Противостояние - Шхиян Сергей - Страница 4

Чтобы не провоцировать новые взрывы гнева и разоблачения, я изображал угнетенное состояние, прятал глаза и покаянно вздыхал. Спорить и говорить было не о чем. К счастью, Лада, как, впрочем, и большинство из нас, понимала и слышала только себя, так что не нуждалась в собеседнике. По-моему, никаких других чувств, кроме уязвленного самолюбия, у нее ко мне не было. Эта красавица принадлежит к категории людей, способных любить только себя, в крайнем случае, свою собственность.

…Кажется, я немного перемудрил с покаянием. Она восприняла мое поведение как ерничество, и мне пришлось выдержать вторую вспышку ярости.

Быть грубым и жестким не хотелось, поэтому я довольно долго безропотно все это терпел. Логики в Ладиных словах не было никакой. Если согласиться с ней в том, что я полное ничтожество, хам, бабник, импотент, изверг, жлоб и жмот, то мне подходящей парой могла быть только «телка», «чумичка», «деревенщина», «бабища» Аля, а никак не она, Лада, кладезь совершенств и достоинств. Однако, в процессе скандала делать логические построения – самое последнее дело. Поэтому я продолжал хранить скорбное молчание.

Скорее всего, Лада действительно была уязвлена моим непостоянством. Я даже не отвергаю варианта, что у нее появились ко мне какие-то эмоции. Ведь вышла же она за меня замуж, хотя я, как стало понятно вскоре после женитьбы, никак не соответствую их с мамой представлению об идеальном муже. Поэтому она вскоре во мне разочаровалась, а так как внешние данные делали мою бывшую широко востребованной, то она легко переступила через свои брачные обязательства. Теперь моя неожиданная независимость и «измена» подрывали ее представление о себе как об «роковой, неотразимой красавице». Думаю, в основном это и заставило Ладу встать на старый след и придти сюда. Я оказался тем самым чемоданом без ручки, который и бросить жалко, и нести неудобно.

На мое счастье, «рокового» у Лады было немного, разве что некоторая фригидность. Однако, одной холодности без стервозности, без воли и стремления заменять эмоциональную недостачу куртуазной, недостаточно. Мне вообще кажется, что роковыми бывают женщины с очень сильным чувственным началом, но неспособные реализоваться в постели. Они привлекают и притягивают мужчин, но потом начинают уходить от стандартного развития любовных отношений, взамен которых хладнокровно распаляют неудовлетворенное желание партнера. Они заставляют свою жертву до бесконечности, как цирковую собачку, держать на носу кусочек надежды, которая обещает вот-вот превратиться в вечное блаженство. Собственно, это все, на что такие дамы способны, и максимум того, что сами могут получить от любви.

Лада же, если подходить к ней без эмоциональной оценки, всего-навсего обычная девушка со смазливым, хорошо крашеным личиком, причем с непомерно завышенной самооценкой. Ничего в ней от женщины «вамп» не было и в помине. Поэтому наша любовная сцена не окончилась трагически. Бывшая жена, устав ругаться, собралась, было, расплакаться, но испугалась, что потечет тушь, и раздумала. Она промокнула глаза платочком и, вместо того, чтобы испепелить меня моральным превосходством и презрением, потребовала денег. Я денег не дал, и она, все-таки разрыдавшись от обиды, в очередной раз бросила меня, изо всех сил хлопнув дверью. Так в этот раз счастливо разрешились все мои неприятности.

– Кто это был? – дрожащим голосом спросила эсерка Ордынцева, как только оглушительно хлопнули входные двери, и в квартире стало тихо. Она боязливо выглядывала из спальни и смотрела на меня округлившимися от ужаса глазами.

– Моя бывшая жена, – хладнокровно ответил я.

– Так это была супружеская сцена? – наивно спросила она, но, как мне показалось, с некоторым облегчением.

– Скорее, пост-супружеская, мы разошлись.

– А почему твоя жена кричала и плакала? – продолжала допытываться Даша.

– Ей стало обидно, что я ее разлюбил.

– А ты что, раньше любил такую странную, невоспитанную женщину?

– Она не всегда была такой, – невнятно объяснил я» – В общем-то, она неплохая, только…

– Я раньше никогда не слышала, чтобы дамы говорили такие слова.

– Привыкай, у нас теперь равноправие. Вы же сами боролись за раскрепощение женщин И вообще тебе в нашей эпохе еще многое предстоит узнать и принять таким, каким сложилось. Другой земли и другого общества я тебе предложить не смогу.

Наше вчерашнее возвращение в Москву в летящей на большой скорости машине, асфальтированные дороги, огромный город с большими домами произвели на Ордынцеву такое сильное впечатление и так утомили, что, как только мы попали в квартиру, она тут же легла спать.

Но уже сегодня первое впечатление от прекрасного будущего, в которое она попала таким чудесным путем, того будущего, за которое, не щадя живота, боролись русские революционеры, оказалось сильно подпорчено.

Ордынцевой, как девушке романтической, пламенной революционерке, еще несколько дней назад боровшейся за нового человека, явно не понравилось то, что из этого человека получилось. Визгливый голос с истеричными модуляциями моей бывшей жены никак не подходил под образ свободной женщины будущего.

– А когда ты ухаживал за этой женщиной, неужели тебе не показалось, что она немного странная, – начала допытываться Даша, но я вместо ответа включил телевизор.

С этим великим изобретением, как только мы попали в наше время, Ордынцева уже столкнулась, правда в черно-белом варианте, и оно произвело на нее большое впечатление. Теперь же огромный цветной экран разом отвлек ее от недавней безобразной сцены и оценок моего вкуса. Она ойкнула, вперила взгляд в экран и замолчала на полуслове. Я показал ей, как переключать каналы, и отправился в магазин за едой.

В Москве было уже по-зимнему холодно. Северный ветер сдул с деревьев остатки листьев, голые черные ветки обледенели и казались стеклянными. Снег пока не лег, но серый асфальт уже прятался под тонкой пленкой гололедицы. Я медленно привыкал к комфортабельной жизни с горячей водой и канализацией, пытался вникнуть в политические разборки и скандалы, которыми нас щедро потчевал СМИ, вздрагивал от телефонных звонков и с отвращением смотрел на телевизор.