Горлица (СИ) - Смолин Александр - Страница 11

И вот тут столько во мне проснулось храбрости, что я перестал бояться и устремился вниз. Распахнув двери, я вынул нож.

— Выходи Просфира Агаповна, драться с тобой за жизнь будем!

Горлица сидела в кустах у колодца. Она угрожающе рычала, но не решалась напасть.

— Давай тварь! Иди сюда! Я выпущу тебе кишки!

Тут она неожиданно резко прыгнула за каменный заборчик и исчезла из поля зрения.

— Трусиха! И это все на что ты способна?! — не унимался я.

Я слышал, как она бегает за забором, стараясь зайти мне в спину и резко напасть. Тогда я сам перепрыгнул через забор и бросился на нее. В то же время я подумал о том, что путь к колокольне отрезан и в случае чего я не смогу добежать до церкви. Но мне было все равно. Я должен был закончить этот кошмар как можно скорей.

Я старался зарезать ее ножом но она крепко держала мои руки. Потом Горлица вцепилась зубами в мое плечо. Мы катались с ней по полу. Мне даже удалось нанести удар куда-то в руку.

Тварь заверещала как свинья и снова перешла в наступление. Ей даже удалось отшвырнуть меня за забор. Я рухнул на спину, едва не поломав шею. Все тело было изодранно когтями. Из раны на плече сочилась кровь. Заныл позвоночник. Тупая боль мешала дышать. Тут я понял, что выронил нож. К моему счастью возле церкви был стог сена, а в нем торчали вилы. Я кинулся к ним. Горлица появилась на заборе.

— Ну что тварь? Подходи! — Я угрожал ей вилами.

Она стала медленно приближаться. Но ее лицо больше не выражало злобы. Из ее глаз текли слезы.

— Чего это ты?! — с недоумением спросил я.

Боль нахлынула так внезапно, что я упал на колени. Мои руки трусились. Я старался ни за что не выпускать вилы. С трудом я снова встал.

(Началось видение)

— Я заманил ее в амбар! Сделаем дело быстро, и наша деревня сможет спать спокойно.

— Правильно Сергей! Нечего с ней церемонится! Давно пора ее на вилы!

В амбар вошло шесть человек, все были вооружены вилами да лопатами.

— Сереженька! Ты пришел? — Просфира стояла с письмом в руках. Ей стоило невероятных усилий, чтобы пробраться в деревню к любимому и придти в амбар.

— Здравствуй Горлица... помидорница! — усмехнулся Сергей Петрович.

— Ах-ха-ха-ха, — рассмеялись мужики.

— Хочешь любви получай! — На этих словах предводитель шайки воткнул вилы Просфире в живот. Остальные добили ее лопатами. После чего компания вышла из амбара. Возле окровавленного тела лежало письмо.

"Милая Просфира. Я понял как ты дорога для меня. Давай увидимся в амбаре у меня во дворе. Приходи на закате, до возвращения наших с полей. Я буду ждать тебя любовь моя. Твой Сережа."

По бумаге текли алые струйки крови. Глаза Просфиры застыли подобно двум холодным зеркалам. На лице так и осталась горькая обида и разочарование.

(Я почувствовал, что Горлица напоролась на мои вилы и приблизилась ко мне вплотную)

Следом я увидел еще одно видение, как небрежно местные тащили ее труп в лес. Они привязали его к коню и так и тянули до самого кладбища. Там они разорили чей-то старый склеп и бросили бездыханное тело в могилу. На двери сам Сергей Петрович нацарапал ножом надпись. Ту самую, которую я прочитал, будучи в лесу у кладбища.

На этом видение кончилось.

* * *

Горлица была у меня на вилах. Я выдернул их и бросил в сторону. Она стала падать, и мне пришлось ее подхватить. Чудовище лежало у меня на коленях и безмолвно смотрело в глаза.

— Прости нас всех Просфира. Мы были монстрами, а не ты. Я не Сережа, не тот Сережа пойми! Я внук того солдата который расстреливал твоего отца. Я прошу у тебя прощения за всех нас. Мы были несправедливы. Ты можешь убить меня, но это ничего не исправит. Я не могу быть твоим, потому что у меня есть жена и я люблю ее. Но я прошу у тебя прощения.

Я гладил ее растрепанные волосы и извинялся. Мне казалось что она умирает. Не уж то вилы убили ее? Мне было очень жаль Просфиру и я поцеловал ее не смотря на безобразный вид. Я поцеловал ее в губы и попросил прощения.

— Прости меня Просфира и нас всех прости. Отпусти меня к жене. Я ее очень люблю. Ты же знаешь что такое любовь?

После поцелуя и моих слов ее глаза расширились, бледная кожа стала живой. Она превратилась в женщину. На момент ее смерти ей было 67 лет. Но сейчас она выглядела на пятьдесят. Просфира улыбнулась и умерла на моих руках.

Теперь ее душа была упокоена.

В деревне запел петух. Солнце стало подниматься из-за горизонта. Я взял покойную и понес на руках в сторону нашего настоящего деревенского кладбища. Оно было за церковью в поле. Там я вырыл могилу и закопал тело.

На этом кошмарная ночь закончилась. Я стоял над ее могилой и думал о том, что Просфира не заманивала меня в ловушку — она просто хотела открыть мне глаза на правду. Это была пожилая душевнобольная женщина, которая просто хотела любить. Кто знает, если бы жители села не выгнали ее из деревни и не убили ее отца, может быть она бы и не влюбилась в рыбака, который случайно забрел к ней на ночлег. Может быть, все бы пошло по-другому. И кто из них был настоящим чудовищем? Душевнобольная влюбленная баба или злодей рыбак, решивший ее убить? Решать вам.

* * *

Вот так один поцелуй побеждает зло.

Я медленно шагал к церкви, вдыхая полной грудью прохладный осенний воздух. Вдруг почему-то вспомнил о деде. Для кого-то он был героем. А для кого-то стал виновником тяжелых страданий. Не мне их всех судить, а вам. Я лишь рассказал историю, так как она была. Прошлое назад не воротишь...

Но и оставить все как есть иногда невозможно.

ЭПИЛОГ

Я услышал громкое карканье и поднял голову. Было холодно — все тело болело. Рядом со мной на земле сидела та самая черная ворона. Должно быть, она подумала, что я мертв. Я встал на ноги, отогнал бестию и огляделся. Над моей головой был мост, с проломленным полом. Я стоял на дне оврага. Под ногами валялись патроны и папиросы, рядом с ними лежал рюкзак. "Не уж то все привиделось?" — подумал я.

В лес я идти не стал. Не помню, как я добрался до деревни, зато прекрасно помнил все, что мне приснилось. Возле ворот меня встретил Олег с Николаем, но мне было не до них. Я торопился к Зиночке. Ее я застал у калитки.

— Сереженька, почему ты вернулся так рано? Ты передумал идти в лес?

Я посмотрел на часы — было десять утра. Только теперь стрелки шли куда надо — вправо.

— Да Зиночка, я передумал. — Я крепко-крепко обнял жену и расцеловал ее. — Собирай чемоданы роза моя. Мы уезжаем в город!

Лицо Зинаиды озарила улыбка. Как будто всю жизнь она ждала от меня этих слов.

— Как в город? — неуверенно переспросила жена, прикрывая ладонью рот. — А как же?..

— Ничего не спрашивай родная, просто собери чемоданы, мы уезжаем.

— Сережа я должна тебе кое-что сказать. У нас будет ребенок. Сын Сережа, я чувствую. Потрогай живот.

Я улыбнулся и приложил руку к животу Зинаиды.

—Чувствуешь? Он там.

— Да чувствую... — робко ответил я. Из живота шло приятное тепло. — Бог услышал наши молитвы.

— Сережа давай снимай рюкзак, я помогу.

Зина стянула с моего плеча рюкзак, и он упал на землю.

Из него посыпались белые грибы. Целые россыпи белых грибов. Мои глаза расширились. Я медленно присел к нему и открыл его. Рюкзак был полон грибов. Тех самых, что в своем видении я собирал у кладбища.

— Собирай чемоданы Зиночка, а у меня есть еще одно незаконченное дело.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Агафонов Сергей Ильич добился у местных перезахоронения Горлициной Просфиры Агапавноы со всеми обрядами отпевания. Найти доказательства ее не причастности к колдовству было нетрудно. В оставленном Вавиловыми доме, была найдена металлическая коробочка с письмами и вскрыта в присутствии священника Андрея. Так же поспособствовали некоторые записи из дневника деда Сергея.

Мужики долго не решались идти в лес для проведения эксгумации, но под давлением Сергея согласились. Тело Горлициной было доставлено на местное кладбище и перезахоронено. А через некоторое время было найдено и тело пропавшего Вавилова Сергея Петровича. К сожалению, причину смерти установить так и не удалось. Его похоронили рядом с Горлициной Просфирой Агаповной. Теперь после смерти — они наконец были вместе. Так заканчивается их суровая история безответной любви.