Любовь на оливковом масле - Барская Мария - Страница 16

Она услышала, как он глубоко-глубоко вздохнул.

— Женя, предлагаю начать сначала. Будем считать, что вчера не было.

— А что, собственно, случилось вчера? — сочла своим долгом осведомиться она.

Прозвучало это по-прежнему сухо, хотя внутри у нее все ликовало. Он тоже расстроен! Он совершенно не так себе представлял вчерашнюю встречу!

— Да ничего! Не было вчера! — выкрикнул он. — Предлагаю встретиться сегодня вечером!

— Согласна, — ответила Женя.

Взгляд ее упал на окно. На стекле еще блестели капли, но небо расчистилось и сияло яркое весеннее солнце.

XI

На этот раз обстановка была романтичной. Даже Лизка осталась бы довольна. И уютная атмосфера, и песни про любовь чуть ли не на всех языках мира. И при встрече Русаков преподнес Жене букет махровых тюльпанов, каких-то невероятных экзотических тонов — лиловые, розовые, зеленые, и все с бежевыми прожилками. На столе горела свеча. За ее чуть трепещущим пламенем в полумгле едва угадывались черты лица Русакова. На Женин вкус, свет мог быть и поярче, а музыка, наоборот, потише. Но это мелочи по сравнению с тем, что с первых минут стало ясно: свидание совершенно неделовое! Сюда приглашают только понравившихся женщин.

И разговоры у них сразу пошли не о погоде и не о предстоящем отпуске, а о себе. О собственном прошлом.

— Первый раз я женился исключительно потому, что она напоминала мне девушку, от которой я был без ума, но с которой нас жизнь развела. Такая же тоненькая, с большими ореховыми глазами. Увы, сходство оказалось лишь внешним. Жена весьма быстро показала свой настоящий характер. Форменная истеричка.

Несмотря на полумрак, Женя заметила, как он скривился, словно от зубной боли. Видимо, даже вспоминать ему было неприятно.

— Я надеялся, она хоть после рождения дочери успокоится, но куда там. Стало еще хуже. Теперь понимаю: беда была в том, что ни я, ни она на самом деле не любили друг друга. Мне она напоминала ту, любимую. Ее же мотивы были совсем прозаические. В Москве мечтала зацепиться. Ради дочери я еще какое-то время терпел. Может, дальше бы и привыкли друг к другу, но Светлана себе отыскала более выгодный вариант.

Второй раз я женился, так сказать, от противного. Этакая спокойная величественная женщина с прибалтийскими корнями. Невозмутимость на уровне анекдота. Но после бурь первого брака я жаждал тихой гавани и получил ее. По полной программе. Оказалось, тоже совсем не здорово. Спокойствие ее граничило с равнодушием. Ко мне, к себе и даже ребенку. Какой-то механический случай эмоциональной глухоты. — Русаков усмехнулся. — В результате произошло неожиданное. Я начал впадать в истерики. Представляете, ее ребенок падает с велосипеда. Рана такая, что зашивать надо. Неспециалисту видно. А у нее на лице — полная безмятежность. Заливает сына перекисью и спокойно говорит: «Зачем зашивать? Так заживет». Я ору: «Он кровью истекает». А она: «Да ладно тебе. Сейчас остановится». На сей раз я сам ушел. Знаете, за кого она потом замуж вышла? За известного каскадера. Видно, тоже нашли друг друга. А вот с сыном ее у нас до сих пор великолепные отношения. Теперь он уже школу заканчивает. Замечательный парень. Любознательный. Все ему интересно. Как он у нее такой получился?

— Полагаю, что в знак протеста, — сказала Женя.

— А самое удивительное, похож он внешне на меня, — продолжил Русаков. — Многие считают, что он мой родной сын.

Женя усмехнулась:

— Может, он похож на своего родного отца, а тот похож на вас? Поэтому она вас в мужья и выбрала.

Русакова словно только сейчас осенило:

— И впрямь. Как-то я раньше не задумывался. Между прочим, и каскадер ее нынешний чем-то на меня смахивает.

— Видно, вы трое олицетворяете тот тип мужчин, который ей нравится, — подхватила Женя.

Русаков устало вздохнул:

— Наверное, вы правы. В общем, наделал я глупостей и счел за лучшее остановиться.

— Навсегда? — поинтересовалась Женя.

Он ответил ей странным взглядом. Или ей показалось, и это просто блики пламени от свечи отразились в его глазах?

— На третью попытку решусь не раньше, чем буду на сто процентов уверен: встретил своего человека. Сколько же можно опыты над людьми и над собой ставить?»

— Ну судя по вашим словам, ваши жены нашли свое счастье.

— Но со мной-то им было несладко. И мне было плохо. Дети тоже страдали. Они, знаете, как чутко реагируют на любое неблагополучие в семье.

— От ошибок даже большая любовь не спасет. Мы с моим бывшим мужем, казалось, очень любили друг друга, а за два года совместной жизни любовь исчезла навсегда. Расстались, ненавидя. Он даже с сыном не стал общаться. С тех пор не виделись.

— Как же так! — удивился Евгений.

— Наверное, Гена привыкнуть еще не успел. Когда мы расстались, Темка даже говорить не начал, и никакой привязанности между ними не успело возникнуть. Он даже на руки сына боялся брать. Мол, вдруг уронит. Да может, и к лучшему.

— А мне почему-то казалось, у вас должна была быть счастливая семейная жизнь. Хоть поначалу.

— Почему? — не поняла Женя.

— Мне так казалось, — глухим голосом повторил он и снова бросил на нее этот странный, исполненный затаенной многозначительности взгляд. — Вы ведь рано вышли замуж. Потом, конечно, люди взрослеют, меняются, их разводит в разные стороны. Даже поначалу счастливые семьи распадаются. Один из супругов растет, другой остается на месте, и вот они уже чужие люди.

— Не оправдала я, значит, ваших ожиданий, — покачала головой Женя. — Думаю, в моем случае, наоборот. Будь мы постарше, возможно, и не расстались бы. А так, молодые, горячие, нетерпеливые. Вот и результат.

Они просидели весь вечер, рассказывая друг другу о себе, и говорить им было легко, словно знакомы уже сто лет. Ни тени напряжения. Чудесный романтический вечер. И он был не последний. Они стали встречаться чуть ли не каждый день. И, пожалуй, в каждый свободный вечер, который им выдавался.

Женя уже не испытывала никаких сомнений. Их тянуло друг к другу.

Вскоре она познакомила Евгения с сыном. Тема Русакову понравился, да и тот одобрил ее выбор. — Молодец, мать, взялась наконец за ум. Отличный мужик. У меня только один вопрос: вы здесь собираетесь жить или к нему переедешь?

Женя смутилась.

— Не подгоняй события. Мы еще такие вопросы не обсуждали.

— И очень зря. Чего тянуть, когда все ладно. Я по поводу кредита, «который ты решила взять, волнуюсь. Может, зря с ним затеялась?

Женя к этому времени уже начала собирать необходимые бумаги.

— Если ты у него будешь жить, меня наше жилище вполне устраивает.

— Темка, наша квартира и мои отношения к Русакову — два взаимно не связанных вопроса.

— Понимаю, — кивнул сын. — Перестраховщица. Хочешь сохранить плацдарм для отступления.

— Просто не хочу ни от кого зависеть, — гордо вскинула голову Женя.

— Мое дело предложить, — сдался он.

Жене никогда не было так легко. Если только в детстве. Во взрослой жизни она постоянно с кем-то или с чем-нибудь боролась. Постоянно на грани. Видно, что-то мешало расслабиться и успокоиться. Она могла рассчитывать лишь на себя. Покой и счастье ей только снились.

Теперь же она была счастлива, ибо любила и была любима; и наконец у нее появилось плечо, на которое она могла опереться. Человек, который ее во всем поддерживал и которому она полностью доверяла.

— Ну повезло! — без устали восхищалась Лизка. — Стопроцентный мужик достался! Как в сказке!

— Лизка, замолчи! Сглазишь! — отмахивалась от нее Женя. — И вообще он не идеальный. Есть у него недостатки!

— Какие? — вытаращилась Елизавета.

— Не знаю и знать не хочу. Но идеальный человек — слишком страшно. Это не робот, а Русаков у меня живой, значит, с недостатками. Но я на них согласна, потому что люблю его.

С Лариком, поглощенным подготовкой к собственной свадьбе, никак не удавалось состыковаться, чтобы познакомить его с Евгением. Они и с Женей-то виделись мельком. Вот и сегодня он проезжая мимо ее дома, заскочил буквально на пять минут. Торопливо пил кофе и переговаривался с ней через закрытую дверь. Женя готовилась к выходу с Русаковым в театр. Он позвонил, что уже подъезжает, пусть, мол, Женя выходит к подъезду, а то пробки страшные — как бы не опоздать.