Без права на ошибку (СИ) - Рублев Александр Сергеевич - Страница 65

   Если бы я сделал это, то остальные бы просто разбежались. Когда дети сталкиваются с чем-то, что выходит за грань их восприятия - они просто бегут. Впрочем, как и большинство взрослых. Но взрослые капитулируют на уровне разговора, на уровне мыслей, дети же - на уроне действий.

   Но сильно калечить, а тем более убивать было нельзя - это серьезно бы осложнило мою дальнейшую жизнь в деревне. Если же не задействовать фактор страха, то против четверых в своем нынешнем состоянии я не вытяну - просто не успею увернуться от их ударов, да и каких, в жопу, ударов - мне хватит и одного пропущенного, который гарантированно меня отрубит.

   Второй проблемой было то, что я не мог объяснить словами того, что я от них хочу...

   9. Нена

   Я все еще успокаивала Назю, когда, вдобавок к этой, первой, добавилась еще одна, вторая, проблема - Мун отпустил руку Нази и двинулся к обидчикам.

   Мун ведь ничего не понимает, только чувствует что их обижают и реагирует на это с детской непосредственностью. Как бы эти четверо с ним чего-нибудь не сделали...

   И что интересно - Мун направился прямо к их главарю - к Демке. Интересно как он его определил? - ведь главарь не самый из них голосистый. Все как и у собак - самая громко лающая не самая сильная, да и лает она только тогда, когда это не опасно.

   Подойдя к главарю Мун уставился на него своим тяжелым взглядом. И откуда, спрашивается, у этого малыша может быть такой тяжелый взгляд? Хотя это-то как раз понятно - судя по отсутствующей руке и ожогам совсем недавно ему пришлось очень и очень несладко.

   А главарь-то стушевался - не знает как ему быть. Отступить - не поймут товарищи. Нападать на малыша - не поймут взрослые. Да и те же товарищи тоже, наверное, будут не в восторге. Одно дело - нападать на кого-то своего возраста, пусть даже и гораздо слабее, а совсем другое на того, кто не дотягивает тебе даже до пояса. Но это он сейчас не знает что делать, а когда дойдет до дела, то, в порыве эмоций, может произойти все, что угодно.

   А остальные-то тоже затихли - больше не обзываются. Да и Назя перестала реветь - только всхлипывает и с каким-то интересом и затаенной надеждой наблюдает за Муном - вот ведь нашелся, блин, рыцарь-защитник на мою бедную голову!

   Так мы некоторое время и стояли - Мун напротив главаря, мы - в нескольких метрах позади Муна, двое остальных обидчиков - по бокам от главаря, и еще один - самый говорливый - чуть в стороне от них.

   А Демка-то похоже не дурак - сразу просек всю глубину ситуации, в которой оказался, не знает, только, что делать дальше...

   Через минуту, может - две, стоявший в стороне болтун двинулся в сторону Муна:

   - Чего это вы с ним церемонитесь? - начал он - давайте отлупим этого однорукого по заднице, чтобы не лез к нам - к взрослым?

   А этот у них значит заводила. Но похоже, что не самый умный. Те двое все-таки поумнее будут - сразу почувствовали что Демка в затруднении и что дело с запашком. Они, правда, находятся по бокам от главаря, и им тоже досталось часть взгляда малыша. Чего они замерли-то, все втроем? Ну тяжелый взгляд, но не настолько же, чтобы застопориться. Хотя может он сейчас какой-то другой, мне-то, сзади не видно.

   А этот заводила ведь со спины к Муну заходит, и даже руку занес для удара - он ведь и вправду так сделает, и вправду отлупит того по жопе, ну нельзя же так! Я прямо-таки дернулась к ним - не дам.

   В этот момент Мун резко развернулся и быстрым, я бы даже сказала каким-то грациозным движением, своей здоровой рукой схватил заводилу за яйца и сильно их сжал. Могу с уверенностью сказать что сильно, потому что заводила резко втянул воздух в себя, а его голова резко пошла вниз - он согнулся в поясе.

   Мун так же резко отпустил яйца, и той же самой единственной здоровой рукой ухватил заводилу за волосы, продолжая и усиливая движение головы последнего вниз, и, одновременно с этим двинув навстречу ей свое колено. Что-то громко хрустнуло...

   Заводила закричал и упал на колени - из его переломанного носа фонтанировала кровь.

   Мун резко развернулся обратно, посмотрел на впавших в прострацию главаря, на двоих других, стоявших у него по бокам, потом развернулся и так же медленно как отходил от нас, подошел к нам обратно. Взяв Назю за руку он двинулся в том же направлении, в котором мы двигались до того, как появились эти четверо...

   Вечером пришел отец пострадавшего мальчика и они со мной и моим отцом долго разбирались в том, кто виноват в случившемся. Точку в их споре поставил сам Мун, выбежав к нам. После того, как отец пострадавшего увидел, от кого пострадал его сын - от младенца-калеки, он быстренько свернул разговор и ретировался...

   Данный инцидент имел еще одно последствие - начиная со следующего дня Назя сама присоединилась к тем странным физическим упражнениям, которые делал Мун...

   10.

   Еще через несколько дней я заметил, что возле нашего двора периодически начал ошиваться главарь той памятной четверки Демка. Ошивался он, что странно, один, без остальных троих.

   Такое его поведение объяснилось еще через несколько дней, когда он, наконец, обратился к Нене и они несколько минут о чем-то говорили, временами поглядывая на меня.

   А потом он меня удивил - подобрал прутик, подошел ко мне и... начал рисовать этим прутиком картинки на земле. Картинки, надо сказать, получались весьма недурственными. Похоже, что Нена объяснила ему, что я еще не говорю, и он решил попробовать поговорить картинками.

   Сначала он нарисовал дорогу, проходившую через всю деревню, потом все три десятка деревенских хат, стоявших по обе стороны от дороги - по полтора десятка с каждой ее стороны. Ткнул пальцем на мой дом, затем - в одну из нарисованных на земле избушек, он как бы говорил, что это одно и то же. Потом он начал тыкать в ближайшие дома, тоже показая их на своем рисунке. Я-то понял, что он этим хотел сказать, но он что, и в самом деле надеялся что его поймет годовалый малыш?

   Почему годовалый? Потому что оказавшись в деревне я смог точнее определить свой возраст, порасспрашивав в каком возрасте начало ходить и говорить все мое новое многочисленное семейство.

   Оказалось, что первые шаги выпали на промежуток между девятью и двенадцатью месяцами, а уверенная ходьба - от четырнадцати до семнадцати месяцев. То есть, если брать за основу этот показатель, то мне от одного до полутора лет.

   Осмысленно же болтать девочки начали в промежутке между полутора и двумя годами.

   А так как я попадал как раз на переходные периоды между этими двумя этапами - ходьбой и первыми шагами, разговором и молчанием, - то мой возраст можно смело относить к промежутку между одним (если я гений) и двумя (если я тормоз) годами.

   Вряд ли я гений, и, тем более, тормоз, так что мне скорее всего года полтора.