Двенадцатая планета - Ситчин Захария - Страница 10

В дошедшей до нас эпической поэме рассказывается об истории города Эреха, в частности, о соперничестве между Эрехом и городом-государством Кишем. В тексте описывается, как посланники из Киша прибыли в Эрех, предложив мирное разрешение спора. Однако правитель Эреха Гильгамеш предпочел войну переговорам. Интересно, однако, что он поставил этот вопрос на голосование на собрании старейшин, или местном «сенате»:

Гильгамеш перед старцами своего города

Слово говорит, слова их ищет:

«…Перед Кишем главы не склоним, Киш оружием сразим!»

Однако собрание старейшин выступило за переговоры с Кишем, и тогда неустрашимый Гильгамеш обратился к молодым людям, или «собранию мужей», которое проголосовало за войну. Этот текст имеет огромное значение — он указывает, что еще около 5000 лет назад в Древнем Шумере существовал двухпалатный парламент, на обсуждение которого выносились вопросы войны и мира.

Первым историком С. Крамер называет царя Лагаша Энтемену, который на глиняных цилиндрах записал ход войны с соседним городом Умма. Другие тексты представляли собой литературные произведения или эпические поэмы, посвященные историческим событиям, тогда как записи Энтемены — это сухая проза, целью которой являлась регистрация исторических фактов.

Поскольку ассирийские и вавилонские тексты были расшифрованы гораздо раньше шумерских, ученые долгое время считали, что первый свод законов был составлен и опубликован вавилонским царем Хаммурапи примерно в 1900 году до нашей эры. Но после открытия шумерской цивилизации стало очевидно, что право называться «изобретателями» системы законов, а также понятий общественного порядка и справедливости закона принадлежит шумерам.

Задолго до Хаммурапи правитель шумерского города-государства Эшунны (к северо-востоку от Вавилона) издал законы, ограничивающие цены на продовольствие и на наем телег и лодок, чтобы защитить беднейшие слои населения. Существовали законы, устанавливающие наказания за преступления против личности и частной собственности, а также регулирующие семейные отношения и отношения хозяина и слуги.

Еще раньше появились законы царя Липит-Иштара, правителя города Исина. На фрагментах глиняной таблички (копия оригинального свода, который был вырезан на каменной стеле) сохранились тридцать девять законов, регулирующих отношения в таких сферах, как недвижимое имущество, хозяева и слуги, брак и наследование, наем лодок и быков, неуплата налогов. В предисловии к своду законов Липит-Иштар, как и его последователь Хаммурапи, утверждал, что действует по велению великих богов, которые поручили ему «принести благоденствие шумерам и аккадцам».

Тем не менее и Липит-Иштар был не первым шумерским законодателем. При раскопках были найдены фрагменты глиняных табличек с копиями законов, изданных правителем Ура царем Ур-Намму в 2350 году до нашей эры — почти за 500 лет до Хаммурапи. Законы, провозглашенные от имени бога Нанны, были направлены на то, чтобы остановить произвол и наказать «взимателя быков, взимателя овец и взимателя ослов» — чтобы «сирота не был отдаваем во власть богатого, вдова не была отдаваема (во власть) сильного, человек сикля не был отдаваем (во власть) человеку мины».

Законодательная система в Шумере и попытки установить справедливость относятся к еще более древним временам. К 2600 году в государстве уже накопилось столько проблем, что царь Урукагина посчитал необходимым провести реформу. Принадлежащий ему длинный текст назван учеными драгоценным примером первых социальных реформ, основанных на понятиях свободы, равенства и справедливости — «Французская революция», совершенная царем за 4400 лет до 14 июля 1789 года.

В декрете Урукагины сначала перечисляются общественные пороки, а затем приводятся меры по их устранению. В число основных пороков вошли злоупотребления чиновников, оскорбление государственной власти и сговор торговцев по установлению высоких цен.

Все эти, а также многие другие злоупотребления запрещались указом о реформах. Чиновник больше не мог назначать выгодную ему цену «за доброго осла или дом». «Сильный человек» не мог притеснять рядового гражданина. Реформы защищали права калек, вдов и сирот. Закон гарантировал защиту разведенной женщины — и это 5000 лет назад!

Сколько же лет насчитывала шумерская цивилизация, если ей потребовались такие кардинальные реформы? Очевидно, немало — Урукагина утверждал, что бог Нин-гирсу поручил ему «восстановить порядки прежних дней». То есть это была попытка возродить еще более древние законы и старую систему.

Исполнение законов в Шумере обеспечивалось судебной системой, в которой велась скрупулезная запись процессов, вынесенных решений и подписанных контрактов. Правосудие больше походило на суды присяжных — решение обычно выносилось тремя или четырьмя судьями, один из которых был «царским судьей», а остальные выбирались из списка, состоявшего из тридцати шести человек.

Вавилоняне составляли законы и правила, тогда как шумеров заботила справедливость, поскольку они были уверены, что боги назначали царей в первую очередь для того, чтобы обеспечить справедливость на Земле.

Здесь явно прослеживаются параллели с понятиями справедливости и морали в том виде, в каком они изложены в Ветхом Завете. Еще до того, как у еврейского народа появились цари, им управляли судьи, а царей оценивали не по завоеванным территориям или богатству, а по тому, насколько справедливыми были их деяния. В иудаизме наступление нового года отмечено десятидневным периодом, в течение которого оцениваются поступки человека в прошлом году и определяется его судьба на следующий год. Вряд ли можно считать совпадением, что шумерская богиня по имени Нанше точно так же ежегодно судила человечество — ведь первый еврейский патриарх Авраам был родом из шумерского города Ур, города царя Ур-Намму и его свода законов.

Озабоченность шумеров поисками справедливости нашла отражение в рассказе о человеке, которого Крамер называл «первым Иовом». Собрав фрагменты глиняных табличек из Музея древностей в Стамбуле, Крамер сумел прочитать большую часть поэмы, главным героем которой — как в библейской Книге Иова — был добродетельный человек, лишенный Божьей милости и вынужденный перенести все мыслимые страдания и унижения. «Мои справедливые слова превращены в ложь», — с горечью восклицал он.

Во второй части поэмы безымянный страдалец обращается к Богу с мольбой, напоминающей стихи библейских псалмов. Он называет Бога отцом и просит взять под свою защиту.

Конец у этой истории счастливый. Бог услышал молитвы праведника и пообещал ему избавление от бед и исцеление от болезней.

Шумерские пословицы, которые на две тысячи лет старше библейской Книги Екклезиаста, содержат похожие мысли и остроумные наблюдения:

«Все равно умрем — давай все растратим! А жить-то еще долго — давай копить!»

«Не пытайтесь воскресить бедняка».

«Не сердце, а слово — мать ненависти».

«Счастье — в женитьбе, а если подумать, то в разводе».

«Тот, у кого много серебра, может быть, и счастлив. Тот, у кого много ячменя, может быть, и счастлив.Но тот, у кого нет совсем ничего, спит спокойно».

«В городе без собак хозяйничает лиса».

Развитие материальной и духовной культуры шумеров сопровождалось расцветом всех видов искусства. В марте 1974 года группа исследователей из Калифорнийского университета в Беркли сообщила, что им удалось расшифровать древнейшую в мире песню. Профессора Ричард Л. Крокер, Энн Д. Килмер и Роберт Р. Браун смогли прочитать и воспроизвести мелодию, ноты которой были записаны на клинописной табличке, датированной примерно 1800 годом до нашей эры и найденной на средиземноморском побережье в городе Угарите (на территории современной Сирии).

«Мы никогда не сомневались, — пояснили ученые из Беркли, — что во времена древней вавилоно-ассирийской цивилизации существовала музыка, но до расшифровки таблички мы не предполагали, что она имела ту же гепта-тоническо-диатоническую гамму, что и современная западная музыка, а также греческая музыка первого тысячелетия до нашей эры». До сих пор считалось, что основы западной музыки были заложены в Греции; теперь же точно установлено, что наша музыка — как и многие другие аспекты западной цивилизации — зародилась в Месопотамии. В этом нет ничего удивительного, поскольку еще греческий ученый Филон Александрийский утверждал, что жители Месопотамии «стремились к мировой гармонии через созвучие музыкальных тонов».