Собрание сочинений. Том 1 - Энгельс Фридрих - Страница 135

Лангенберг, местечко близ Эльберфельда, по всему своему характеру ещё принадлежит к Вупперталю. Та же промышленность, тот же дух пиетизма. Там подвизается Эмиль Круммахер, брат Фридриха Вильгельма; он не такой строгий приверженец учения о предопределении, как тот, но очень ему подражает, как показывает следующее место из его последней рождественской проповеди:

«Земными телами мы сидим ещё здесь, на деревянных скамьях, но наши души вместе с миллионами верующих возносятся на священную гору и внемлют там ликованию небесных воинств, после чего нисходят в нищенский Вифлеем. И что же они там видят? Сперва жалкий хлев и в жалком-прежалком хлеву жалкие ясли, и в жалких яслях жалкие-прежалкие сено и солома, а на жалких-прежалких сене и соломе лежит, как жалкое дитя нищего, в жалких пелёнках великий господин мира».

Теперь следовало бы ещё сказать кое-что о миссионерской семинарии, но упомянутые уже раньше на страницах этого журнала «Звуки арфы»[121] одного экс-миссионера являются достаточным свидетельством того, какой дух там господствует. Впрочем, инспектор этой семинарии д-р Рихтер — учёный муж, видный ориенталист и естествоиспытатель — издаёт также «Толковую домашнюю библию».

Таковы деяния пиетистов в Вуппертале; трудно себе представить, что в наше время всё это ещё возможно; но всё-таки кажется, что даже эта скала старого обскурантизма не может больше противостоять бурному потоку времени: песок будет унесён течением и скала с грохотом рухнет.

II

Само собой понятно, что в местности, до такой степени пропитанной пиетизмом, этот пиетистский дух, распространяясь во всех направлениях, пронизывает решительно все стороны жизни и пагубно на них влияет. Главное своё воздействие он оказывает на учебное дело, прежде всего, на народные школы. Часть их находится всецело в руках пиетистов; это — церковные школы, по одной в каждой общине. Большей свободой пользуются, хотя и они всё ещё находятся под надзором церковного попечительного совета, прочие народные школы, на которые более значительное влияние имеет гражданское управление. Таким образом можно увидеть воочию тормозящее влияние мистицизма, ибо, в то время как церковные школы всё ещё, как некогда, при блаженной памяти курфюрсте Карле-Теодоре, кроме чтения, письма и счёта, вдалбливают своим ученикам только катехизис, в других школах всё же преподают и начатки некоторых наук, а также обучают немного французскому языку, так что многие из учеников под влиянием этого стараются и по окончании школы продолжать своё образование. Эти школы быстро развиваются и со времени введения прусской администрации далеко опередили церковные школы, от которых прежде очень отставали. Но церковные школы посещаются гораздо усерднее, ибо они значительно дешевле, и многие родители всё ещё посылают туда своих детей, частью из приверженности к религии, частью потому, что в умственном развитии детей они усматривают усиление светского духа за счёт церковного.

Из учебных заведений повышенного типа Вупперталь содержит на свои средства три: городскую школу в Бармене, а в Эльберфельде — реальное училище и гимназию.

Барменская городская школа, очень слабо финансируемая и потому очень плохо обеспеченная учителями, делает, однако, всё, что в её силах. Школа эта всецело находится в руках ограниченного, скупого попечительного совета, который в большинстве случаев подбирает учителей также только из пиетистов. Директор тоже не чужд этому направлению, однако при исполнении своих обязанностей руководствуется твёрдыми принципами и умеет очень искусно указать каждому учителю его место. За ним следует г-н Иоганн Якоб Эвих, который умеет хорошо преподавать по хорошему учебнику и в преподавании истории является ревностным приверженцем нёссельтовской системы занимательных рассказов. Он автор многих педагогических трудов, из которых самый крупный — разумеется, по объёму — носит название «Гуманный», издан в Везеле у Багеля, два тома, 40 листов, цена 1 рейхсталер. Все его писания полны высоких идей, благих пожеланий и неосуществимых проектов. Говорят, что его педагогическая практика далеко отстаёт от красивой теории.

Д-р Филипп Шифлин, второй старший учитель, — самый дельный педагог школы. Быть может, никто в Германии не проник так глубоко в грамматическую структуру современного французского языка, как он. В основу он положил не старороманский язык, а классический язык прошлого века, особенно язык Вольтера, и от него перешёл к стилю новейших авторов. Результаты его исследований представлены в написанном им «Руководстве к изучению французского языка, в трёх курсах», из которых первый и второй уже вышли в нескольких изданиях, а третий выйдет теперь к пасхе. Это, без сомнения, наряду с кнебелевским, лучший учебник французского языка, каким мы располагаем; сразу же после выхода первого курса этот учебник встретил всеобщее одобрение и уже теперь пользуется почти беспримерным распространением по всей Германии и далее вплоть до Венгрии и прибалтийских провинций России.

Остальные учителя — юноши, только что окончившие семинарию, из которых одни получили основательное образование, другие же обременены хаосом всякого рода знаний. Лучшим из этих молодых учителей был г-н Кёстер, друг Фрейлиграта; в одном пособии для учителей имеется его очерк поэтики, из которой он совершенно исключил дидактическую поэзию, а обычно приписываемые ей виды отнёс к эпосу или лирике; статья свидетельствовала о понимании вопроса и ясности мысли. Его пригласили в Дюссельдорф и, так как господа из попечительного совета знали его как врага всякого рода пиетизма, они его очень охотно отпустили. Противоположностью ему является другой учитель, который на вопрос ученика 4-го класса, кто такой был Гёте, ответил: «безбожник».

Эльберфельдское реальное училище финансируется очень хорошо; оно может поэтому подбирать лучших учителей и организовать более полный курс. Однако в нём господствует та ужасная система зубрёжки, которая в полгода может превратить ученика в тупицу. Кстати сказать, дирекция мало даёт себя чувствовать: директор полгода бывает в отъезде и даёт знать о своём присутствии только сугубой строгостью. С реальным училищем соединено ремесленное училище, где ученики полжизни тратят на всякого рода черчение. Из учителей заслуживает внимания д-р Крузе; он пробыл шесть недель в Англии и написал брошюрку об английском произношении, которая отличается совершенной непригодностью; ученики пользуются очень плохой репутацией, что дало Дистервегу повод к жалобам на эльберфельдскую молодёжь.

Гимназия в Эльберфельде находится в очень стеснённых обстоятельствах, но признаётся одной из лучших в прусском государстве. Она является собственностью реформатской общины, но мало страдает от её мистицизма, так как проповедники ею не интересуются, а члены попечительного совета ничего не понимают в делах гимназии; но тем более ей приходится страдать от их скряжничества. Эти господа не имеют ни малейшего представления о преимуществах прусского гимназического образования, стараются предоставить реальному училищу всё — средства и учеников, — а гимназии при этом ставят в упрёк, что она не может платой за учение даже покрыть своих расходов. Теперь идут переговоры о передаче гимназии правительству, которое в этом очень заинтересовано; если передача не состоится, гимназию придётся через несколько лет закрыть за недостатком средств. Подбор учителей находится теперь также в руках членов попечительного совета, людей, умеющих, правда, очень точно заносить ту или иную статью в гросбух, но не имеющих никакого понятия о греческом, латыни или математике. Главный принцип выбора у них такой: лучше выбрать бездарного реформата, чем дельного лютеранина или, что ещё хуже, католика. Но так как среди прусских филологов гораздо больше лютеран, чем реформатов, то попечительный совет на деле почти никогда не в состоянии следовать своему принципу.

Д-р Ханчке, профессор и временный директор, родом из Луккау в Лаузице, пишет цицероновской латынью в стихах и прозе и является автором многих проповедей, педагогических статей и пособия для изучения древнееврейского языка. Он давно стал бы постоянным директором, если бы не был лютеранином и если бы попечительный совет был менее скуп.