Черный полдень - Корнев Павел Николаевич - Страница 7

— Ну и голосок у тебя. Как у той вороны… — уселся на кровати немного успокоившийся пиромант. — Да и лицо не лучше. И как тебя угораздило? Под выброс попал?

— Ага, попал, — кивнул я и поморщился от пронзившей голову боли. — Только не под выброс, а под раздачу…

— Излагай. — Откинув одеяло, Напалм принялся одеваться.

— Ты оклемался, что ли? — удивился я. — Вчера же еще пластом лежал.

— Да ну, ерунда какая, — отмахнулся парень. — На мне все как на кошке заживает. Вера сказала, мне супермагистр вкололи?

— Вкололи. — Я прикрыл глаза, откинувшись на спинку стула. Голова просто раскалывалась. Черт, у меня что, мозги забродили? Такое чувство, вот–вот черепную коробку разорвет. Да еще будто снежок в голову запихали — так и жжет холодом. Что–то это мне напоминает. А что именно — никак не сообразить. — Неужели сразу полегчало?

— А то! — стараясь не смотреть мне в лицо, усмехнулся пиромант. — Вера вон тоже полночи караулила, никак поверить не могла, что все тип–топ. Еле спать отправил. Ты лучше скажи — мы где, вообще?

— В заднице. Мы в заднице, — в общем–то, почти не покривил душой я.

— И как выбираться в более пригодные для обитания места? — не принял мои слова всерьез Напалм.

— А ты сам подумай, не маленький…

— Все настолько запущено?

— Скоро будет, — скривился я от боли и несколько раз легонько ткнул кулаком в стену. — Вот пообщаюсь с твоим лечащим врачом и будет…

— Может, не стоит? — Парень умылся холодной водой, отфыркался и вытер лицо висевшим на гвоздике у рукомойника полотенцем.

— А по–другому никак, — слизнул я кровь с рассаженной костяшки и поднялся со стула. — В общем, так. Мы здесь на правах заключенных. Свалить самостоятельно нечего и думать, так что веди себя соответственно. Если сочтут обузой — даже крематорий не понадобится. Шанс вывернуться есть, и даже обещают на определенных условиях отпустить, но, в свете последних событий, лучше не расслабляться…

— Мы не у «Несущих свет» часом? — прищурился вновь опустившийся на кровать пиромант, который, несмотря на бахвальство, все же чувствовал себя неважно.

— Если бы, — вздохнул я. — Ладно, ты отдыхай. Вере и Коле передай, чтоб не суетились…

— А сам ты?

— А мне здоровьем заняться надо, — оскалился я и провел кончиком языка по лопнувшей губе. Нет, кто–то мне за это ответит. И я даже знаю кто.

Вот только жизнь штука сложная, и иногда эмоциональные порывы приходится давить, душить и откладывать на будущее, утешая себя общеизвестной истиной, что месть — это то блюдо, которое следует подавать на стол изрядно остывшим. На самом деле на гастрономические изыски было плевать, но обстоятельства… Всему виной обстоятельства. Целых два обстоятельства…

Все просто — Рустаму хватило ума заявиться ко мне в комнату, взяв в сопровождающие парочку конкретных дуболомов. Но вообще от визита в реанимацию его спасло не столько их присутствие, сколько мое отвратительное самочувствие. Сил хватило только доковылять до каморки, ладно еще повалился не на пол, а сразу на кровать. Давненько так плохо не было. Сволочи, какие сволочи…

— Ну и как у нас самочувствие? Головка бо–бо? — с каким–то прямо садистским жизнелюбием заулыбался заглянувший в дверь Рустам.

Оттеснив его к стене, следом ввалился охранник и наставил на меня черный ствол чаромета. Второй телохранитель остался стоять в коридоре и, подавшись в сторону, пропустил невозмутимо насвистывавшего какой–то попсовый мотивчик Вацлава.

— Переживу, — уставился я на Рустама налитыми кровью глазами. — Я — переживу.

— Намекаешь, что не всем так повезет? — еще сильней залыбился парнишка и вдруг стал совершенно серьезным. — Учти, у тебя в башке сейчас одно очень интересное заклинание обживается. Дернешься — для начала парализует. Дальше — больше. Все ясно?

— Пошел ты, — скорчил я гримасу, но дергаться не стал. Руки–ноги будто ватные, он и без помощи охранников меня сейчас одной левой сделает. Вот оклемаюсь… Но и тогда — не факт. Крутятся в голове какие–то чары, ворочаются. А как пальцы в кулак задумал сжать, да в морду этому гаду дать — вся рука плетью обвисла.

— Ай–ай–ай, — скорчил скорбную гримасу Рустам. — Мы, значит, о его безопасности думаем, а он…

Я молча провел ладонью по лицу и поморщился.

— Разрешите, буквально на одну минуту… — Вацлав, ухватив за подбородок, развернул мое лицо к свету. — Да нет, просто чудесно процесс идет. Никаких осложнений.

— Да ну? — со всей возможной язвительностью выдал я. — А с лицом у меня тогда что? Съел чего–то?

— Это всего лишь реакция на введенный мутаген. — Лекарь вытер пальцы одноразовой салфеткой. — Сущие пустяки. К тому же на начальной стадии для нейтрализации действия этого препарата достаточно пройти недельный курс реабилитации.

— И сколько длится начальная стадия? — сразу понял скрытый в его словах намек я.

— Неделю от силы, — усмехнулся Рустам. — Так что в твоих же интересах все сделать быстро. — Понимаешь, о чем я?

— Вполне. — Ко мне понемногу начало возвращаться спокойствие. Подстраховаться они решили, значит. Ну–ну.

— Свободны, — решив, что никаких осложнений больше не предвидится, отпустил охранников Рустам. — Вас, господин лекарь, тоже больше не задерживаем…

— Принимай утром и вечером натощак, — оставил на откидном столике стеклянный пузырек с синими таблетками Вацлав, прежде чем выйти из комнаты. — Витамины и обезболивающее…

— Спасибо, — не сказать, чтобы от всего сердца, поблагодарил его я и во все глаза уставился на вошедшего в комнату урода.

Крепкого сложения высоченный парень с неестественно выпученными глазами, покрытой бородавками кожей и опухшей шеей казался знакомым, но вот так сходу вспомнить, где мы с ним пересекались, не получилось. А что его физиономия знакома — факт.

— Привет, Лед, — поздоровался со мной голосом Второго измененный. — Добро пожаловать в клуб прокаженных.

— Вот ни хрена себе! — только и выдохнул я. — Ты–то каким боком здесь?

— Давайте вы потом за жизнь потрещите? — недовольно скривившись, предложил Рустам. — Не против?

— Ладно, Зубастый, иди погуляй пока, — не обратил на его недовольство никакого внимания Второй. — Не впились никуда нам эти пять минут. Заодно и в курс дела его введу.

— Лекаря провожу и вернусь, — всем своим видом продемонстрировав недовольство, выскочил в коридор Рустам. Оно и понятно, из Второго двух таких как он скроить можно. — Короче давайте.

— Заметано, — хмыкнул Второй и закрыл за ним дверь. — Как же тебя так угораздило?

— Не повезло. — Чувствуя, как рвет горло каждое слово, я раскрутил оставленный лекарем пузырек и проглотил сразу две таблетки. А то сил уже никаких нет. — Ты как?

— Привык, — уселся на мою кровать парень. — Наших никого не видел?

— Напалм и Вера в соседних номерах чалятся. Конопатого глаза бы мои не видели. — Я присел на стол и сунул пузырек в карман трико. Про Ялтина, понятное дело, ничего говорить не стал. Ни к чему это.

— Надо зайти будет, поздороваться, — обрадовался Второй. — А с Гришей у тебя чего?

— Да гад он, — поморщился я. — Ладно, земля круглая, отрыгнется. Ты скажи лучше — почему Зубастый?

— А ты на его зубы внимание обратил?

— Нет. А что такое?

— А они алмазные, — наслаждаясь моим удивлением, заявил Второй. — И в каждый какое–то защитное заклинание залито.

— Круто, — покачал головой я. — Это он сам догадался такой апгрейд устроить или подсказал кто?

— Он, как и ты, из патрульных вроде, — зевнул парень. — Вот и попал под серый иней. Откачать — откачали, но зубы покрошились полностью.

— И ему за счет Патруля вставили новые, — ухмыльнулся я. — Чё свистеть–то?

— Кто про Патруль говорил? Деньги он сам где–то нашел.

— Вона как. Он у нас подпольный миллионер, получается.

— Да хоть так, тебе–то что?

— По барабану, — признался я. — Слушай, ты же по делу, поди, пришел? Так?

— По делу, — не стал юлить Второй. — Работать вместе будем.