Разведка «под крышей». Из истории спецслужбы - Болтунов Михаил Ефимович - Страница 60

С этого времени проходит службу в центральном аппарате Разведупра, в должности заведующего сектором. Позже переходит на преподавательскую работу в Военную академию РККА, в Академию Генерального штаба. Перед началом войны становится доктором наук, профессором. В 1943 году получает звание генерал-лейтенанта.

В тылу врангелевских войск действовал советский агент полковник Симинский. Он занимал высокую должность помощника 2-го генерал-квартирмейстера. Заведовал так называемой политической частью.

Генерал Петр Врангель, придя к руководству армией, приказал упразднить «управление политической части и политические отделения при штабах корпусов». Эти реформы понравились не всем. Вот как об этом вспоминает Врангель в своих «Заметках».

«Давно задуманная мною мера была проведена в жизнь. Отныне штаб ведал исключительно военным делом и гибельной двойственности в политической работе был положен конец.

Проведение этой меры встретило немало затруднений со стороны штаба, видевшего в этом умаление своих прав. Со стороны 2-го генерал-квартирмейстера полковника Дориана и его помощника, заведовавшего политической частью полковника Симинского, и их сотрудников делалось все, чтобы воспрепятствовать проведению этой меры в жизнь.

Однако я оставался непреклонен. Ближайшее будущее показало, что помимо неуместного самолюбия со стороны Симинского имелись и другие более веские причины для противодействия намеченному мною мероприятию. С реформированием политической части штаба, чины этой части остались за штатом, и полковник Симинский отправился в отпуск в Грузию. При отъезде его обнаружилось исчезновение шифра и ряда секретных документов, произведенным расследованием было выяснено, что полковник Симинский состоял агентом большевиков.

Через несколько месяцев по моему настоянию полковник Симинский был задержан в Грузии и отправлен в Крым, однако везший его пароход прибыл в Феодосию через день по оставлении нами родной земли. Полковник Симинский был освобожден большевиками и избег заслуженной кары».

В общем, следует отметить, что агентура «красных» действовала в Крыму достаточно активно. Известны имена полковника Скворцова и капитана Делонского, которые передавали сведения о врангелевской армии через советского военного представителя в Грузии.

На Дальнем Востоке, в Китае и Маньчжурии разворачивали разведработу Леонид Буралков, Василий Ощепков, Христофор Салнынь. Впрочем, основная часть их деятельности приходится на послевоенное время, и о них рассказ впереди.

И если названные разведчики стояли, по сути, у истоков своей деятельности, то Дмитрий Киселев уже с июня 1918 года на нелегальной работе в Иркутске и Красноярске. А случилось это так. До революции Дмитрий Дмитриевич учительствовал в Иркутской губернии, примкнул к левоэсеровской партии, а после февраля 1917 года был избран председателем Верхоленского уездного совета солдатских, крестьянских и рабочих депутатов. Потом его выдвинули в Иркутский губисполком.

В мае 1918 года произошел мятеж чехословацкого корпуса. Киселев перешел на нелегальное положение. Его заочно приговорили к смертной казни. Однако Дмитрию удалось уцелеть и пробиться на Запад. Он избежал беспощадного «белого» террора, жертвами которого стали его многие иркутские соратники.

Долго он добирался до Москвы, пересек линию фронта, а когда прибыл в столицу, его принял сам Яков Свердлов и дал задание: стать эмиссаром большевистского центра и возвратиться в смертельно опасный «белый» тыл. Видимо, Яков Михайлович резонно решил: раз сумел пробраться через опаленную войной территорию, пройти через линию фронта — сможет стать разведчиком-нелегалом. Правда, в ту пору подобного термина не употреблялось, но суть от этого не меняется.

Для столь опасной поездки в тыл Киселев отыскал в архиве документы на некоего Ивана Модного, когда-то сдавшего экзамены на звание учителя. Легенда получилась не плохая, ведь учительское дело Дмитрий знал хорошо. Оформили паспорт на имя Модного и отправили в Самару. Там шли боевые действия, и линия фронта менялась постоянно. Киселев примкнул к отступающим колчаковцам и с беженцами дошел до Челябинска. А дальше добрался до Иркутска, приехал на станцию Иннокентьевская, где жил его родной брат Михаил.

Через него связался с уцелевшими иркутскими большевиками, восстановил подпольную организацию и двинулся дальше. В начале 1919 года появился в Верхнеудинске и в Чите. В феврале посетил Благовещенск. Поддержал объединение в единое подполье всех левых сил от большевиков до анархистов.

Дальше его путь лежал в Хабаровск, Владивосток и Харбин. Откровенно говоря, судьба благоволила к «красному» разведчику. «Белый» террор бушевал по всей Сибири и Дальнему Востоку. Колчаковцы ни с кем не церемонились, могли схватить и расстрелять любого.

Обратный путь был не менее опасным. В марте 1919 года Дмитрий оказался в поезде, который «красные» партизаны пустили под откос. Однако ему и на сей раз повезло.

Работа Киселева в белогвардейском тылу продолжалась около полугода. Летом 1919 года эмиссар Свердлова прибыл в столицу. Для доклада его пригласил к себе Председатель Совета народных комиссаров Владимир Ленин. Беседовал больше часа. Кстати, эту встречу отобразил на своей картине художник Ч. Машкевич. Назвал он ее «Разговор Ленина с делегатом дальневосточником Д. Киселевым»

Долго засиживаться в Москве Дмитрию Дмитриевичу не пришлось. Уже через месяц он снова отправился в Восточную Сибирь в тыл к белогвардейцам.

Киселев словно дергал судьбу за усы: в четвертый раз за несколько месяцев перешел линию фронта и остановился в городе Кустанае. Его только что оставили «белые».

А дальше был Омск. Там Киселева арестовали и поставили, что называется, под ружье. Так он оказался писарем в дивизии в Новониколаевске. Оглядевшись, и наметив пути отхода, он дезертировал из части. Скрывался, а когда пришли «красные», стал членом местного ревкома. Но вскоре Реввоенсовет 5-й армии послал его в Иркутскую губернию восстанавливать большевистскую власть.

Однако об удачливом и опытном разведчике помнили в Москве. В мае 1920 года Дмитрий Киселев назначен сотрудником Дальневосточного отделения Региступра. Практически без подготовки, под видом коммерсанта Модного он отправляется в Китай. Документ, удостоверяющий его личность, был подписан главой правительства Дальневосточной Республики. В нем говорилось, что Иван Филиппович Модный едет по коммерческим делам в Китай.

В начале 1921 года Модный получил у Генконсула Японии в Харбине загранпаспорт и определился на временное пребывание в Шанхае. Отсюда он совершает поездки по территории Китая, собирает развединформацию, вербует агентуру.

В своем агентурном докладе Киселев напишет: «…Окончательное заседание представителей Семенова, Японии, Унгерна, Анненкова и каппелевцев о совместном выступлении против Читы и ДВР состоится в Мукдене вслед за Токийским совещанием в последних числах этого месяца… Все убеждены в скором падении ДВР и всего Забайкалья».

В середине года Д митрий Д митриевич возвращается в Москву для доклада. У него накоплен обширный разведматериал. Отчитавшись, через месяц он вновь командируется в Китай «с секретным поручением».

Два с липшим года проведет Киселев на нелегальной разведра-боте. В конце 1922 года его назначат уполномоченным правительства ДВР на станции Пограничная в Маньчжурии. Дипломатическая должность являлась официальной «крышей» для сотрудника Разведуправления Красной Армии.

Позже, в 1938 году Дмитрий Дмитриевич в своем обращении к заместителю начальника Разведупра старшему майору госбезопасности С. Гендину напишет:

«Яработаю в РУ РККА с мая 1920 года. В течение 10 лет с 1920 по 1930 год я был на боевой работе РУ РККА за рубежом. Первые два с половиной года этой зарубежной работы я находился в крайне тяжелых и опасных для моей жизни условиях нелегального существования.

Одновременно с работой в РУ РККА я по распоряжению центра выполнял за рубежом в течение 10 лет и работу по линии ОГЛУ, как в Китае, так и в Японии. В дальнейшем продолжал работу… будучи уполномоченным НКИД СССР на Пограничной…»