Любить и ненавидеть по-русски - Шевченко Денис - Страница 12

Он сделал паузу, перед тем, как ответить. Достаточно длинную, чтобы соседи по кабинету вернулись к прерванной беседе. Потом еще немного помолчал, пытаясь найти правильные слова, и заговорил значительно тише.

— Ты вообще в курсе, как жил твой друг Максим Климов в последнее время?

— Не очень. Но десять месяцев назад все вроде хорошо было. Бизнесом он вроде занимался, автосервисы, заправки. Что-то в этом роде.

— Да, он был директором предприятия «Светофор». Но дела в последнее время шли не блестяще. Появились долги. Он стал искать спасение в картах, и долги выросли. Чтобы выкрутиться, он продал бизнес, но с картами не завязал. Тело нашла сестра в их доме на Садовой, почти два месяца назад. Два огнестрельных ранения: в грудь и голову. Второй выстрел — контрольный, но смерть наступила уже в результате первого. Его убили примерно в половине восьмого вечера. Стреляли из пистолета Макарова. В других делах, судя по результатам баллистической экспертизы, ствол не фигурировал. Никаких следов взлома или ограбления. Никаких свидетелей и улик. Похоже, они знали, что денег и ценностей у Климова не осталось. Убрали за долги в назидание другим. Вот такая рабочая версия следствия. Ищем.

— А Светлана?

— А Светлана Климова, исходя из показаний свидетельницы Агапкиной, вышла из дома примерно в двенадцать часов дня с небольшой дамской сумочкой. Больше ее никто не видел.

— Послушай, Юра, я понимаю — я для тебя чужак. Но мне это дело теперь спать спокойно не даст. Я ведь знаю, ты не все можешь доказать, хотя мнение наверняка имеешь, два месяца большой срок. Подкинь мне хоть намек, я тебе помогу с расследованием.

— Каким макаром? Замочишь примерных подозреваемых и уедешь домой в Берлин?

— В Гамбург. — Виктор усмехнулся. — Нет, я достану доказательства. Не важно, какими методами. Ты пойми, у меня ж руки развязаны по сравнению с вами. А если накуралесю где-то, посадишь меня, и весь сказ.

— Сажать боевого офицера, да еще и немецкого гражданина, я не собираюсь, но предостеречь тебя должен. Ты в курсе расклада сил в нашем городе?

— Примерно. Только вчера выслушал лекцию на эту тему от одного старожила.

— Ну так вот: грядут большие разборки, запах смерти просто в воздухе витает. Виноградов уже многим насолил, но Артур боится вооруженного конфликта. Если засветится — мы и его организацию раздавим. Наше начальство в последнее время мало с этим церемонится, сам знаешь политику Президента в вопросах борьбы с коррупцией и преступностью.

— А при чем тут убийство Макса и исчезновение Светланы?

— А при том, что незаконный игорный бизнес, в том числе связанный с игрой в карты, у нас в городе держит Глеб Виноградов. Естественно, это только слухи и клевета на честного бизнесмена и порядочного налогоплательщика Винограда. — Краснов усмехнулся. — Ворошить сейчас это осиное гнездо, все равно, что разрезать перезревший нарыв. Гной брызнет и накроет весь город. Мы предпочитаем подождать, пока сам рассосется, тем более, что все симптомы к выздоровлению уже появились.

Последние слова Краснов произносил почти шепотом, хотя следователь Барзут и его свидетель уже не обращали на них внимания. Их разговор дошел до кульминации, и обе стороны отстаивали свои позиции, приводя аргументы на повышенных тонах.

— Я понял. Скажи, Юрий Викторович, ты сам-то что думаешь? Жива Светлана или я опоздал? У тебя за годы работы интуиция должна быть стопроцентная.

— В наше время люди дошли до такого скотства, что интуиция не помогает. Но мне все-таки кажется, что жива.

Виктор не пытался скрыть радости от этого заявления. Может еще что-то всплывет.

— И что, совсем никаких следов?

— А вот тут действительно сложно. Мы опросили ее подруг, родителей Климова, сослуживцев Светланы — ничего. Никто не знает куда она могла пропасть. Дураку понятно, что ее исчезновение напрямую связано с убийством брата. Может быть испугалась и смылась от греха подальше в одной ей известное безопасное место.

— Ясно. Спасибо тебе Юрий. Я над этим поработаю, людей поспрашиваю, посмотрю на обстановку. Меня мало кто знает и помнит, годы-то идут, поэтому будет проще. Не все любят с милицией общаться, а вот деньги легко развязывают языки. Если найду четкие следы, тут же свяжусь с тобой. Вместе полегче будет.

— Ты где остановился?

— Снял комнату у одного старика, — Виктор написал на бумаге свой новый домашний телефон, — на всякий случай.

Понимая, что разговор окончен Виктор встал, пожал Краснову руку и направился к входу.

— Постой. А ты в Германии чем занимаешься?

— Курсантов учу азам: стрельба, рукопашный бой, подводное плавание, вождение, ориентировка на местности и в таком духе.

— А. Значит в форме. Тогда не пропадешь.

— Постараюсь. Спасибо еще раз.

— Удачи. Чуть что — звони. — Краснов задумчиво посмотрел вслед посетителю Он еще не знал, что принес ему этот не по годам опытный фронтовик.

Сухов вышел на улицу все еще шокированный страшными известиями. Но теперь у его деятельной натуры появились ориентиры. Виктор просто брел в сторону центра города, размышляя: кого следует навестить в первую очередь, чтобы пролить хоть немного света на происходящее.

Евгений Петрович Елисеев явился точно в срок. Это был невысокий, но очень крепкий мужчина немного за пятьдесят. В свое время в нем боролось два противоречивых чувства: переход на работу в органы государственной безопасности, или продолжение карьеры боксера, успевшего прекрасно зарекомендовать себя на внутриармейских соревнованиях. Он не раскаивался в сделанном выборе, дослужившись до полковника КГБ, и получив звание мастера спорта за прошлые заслуги.

Говорил Евгений Петрович размеренно, как бы прицеливаясь к каждому слову.

Двигался полковник медленно, но очень расчетливо. Словом, невооруженным глазом было видно— перед тобой профессионал высшего уровня.

Артур встал с мягкого кресла и по-дружески обнял вошедшего.

— Здравствуй, Евгений Петрович.

— Добрый день, Артур Витальевич. Как здоровье?

— Пока не жалуюсь, но по слухам вот-вот может ухудшиться. Поэтому тебя и позвал. — Они сели в высокие кресла. -Выпьешь?

— Сока апельсинового стаканчик.

Артур нажал кнопу громкой связи.

— Лена, принеси Евгению Петровичу апельсинового сока, а мне сто грамм коньяка и минеральной.

Коневу нравилось, что его секретари внимательно следят за наполнением домашнего бара. Он всегда мог вкусно поесть и хорошо выпить, не посещая изысканных ресторанов.

Минут пять оба молчали, ожидая, когда молодая секретарша Артура принесет напитки. Когда дверь за длинноногой блондинкой наконец закрылась, Артур перешел к делу.

— Как продвигается расследование убийств?

— Пока ничего путного. Вот только час назад ребята сообщили, что в городе появился неизвестный молодой человек. Он выиграл десять штук у Виноградовских катал, да еще и отлупил при этом их охрану. Парня никто не знает. Охрана катал говорит — профессионал. Он кстати у них еще и ствол газовый отобрал.

— Ну значит не человек Глеба. Уже легче.

— За людьми Глеба мы с раннего утра следим. Сегодня ни свет ни заря Буран собирал своих убийц Реутова и Батурина. Встречались у него дома. Поговорили с полчаса и разбежались в разные стороны. Всех троих пасут мои люди.

— Думаешь мужики — их рук дело?

— Насчет Проценко и Аллахвердова не знаю, но сомневаюсь. Вадика Александрова — точно не они. Их тогда уже пасли.

— Ясно. Что же они замышляют?

— Сложно сказать. Думаю пакость какую-то задумали перед завтрашним мероприятием. Ничего, узнаем. Мои люди пасут всех троих и Глеба в придачу. Правда он сегодня вечером в Мурманск улетает, насчет скупки цветных металлов договариваться. Информация проверенная.

— И могут они решиться на мое устранение?

— Все может быть, ты ж знаешь этих отморозков. — Елисеев сжал подлокотник кресла.

— Значит все убийства дело рук Глеба, а я все поверить не мог. — Артур качал головой, как бы оценивая меру своей оплошности.