Час близнецов - Уэйс Маргарет - Страница 63

— Подними свой взор. Посвященный Паладайна, праведный сын добра, — раздался дивный мелодичный голос, от которого на глаза жреца немедленно накатились благоговейные слезы восторга. С этим голосом не могла сравниться даже музыка эльфийского хора.

Денубис поднял голову, и душа его затрепетала. Прошло два года с тех пор, как он в последний раз подходил так близко к Королю-Жрецу, и воспоминания его за это время несколько померкли. Одно дело ежеутренне видеть солнце, встающее над горизонтом, приветствовать его и купаться в его ласковых и теплых лучах. Совсем другое — предстать лицом к лицу, перед солнцем и почувствовать, как его прозрачное и чистое сияние выжигает твою душу.

«Эту встречу я не скоро забуду», — решительно пообещал себе Денубис, хотя и знал, что ни один человек из тех, с кем разговаривал властелин, не смог после аудиенции припомнить, как именно выглядит Король-Жрец. Сама попытка воссоздать его мысленный образ граничила со святотатством, ибо никто и никогда не говорил о нем как о простом смертном из плоти и крови. Все, кто когда-либо лицезрел особу Короля-Жреца, неизменно вспоминали о нем, как о чем-то неизмеримо прекрасном, — вспоминали ощущение божественного присутствия, а вовсе не человека.

Сияющий покров света окутал Денубиса, и чувство вины за иногда подступающие сомнения охватило его с невероятной силой. Рядом с Королем-Жрецом Денубис ощутил себя самым жалким и недостойным человеком на Кринне, тварью дрожащей, гнусным грешником, а вовсе не одним из Посвященных Паладайна. Упав на колени и почти не соображая, что делает, он принялся вымаливать себе прощение.

Единственное, о чем думал Денубис в эти минуты, так это о том, что прощение ему необходимо.

И оно было ему даровано. Вновь зазвучал мелодичный голос, и Денубис почувствовал, как его переполняют мир и сладостный покой. Поднявшись на ноги, он воззрился на Короля-Жреца с благоговейной покорностью, вопрошая взглядом, чем именно он может служить ему.

— Сегодня утром ты доставил в наш Храм молодую женщину, Посвященную Паладайна, — сказал, словно пропел, голос. — Мы понимаем, что ты, вероятно, озабочен ее судьбой, — это вполне естественно для благородной и сострадательной души. Мы решили утолить твои тревоги и сообщить тебе, что праведная дочь Паладайна чувствует себя хорошо и полностью оправилась от своей болезни. Тебе будет утешительно узнать Посвященный, что физически она не пострадала.

Денубис вознес благодарственную молитву Паладайну, искренне благодаря его за то, что молодая жрица поправилась. Он готов был уже отступить в сторону, чтобы перед уходом еще немного насладиться божественным сиянием, когда до него вдруг дошел весь смысл сказанных Королем-Жрецом слов.

— Ее не… на нее никто не нападал? — запинаясь, пробормотал Денубис.

— Нет, сын мой, — торжественно ответил ему чудесный голос. — Паладайн в своей несравненной мудрости взял к себе ее душу, а я сумел, после долгих часов молитв, убедить его вернуть нам это бесценное сокровище, столь несвоевременно разлученное с телом. В настоящее время молодая женщина погружена в возрождающий жизнь сон.

— Но ссадины на ее лице, кровь… — возразил Денубис, несколько забывшись.

— Не было никаких следов насилия, — ответил ему Король-Жрец с легкой ноткой упрека, которая заставила Денубиса почувствовать себя бесконечно несчастным. — Уверяю тебя, физически она не пострадала.

— Я… я рад, что ошибся, — искренне сказал Денубис. — Если она не пострадала, то это означает, что человек, арестованный возле ее тела, действительно невиновен, как он и утверждал, и может идти на все четыре стороны.

— Я, как и ты, праведный сын, рад тому, что другое человеческое существо не совершило преступления, в котором было заподозрено, но кто из нас действительно невиновен?

Голос Короля-Жреца затих, словно в ожидании ответа на свой вопрос. И ответ пришел. Денубис услыхал вокруг согласный гомон: множество людей, которых он не замечал за охватившей его благодатью, давали на этот вопрос единственный правильный ответ, и он впервые внятно осознал, что рядом с троном стояли и другие Посвященные. Таково было влияние личности Короля-Жреца, что он мог заставить любого почувствовать себя наедине с божеством, в то время как вокруг находились другие люди.

Денубис также пробормотал подобающий ответ и, хотя никто не сказал ему ни полслова, внезапно понял, что аудиенция закончена и он свободен. Световой покров на нем ослабел, и сияние переместилось на другого человека. Чувствуя себя так, словно внезапно перешел с солнцепека в прохладную тень, он нетвердым шагом спустился по ступенькам. Только очутившись внизу, почти у самых платиновых дверей, он сумел отдышаться, немного прийти в себя и оглядеться.

Король-Жрец продолжал восседать на троне, однако глаза Денубиса уже слегка притерпелись, привыкли к яркому свету, и он смог узнать тех, кто стоял рядом с троном. Все это были главы самых разных орденов, праведные дочери и сыновья Паладайна. Иногда их в шутку называли «руками и ногами солнца», но именно они занимались мирскими, каждодневными проблемами Братства. Именно они правили Кринном. Впрочем, были здесь и те, кто не принадлежал к руководству Братства. Денубис понял это, когда взгляд его против воли устремился в темный край зала, единственное место, куда не проникали лучи божественного сияния.

Там сидел человек, закутанный в черное. Его мрачный облик не вызывал опасений вблизи чистого сияния, окружавшего Короля-Жреца, но Денубису показалось, что тьма только выжидает удобного момента, прекрасно зная, что когда-нибудь солнце непременно опустится за горизонт.

Сознание того, что Фистандантилус, один из Выбравших Тьму, не только принят при дворе Короля-Жреца, но даже допускается в тронный зал, неприятно поразило Денубиса. Король-Жрец тщился избавить мир от зла, но вот оно — рядом с ним, при дворе первого среди Посвященных! Единственной мыслью, которая несколько утешила Денубиса, была мысль о том, что когда зло будет повсеместно истреблено, когда последняя из темных рас вроде племени людоедов-великанов будет вырвана с корнем, тогда, возможно, Фистандантилус падет сам.

Стоило ему, однако, подумать об этом, как холодно блеснувшие глаза мага обратились в его сторону. Денубис вздрогнул и поспешно отвернулся. «Какой поразительный контраст между Королем-Жрецом и темным магом!» — подумал он. В самом деле, купаясь в сиянии владыки, он чувствовал, как мир и покой снисходят в его душу. Поглядев на Фистандантилуса, Денубис ощутил, как непроизвольно всколыхнулась холодная тьма, живущая в глубине его подсознания.

Чувствуя на себе неприветливый, холодный взгляд мага, Денубис с беспокойством задумался о том, что имел в виду Король-Жрец, когда говорил о «действительно невиновных».

Ему стало неуютно, и он поспешил выйти в приемную, где стоял накрытый пиршественный стол.

От запаха изысканных и редких яств, принесенных паломниками со всех уголков Ансалона или доставленных с рынков неведомых городов, расположенных еще дальше, чем Кзак Царот, у Денубиса закружилась голова, и он вспомнил, что с утра ничего не ел. Взяв тарелку, он принялся выбирать себе пищу по вкусу, накладывая чуть того и немного этого. Вскоре тарелка в его руках была уже полна, а он не добрался еще и до половины стола, который в буквальном смысле слова ломился от обилия разнообразных кушаний.

Слуга принес несколько похожих на шары бокалов, наполненных ароматным эльфийским вином. Денубис взял один из них и, держа вино в одной руке, а тарелку — в другой, опустился в кресло, предвкушая вкусную и сытную трапезу. Он как раз наслаждался нежнейшим мясом жареного фазана и тонким букетом эльфийского вина, когда на тарелку его упала чья-то тень.

Денубис поднял глаза и чуть не подавился. Поспешно проглотив то, что было у него во рту, он торопливо запил мясо вином и неловко вытер с подбородка несколько пролившихся капель.

— Посвященный… — запинаясь, пробормотал он, неуклюже пытаясь подняться.

В присутствии главы Братства младшим жрецам полагалось стоять.