Всадник рассвета - Шигин Владимир Виленович - Страница 58

– Ну и что Сварог? – внутренне напрягся я.

– А ничего, но Перун настырен, как никогда, а капля, сам знаешь, и камень точит!

– А что же сама Лада?

– Лада говорит, что любит только тебя, верна тебе и ждет вашей встречи!

Несколько успокоившись, я привел свои мысли в порядок.

– Что говорят боги о готовящемся походе? – спросил чуть погодя.

– Все… – Симаргл на мгновение запнулся. – Почти все верят в твою победу!

– Ну а почему почти все? Кто-то все же не верит? Вероятно, это старуха Морена со своими страхолюдными сестрицами?

Крылатый пес ничего не ответил. Присев, он принялся остервенело чесать лапой за ухом.

– Проклятые блохи! – ругнулся вдруг со злостью. – Никуда от них не деться!

– У тебя, наверное, и блохи божественные?

– С божественными я, пожалуй, договорился бы, но, к сожалению, таковых нет в природе, а потому кусают самые обыкновенные! – печально ответил Симаргл и еще раз ожесточенно почесался. – Что же касается интриг против тебя, то Морена тут совсем ни при чем. Старухе надо, чтобы трупов побольше было, уж больно любит она косой по головам людским прохаживаться. Не верит в тебя твой неудачливый соперник на любовном поприще Перун, ну и дружок его Позвизд!

– Можно ли ожидать от Перуна каких-либо пакостей? – спросил я пса с нескрываемой тревогой. Тот внимательно поглядел на меня.

– Не думаю! – сказал он, наморщив свой черный нос. – Ведь он, как и все мы, заинтересован в успехе твоего похода. У Перуна там, куда вы собираетесь идти, особый интерес. Греческий Зевс сильный соперник, да и Позвизду нелегко тягаться с тамошним Бореем! Однако и на помощь этих богов тебе рассчитывать особо не следует, зато уж плодами твоих побед они воспользоваться поспешат!

– Почему Сварог недолюбливает Перуна?

– С чего ты это взял? – даже присел на задние лапы от удивления крылатый пес.

– Я просто наблюдательный!

– Да, в проницательности тебе не откажешь! Ты прав, меж ними нет и не может быть любви.

– Но почему?

– Это старая и долгая история, о которой у нас в Ирийском саду предпочитают не вспоминать!

– И все-таки!

Я почесал крылатого пса за ухом. Тот блаженно зажмурился, прильнув ко мне своей здоровенной мордой.

– И все-таки! – повторил я.

– Ну если только в нескольких словах! – вздохнул пес, с явным неудовольствием открывая глаза. – Когда-то Перун встретил диву Додолу, дочь бога ночного неба Дыя и богини луны Дивии. Додола долго отвергала Перуна, но тот своего добился и женился на ней. Позднее родилась у них и дочь Девана. А затем Перун изменил Додоле и взял в любовницы русалку Рось, дочь Дона и Аси Святогоровны. После этого Додола, оскорбившись, бросила Перуна. А дочь его Девана прокляла отца своего и билась с ним палицами в чистом поле. С тех пор Перун один и шляется. Когда Рось ему надоела, начал он к Ладе свататься. Та его и на дух не переносила. Но затем Перун начал чем-то шантажировать Сварога и тот вроде бы согласился на свадьбу. Но Лада, как могла, затягивала ее проведение и говорила всем, что ее судьба еще впереди. А затем появился ты. Остальное знаешь сам.

– Да! – искренне подивился я услышанному. – Прямо шекспировские страсти!

– Шекспировские не шекспировские, а что страсти, так уж точно!

– Когда ты увидишь Ладу?

– Как прилечу в Ирийский сад, так и увижу! Кстати, кто этот Шекспир? Я что-то про такого не слыхал!

– Да так, сказитель один, но он еще не родился!

– А жаль, – вздохнул пес и зажмурил глаза. – Я ведь сказки люблю, особливо если там про страсть есть!

– А мне нельзя наведаться с тобой в Ирийский сад, я ведь тоже, кажется, стал богом? – прервал я пса.

– Точно не знаю, но, по-моему, все же пока нельзя! – помотал своей кудлатой головой Симаргл. – На это надо разрешение Сварога. А он пока ничего насчет тебя не говорил! Так что же мне передать Ладе?

– Скажи, что я ее очень сильно люблю и очень жду! Скоро я выступаю в поход, хочу до этого увидеться с ней. Кто знает, сколько времени он продлится и удастся ли вернуться из него живым!

– Ничего, прорвемся! – подмигнул мне уже совсем по-свойски крылатый пес. – Все передам как надо. Ты можешь мне доверять всегда, ведь я предан Ладе и совсем не болтлив!

– Это я уже успел понять! – улыбнулся я ему. – Счастливо тебе!

– Да какое уж там счастье, когда блохи донимают!

– Попробуй растираться мятой! Говорят, помогает!

– Спасибо, непременно воспользуюсь твоим советом! Ты мне потом что-нибудь из Шекспира расскажи!

– Ладно, расскажу! Удачи!

– И тебе!

Симаргл расправил свои шерстяные крылья и, выйдя на порог избы, немного помахал ими, как бы разминаясь, а затем резко взлетел и, набрав высоту, скрылся в ночном небе.

А утром взмыленный гонец привез известие, которое полностью перевернуло все наши расчеты и планы.

– Всадники хунну вторглись в наши восточные пределы! – сообщил утомленный непрерывной скачкой гонец. – Они жгут, грабят, уводят в полон!

– Кто такие эти хунну? – спросил я едва переводящего дыхание гонца.

– Кочевники восточных степей!

– Сколько их? – вопросил сразу же Вышата.

– Не меньше трех тысяч!

Это была уже не разбойничья вылазка! Это был большой поход! Три тысячи конных воинов – очень большая сила. Возможно, нападение хунну именно сейчас – случайное совпадение, которыми так богата наша действительность. Однако, возможно, это продуманное предупредительное мероприятие неких неизвестных нам сил, цель которого сорвать наш поход на юг.

Кто-то подал гонцу кувшин с водой. Тот, запрокинув голову, долго и жадно пил.

– Что с нашими заставами? – поинтересовался Вышата.

– Вырублены под корень!

Вышата глянул с тревогой на меня:

– Это большая война. Хунну враг смелый и беспощадный. Они не успокоятся, пока не пройдут огнем всю нашу землю.

Да, дело, кажется, принимало совсем не шуточный оборот. Вместо похода в чужие земли теперь надо было отстаивать свою.

Я задумался. И было о чем! Большую часть наших войск мы уже двинули на юг. Под рукой сейчас имелась только какая-то тысяча воинов. Этого было явно недостаточно, но ждать подхода остальных полков значило отдать на разорение врага всю землю. Ждать войска с юга времени не было. Надо действовать!

– Выступаем сегодня же! Ушедших на юг оповестить, чтобы разворачивались и спешили к нам, мы ждать их не будем. Если повезет, разобьем хунну в первом же сражении. Если нет, тогда понадобятся и резервы!

– Когда выступаем? – по-деловому поинтересовался Вышата.

– Сегодня же! Дорога каждая минута, а потому обозов не брать, все припасы иметь в седельных сумках. Каждому по две-три сменных лошади!

– Хватит ли нам тысячи воинов? – с сомнением покосился на меня воевода.

– Разумеется, нет! Будем присоединять всех попавшихся в пути. Кроме этого прихватим с собой и Змея Горыныча, пора и ему потрудиться!

Спустя несколько минут лагерь напоминал разворошенный муравейник. В кузнях лихорадочно застучали молотки. Со складов разбирали сухари и сушеное мясо. Лошадей усиленно кормили овсом. Все куда-то бежали но через час сборы обрели конкретную деловитость.

Спустя еще три часа мы двинулись в путь. Вперед ушел авангард Вакулы. За ним, чуть погодя, двинулся и я с главными силами. Отправленные по маршруту гонцы уже готовили нам встречи войска в селениях: воду и овес – лошадям, горячие щи – воинам. Ели не сходя с лошадей, и снова в путь! Высоко в небе, лениво помахивая крыльями, летел Горыныч. На нем точками смотрелись Всегдр и Эго. Старая ведьма тоже решила принять участие в походе.

Неделя такого движения, и вот уже навстречу мчатся посланцы ушедшего далеко вперед Вакулы:

– Хунну идут навстречу! Всего лишь два дня пути! Их много, очень много. Более шести тысяч, со стороны степи движутся еще!

– Много ли наших впереди?

– Мало! Мы бьемся не жалея себя, но хунну очень много, они давят нас своей массой!

Вот те на! Шесть тысяч врагов – это уже не три! Шесть тысяч – это поголовная мобилизация нескольких степных племен. Шесть тысяч – это уже не просто война, это настоящее нашествие! Теперь можно с полной уверенностью говорить, что начато оно было именно сейчас не случайно. Кто-то умный и безжалостный бросил орды степняков на лесные народы, надеясь на их взаимное истребление. Зачем? Чтобы не состоялся южный поход? Если так, значит, наша южная кампания уже началась.