Всадник рассвета - Шигин Владимир Виленович - Страница 52

Когда же я прислушался к перебранке, то понял, что речь идет всего-то о моей персоне. Дело в том, что боги решали, какой участок божественной деятельности отдать мне на откуп. Белес, а за ним и Дажьбог предложили немного урезать права Перуна и, оставив за ним громы и молнии, отдать мне битвы и победы. Перун, разумеется, бурно возражал. Мне стало его даже немного жаль. Сегодня у громовержца был явно не его день. Вначале Перуна лишили прав на столь долгожданный для него Кладенец, потом отобрали невесту, а теперь и вообще хотят урезать права лишь до начальника электрических явлений в атмосфере. Многовато для одной ночи!

Но Перун был парень не робкого десятка и сдаваться просто так не собирался. Он не только огрызался, он и сам нападал на обидчиков.

– А с чего вы на меня вдруг ополчились? Пусть Белес, к примеру, потеснится. Он у нас всегда добрый за чужой счет! Сам-то ведь бог богатства, сытости да скота, вот пусть скот Посланнику и отдаст!

Услышав это, я чуть не упал! Этого мне еще не хватало – быть богом скота! На богатство или уж в крайнем случае на сытость, я бы, наверное, согласился, но патронировать коров и коз – это слишком! Однако никто моего мнения сейчас и не спрашивал. Перебранка была в полном разгаре. К моему удовлетворению, Белес в нескольких непечатных выражениях лихо отмел все посягательства на столь любимый им рогатый скот. Снова начали обсуждать Перуна, стараясь оттяпать у бедолаги или войны, или победы. Тот героически отбивался, не желая расставаться ни с тем, ни с другим.

– Зачем Посланнику какие-то войны или победы, ведь у него есть Священный Меч! Вот пусть им и командует! – кричал, надрывая два своих горла, загнанный в угол громовержец.

Шальная идея Перуна внезапно всем понравилась. Зверобоги сразу же успокоились и единогласно проголосовали за назначение меня богом Священного Меча, а заодно и всех мечей вообще! Это было потрясающе – стать богом своего же меча, пусть даже и самого необычного! Все сразу повеселели, даже Перун. Назначение меня богом Меча не затрагивало ничьих интересов.

– Теперь ты наш брат, мы назначаем тебя младшим внуком Дажьбога! – торжественно объявил мне старец Сварог. – А сидеть ты будешь пока в крайнем дальнем углу по правую руку от меня! Если впоследствии совершишь подвиги во славу нашей семьи, то переместишься поближе!

Сам Дажьбог, назначенный мне в дедушки, удовлетворенно кивнул головой, показывая, что согласен с приобретением нового внука.

Итак, отныне я уже не человек, а самый что ни есть настоящий бог, хотя, судя по всему, пока и самый незначительный по рангу. Теперь мне стал ясен и порядок среди богов: ближе к верховному сидят как бы орденоносцы, а в отдалении – не отмеченные никакими отличиями. У меня появилась реальная перспектива продвижения по иерархической лестнице к большим высотам. Увы, и здесь, как и везде, шла упорная и не прекращающаяся ни на минуту борьба за власть. Как стар мир! Как незыблемы его принципы!

– Надеюсь, что когда я повергну в прах всех второродных, то мое место станет к тебе значительно ближе? – Нахально поинтересовался я у насупленного Сварога, стараясь скрыть иронию в голосе.

– Если победишь всех, то я посажу тебя к себе на колени! – ударил в землю посохом Сварог. – Быть посему, и Небо тому свидетель!

По ошарашенным физиономиям собравшихся я понял, что сидение на коленях у старца есть тайная и вожделенная мечта каждого из них. Говорят, что человеку для счастья надо не так уж и много, теперь я могу с уверенностью сказать, что богам для счастья требуется гораздо меньше!

– Как вы представляете себе эту вылазку за скальпами южных небожителей? – перешел я от общей риторики к решению практических вопросов.

– За скальпами небожителей! Сильно сказано! Будем так называть отныне этот поход между собой! – внезапно громогласно расхохотался сладострастник Ярила.

Его поддержал не слишком трезвый Квасура, готовый хохотать по любому поводу. Остальные отнеслись к сказанному мной более чем спокойно. С чувством юмора у большинства из них дела обстояли, видимо, несколько хуже, чем у повелителя человеческой страсти и бога веселья.

– Что касается похода, то здесь такой шайкой головорезов, с какой ты ходил на нечисть, уже не обойдешься! Нужно собирать настоящее войско! – многозначительно заметил Позвизд.

Сравнение моих товарищей с шайкой головорезов меня сильно покоробило. Стало обидно за ребят, отдавших столько сил, пота и крови и удостоившихся за все это столь уничижительного эпитета. Бывает, всего лишь одна фраза может весьма много сказать о человеке. Но эта фраза сказала мне очень много о настоящем отношении богов к племени людей. Увы, как это ни прискорбно осознавать, но искренне и исступленно боготворившие были не менее искренне презираемы их богами!

Позвизд же разглагольствовал дальше:

– Сколько войн уже было, настала пора провести последнюю войну в истории человечества, самую праведную и искупительную! И мы расправимся на этот раз не только с подстрекаемыми, но и с подстрекателями! Пощады не будет никому! Ты, Посланник, поведешь в южные земли лучших наших воинов. Но ты будешь не один, ибо душой и сердцем мы всегда рядом с тобой, вдохновляя, ободряя и призывая! Это наша общая великая война за души и сердца человечества!

Признаюсь, что от такого краснобайства я прямо открыл рот. Неужели они искренне верят, что это будет самая последняя война на земле? Если это так, то где же их божественный дар предвидения? Если нет, то зачем столь дешево меня обманывать? Ну, а то, что все эти мои новые братья и сестры будут душой и сердцем с теми, кто уходит на смерть, то точно такие же слова я уже не раз слышал от иных небожителей в иной эпохе! Сколь много веков их отделяет, но сколь мало изменился по своей сути мир!

От речи повелителя бурь и непогоды расчувствовался, разумеется, больше всех его дружок Перун. Подойдя ко мне, он сказал:

– Что касается меня, то ты, Посланник, не бойся, когда дело дойдет до решающей схватки, то я буду с тобой рядом. Лично посчитаться с Зевсом я уж сумею без посторонней помощи!

– Что ж, – ответил ему я, – буду лишь благодарен, тем более что лично у меня там никаких кровников не имеется!

Затем слово взял Белес, начавший несколько нудновато, хотя и толково излагать, сколько и каких припасов мне следует приготовить, чтобы поход был успешным. Я уже слышал от Любомудра, что Белес жаден во всем, но здесь он, видимо, наступил на горло собственной песне, заявив, что не пожалеет для столь святого дела, как убийство конкурентов, даже собственных золотых запасов, чем привел в восторг всех богов и сорвал заслуженные аплодисменты.

Стала заниматься заря, боги засобирались в дорогу.

– Мы передадим волхвам нашу волю! – сказал мне на прощание дедушка Сварог. – Ты же, Посланник, не теряй времени и готовь к походу дружины! И запомни, что отныне ты один из нас! Перед походом мы с тобой еще встретимся! Тебя будет навещать крылатый пес моей супруги Симаргл! А пока прощай!

Подошел ко мне и Перун. Демонстративно не замечая стоящую рядом со мной Ладу, он с явной горечью взглянул на Священный Меч:

– Что ж, сегодня твой день, ты получил все, о чем только может мечтать не только человек, но и бог! Но впереди еще много дней и, как знать, будут ли они счастливыми?! Особенно не обольщайся. Любить богиню весьма непросто, а уж быть любимым ею еще сложнее. Женщины переменчивы, а уж богини и подавно! Как воин воину я скажу тебе, Посланник, что хотел было еще до начала нашей встречи уступить просьбе Сварога и отдать тебе своего крылатого скакуна, но вспомнил, что у тебя есть собственный крылатый дракон! У тебя есть Священный Меч и богиня Лада! Думаю, этого тебе более чем достаточно!

Каков обормот! Надо ж быть таким наглецом, чтобы собственную жадность столь беспардонно выдавать за щедрость!

Небожители тем временем уже начали понемногу исчезать. Производилось это действо в строгом соответствии с табелью о рангах. Первым растаял в воздухе всеобщий дедушка – патриарх Сварог с женой Макошью и дочерью Лелей, за ним исчезли не менее древний Хорс, мой персональный дед Дажьбог и Белес, после них умчались в облака Позвизд с Перуном, за громовержцем испарились и все остальные. Ночь с небожителями подошла к концу.