостеприимства, которое наглые захватчики Vorder-Russen (боруссы){72}, октроировали нам, жителям Рейнской провинции, на нашей собственной земле, — это право гостеприимства действительно «оскорбительно» нарушено «Neue Rheinische Zeitung». Мы думаем, что заслужили этим благодарность Рейнской провинции. Мы спасли революционную честь нашей родины. Отныне одна только «Neue Preusische Zeitung» будет пользоваться полным правом гражданства в Рейнской провинции.

На прощание напоминаем нашим читателям слова нашего новогоднего номера: «Революционное восстание французского рабочего класса, мировая война — таковы перспективы 1849 года».

И вот на Востоке революционная армия, образованная из борцов всех национальностей, уже стоит против объединенной старой Европы, представленной русской армией, а из Парижа уже грозит «красная республика»!

Написано К. Марксом 18 мая 1849 г.

Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 301, 19 мая 1849 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

ВЕНГРИЯ

Кёльн, 18 мая. В тот самый момент, когда с действительным вторжением русских венгерская война становится войной европейской, мы вынуждены прекратить наши сообщения о дальнейшем ее ходе. Нам лишь остается в кратком обзоре еще раз представить нашим читателям ход этой величественной восточноевропейской революционной войны.

Вспомним, что еще перед февральской революцией, осенью 1847 г. руководимый Кошутом Пресбургский сейм вынес ряд революционных постановлений: о праве продажи земельной собственности, о свободе передвижения крестьян, о выкупе феодальных повинностей, об эмансипации евреев, о равномерном налоговом обложении всех классов. Он разрешил жителям Хорватии и Славонии официально пользоваться во внутренних делах своим родным языком. Наконец, потребовав отдельного ответственного министерства для Венгрии, сейм сделал первый шаг к отделению Венгрии — в тот самый день, когда в Париже началась февральская революция (22 февраля).

Февральская революция разразилась. И в результате было сломлено сопротивление венского правительства требованиям венгров. На следующий день после венской революции, 16 марта, дано было согласие на образование самостоятельного венгерского министерства, и тем самым связь между Венгрией и Австрией была сведена к личной унии.

ВЕНГРИЯ в 1843–1849 ГОДАХ

Сделавшись самостоятельной, венгерская революция стала теперь быстро развиваться. Были уничтожены все политические привилегии, введено всеобщее избирательное право, отменены безвозмездно, при компенсации со стороны государства, все феодальные повинности, барщина и десятина, заключен союз с Трансильванией. Добились назначения Кошута министром финансов и смещения мятежного бана Елачича.

Между тем австрийское правительство вновь стало оправляться. В то время как мнимо-ответственное министерство в Вене оставалось бессильным, камарилья инсбрукского двора все более укреплялась, опираясь на императорскую армию в Италии, на национальные притязания чехов, хорватов и сербов, на закоснелую ограниченность русинских крестьян.

17 июня началось сербское восстание в Банате и Бачке, поднятое с помощью денег и эмиссаров двора. 20 июня Елачич имел аудиенцию у императора в Инсбруке и был вновь назначен баном. Возвратившись в Хорватию, он отказался подчиняться венгерскому правительству и 25 августа объявил ему войну.

Предательство габсбургской камарильи было совершенно очевидно. Венгры попытались еще раз вернуть императора на конституционный путь. Они послали в Вену депутацию из 200 членов сейма; император ответил уклончиво. Возбуждение росло. Народ требовал гарантий и добивался перемены министерства. Предатели, сидевшие также и в пештском министерстве, были удалены, и 20 сентября Кошут был назначен министром-президентом. Но уже четыре дня спустя наместник императора, палатин эрцгерцог Стефан бежал в Вену, а 26-го император опубликовал известный манифест к венграм, в котором, смещая министерство как мятежное, назначил мадьярофоба Елачича правителем Венгрии и посягнул на важнейшие революционные завоевания Венгрии.