Хозяйка вдохновения - Барская Мария - Страница 17

В лифте они поднимались молча. А в квартиру вошли, не произнося ни слова. А вот, закрыв за собою входную дверь, Никита, глядя в глаза Наталье, тихо и очень серьезно сказал:

— Знаешь, по-моему, твоя мама не зря учила тебя не ходить одной к мужчине. Она совершенно права. Очень это опасно.

— В каком смысле? — не дошло до Натальи.

— В самом прямом, — выдохнул Никита и притянул Наталью к себе.

IX

Наталья сидела на кухне у Варвары и, поминутно оглядываясь на неплотно прикрытую стеклянную дверь, шептала:

— Ты представляешь, в первый раз в жизни изменила Паше!

— Слушай, ты извращенка, — покачала головой Варя. И, тоже кинув опасливый взгляд на дверь, продолжила: — Надо же так все вывернуть. Кому ты изменяешь? Павла три года нет.

Умом-то я понимаю, — жалобно отозвалась Наталья. — Но все равно себя виноватой чувствую. Вот когда с первым мужем развелась, а потом появился Паша, никакого чувства вины не было. Наверное, потому, что с тем отношения у нас закончились. А с Пашей мы расстались, когда любовь не ушла. Ей продолжаться бы и продолжаться, а его не стало. Вот и не могу отделаться от чувства, что виновата перед ним. Он-то меня любить не перестал, может, где-то там, где он сейчас, продолжает любить, а я его бросаю. Другой у меня появился.

— Прекрати этот мазохизм. Ни перед кем ты не виновата. Павел тебя покинул. А тебе еще жить да жить. И ребят поднимать. А мужика стоящего нашла — радуйся, благодари судьбу. Кстати, может, твой Паша тебе и помог. Посмотрел оттуда, как ты здесь бьешься, пожалел и… направил к тебе друга своего лучшего. Вспомни: где вы с Никитой встретились? На кладбище, на Павловой могиле.

— Вот и Никита мне то же самое говорит. Он почему-то уверен, что Паша нас благословил.

Варвара с ужасом вытаращилась на подругу.

— Надеюсь, у тебя ума хватило ему не сказать, что ты чувствуешь себя виноватой?

— А вот сказала. И он меня понял. Говорит, сам долго мучился. А потом ему то же самое, что и тебе, про Павла пришло в голову, и он успокоился — мол, Паша хочет, чтобы мы с ним были вместе.

— И ты после этого продолжаешь мучиться?

— Продолжаю. Никита-то Павлу был просто другом, а я — женой. Сколько лет вместе, двух девчонок родили. А главное, я ведь действительно до сих пор его люблю.

— А Никиту? Или в постель к нему с бабьей тоски прыгнула?

Наталья потупилась.

—  — И Никиту люблю. Только по-другому. Да и он совершенно другой, чем Паша. Мягче. В чем-то с ним даже проще. ; Так и радуйся. А там-то он как?

— Где? — не поняла Наталья.

— Понятно, где. В постели.

Наталья вспыхнула и едва слышно произнесла:

— Хорошо.

— Просто хорошо или очень хорошо? — не отставала подруга.

Наталья совсем смутилась.

— Варька, ну что ты за вопросы задаешь…

— Между прочим, в данном случае самый нормальный и насущный вопрос. И ты давно уже не девочка. Третий мужик уже у тебя. Что стесняться-то. Послушала бы, как шестнадцатилетние девицы теперь мужиков обсуждают. И что сделал, и какой, и какой у него размер, речь не о костюме и не о ногах, сама понимаешь…

— Глупые они, — перебила Наталья. — Зачем им уподобляться. Главное — не размер, а чувства, которые к человеку испытываешь.

— Эх, не совсем ты права, подруга. Чувства, естественно, дело наипервейшее, но и размер иногда имеет значение. Это я тебе как врач говорю. Ой, да перестань краснеть. Поняла: хорошо тебе с ним. Обойдусь без деталей. — Она пригляделась к ней. — Пяток годков точно скинула. Ребятам когда скажете?

— Ой, пока решили не говорить. Страшно. На все время требуется. Вот сами немного между собой разберемся, тогда… В общем, сперва Никита к нам официально в гости придет. В эту субботу.

Ну, как бы Ваньке предлагать место у себя в фирме. И на дальнейшее я тоже все продумала. Лизка на месяц в лагерь уезжает. Ванька обещал вместе с Пашиной теткой и Ангелиной на даче пожить. Я к ним по выходным стану ездить. Ну и несколько раз Никита как бы случайно меня туда свозит. Потом, на август, я Ваньку отпускаю с однокурсниками в студенческий лагерь, а сама с Лизкой, Ангелиной и бабкой стану на даче жить. И Никита к нам заезжать будет. Без машины ведь там трудновато. А он вроде как вызовется помогать. Надеюсь, за лето дети к нему таким образом попривыкнут. Да и мы сами поближе узнаем друг друга.

— Ну, Наташа, ты и впрямь писательница! — воскликнула подруга. — Целый сценарий сварганила. Никита-то как вообще, про женитьбу намекал, или вы так жить решили?

— Ничего мы еще не решили! Он мне вчера только-только в любви признался!

— Ну, некоторые, бывает, сразу предложение делают. Хотя нет. У тебя приданое многоголовое.

— Вот это, по-моему, его совершенно не волнует. Говорит, всегда детей хотел, но у них с женой не получалось.

Варвара встрепенулась:

— Из-за него или из-за нее?

— Да я не спрашивала. А пусть и из-за него. Какая мне разница. Я больше рожать не собираюсь. Мне троих вполне достаточно. Да и возраст…

— Э-э, сейчас и куда старше тебя рожают. Но, по большому счету, ты, Наташка, права. Родить — дело нехитрое, а вот вырастить. Ой, я теперь понимаю, почему Никита выбрал тебя. Женится, и сразу полный комплект. Трое детей, один другого лучше. И, главное, готовенькие. Результат сразу виден. А своего рожать — лотерея. Что там еще получится. Ну вот, теперь ты надулась. Шучу я, шучу. Любит тебя мужик — без анализов и рентгена ясно. Ох, и повезло же тебе, Наталья! Мой тебе совет: перестань мучиться и радуйся. Это тебе награда за прошлые страдания.

В последующую неделю Наталье и Никите с трудом удалось урвать лишь несколько часов, чтобы побыть наедине. Но запретный плод, как известно, сладок, и трудности лишь обострили их чувства. Когда наступал момент расставания, они едва находили силы оторваться друг от друга.

В субботу Никита первый раз появился у Натальи с официальным визитом. Она открыла ему сама и немедленно испытала запоздалое сожаление. Лучше бы это сделал кто-нибудь из детей. Увидев его, она едва удержалась, чтобы не броситься к нему на шею. Да и Никита потянулся было к ней. Отпрянул, только натолкнувшись на ее жесткий взгляд.

— Здравствуйте, проходите, пожалуйста! Она одарила его деревянной улыбкой. — Никита дернулся и, округлив глаза, прошептал:

Нам разве полагается быть на вы? Она принялась лихорадочно соображать. Для ребят лучше бы пока на вы, однако, если они начнут поминутно срываться на ты, выйдет совсем нелепо. Нет, лучше не рисковать.

— Ладно, давай на ты, — приняла решение она. Он облегченно перевел дух, даже глаза повеселели.

— Ну как вы тут все поживаете? — громко начал он.

— Нормально поживаем, — мрачно объявила появившаяся в передней Елизавета и, исподлобья оглядев Никиту с ног до головы, добавила: — Мать, что гостя в передней держишь? Я, между прочим, Лиза, если не помните.

— Прекрасно тебя помню. А я Никита.

— А по отчеству? Мама нам взрослых не разрешает по именам называть.

— Евгеньевич, — покорно сообщил Никита. — Но, думаю, мама не возразит, если ты меня станешь называть просто по имени.

— Возражу, — обманула его ожидания Наталья.

Никита вздрогнул, и вид у него стал какой-то затравленный.

— По имени пусть своих сверстников называет, — обозначила приоритеты Наталья: — А тебя на выбор: или Никита Евгеньевич, или дядя Никита.

— Разберемся, — пробасила Лиза и удалилась на кухню.

— Суровая у тебя сестра, — обратился Никита к Ангелине.

— Да вы не бойтесь, дядя Никита, она вообще добрая, — заверила та.

— Надеюсь, — вырвалось у гостя. — А где же Иван?

— В магазин пошел, кое-что докупить, — объяснила Наталья. Сейчас появится. Ангелина, покажи дяде Никите, как мы живем, а мы пока с Лизой на стол накроем.

Она чувствовала себя ужасно скованно, и с радостью оставила его на Ангелину.

— Мам, ну зачем ты его позвала? — тут же накинулась на нее старшая дочь. — Странный какой-то дядька.