Черный полдень - Корнев Павел Николаевич - Страница 33

Вера и Напалм тоже не теряли времени даром, но их усилия успехом не увенчались: алхимический амулет отвел от Зубастого все выпущенные из снайперской винтовки пули, а пиромант лишь впустую растопил у него под ногами снег.

На мгновение растерявшийся от такого поворота событий Рустам отшвырнул зачарованный термос и схватился за автомат, но было слишком поздно: к этому времени я уже переборол действие расползавшихся по швам управляющих чар и, вскакивая на ноги, до упора загнал ему под ребра холодную сталь клинка.

Выронивший АКМ Зубастый еще только заваливался на проглянувший из–под растаявшего снега бетонный пол, а Ветрицкий с «Абаканом» в руках метнулся вниз по лестнице.

— Прикрывай, — крикнул он перезаряжавшей винтовку Вере и, слегка прихрамывая, побежал ко входной двери.

И тут нам просто повезло — заскочившие на звуки стрельбы в ДК Второй и последний из бойцов «Красного декабря» слишком поторопились и не успели сориентироваться в произошедшем. Взорвавшаяся у них под ногами чародейская граната оплавила бетон стен и отшвырнула в разные стороны два изувеченных трупа.

— Зачем? — с досадой протянул я. — Со Вторым бы договорились…

— Издеваешься? — развернулся ко мне Ветрицкий и убрал в карман еще один металлический шарик, чья дьявольская начинка легко совладала с защитным амулетом Второго.

— Да чего уж теперь, — заставил себя успокоиться я и поднял валявшуюся в снегу «Гюрзу». Коля сегодня у нас герой. Если бы не он, неизвестно еще, как дело повернулось бы. Только чего тогда так тошно на душе? Сам же все это замутил…

— Слушай, я его так и не смог достать, — словно извиняясь, остановился рядом со мной пиромант и уставился на мертвого Рустама. — Защита у него была что надо.

— Забудь, — прохрипел я и сунул в карман фуфайки показавшийся донельзя довольным клинок. Понимаю, что шиза, но вот есть такое впечатление и все тут. Будто не сталь холодная в руке лежит, а живое существо. Ладно, потом разберемся, а пока надо варежки надевать — пальцы уже почти ничего не чувствуют. — Дай хлебнуть, горло дерет, сил нет.

— Карман прорежешь, — предупредил меня протянувший минералку Напалм, и тут разлетевшаяся вдребезги бутылка осколками стекла брызнула ему в лицо.

Упавший на колени пиромант, зажав ладонями глаза, скорчился от боли, и я толчком в плечо повалил его на пол. Висевший на цепочке алхимический амулет враз потяжелел, и царивший в фойе сумрак налился серостью, а отделившая меня от мира защитная пелена начала скрадывать хлопки загремевших в помещении выстрелов. Яркие росчерки пуль на миг гасли, попадая в защитное поле «Архангела», и тут же рассерженными светлячками уносились прочь.

Приседая, Ветрицкий вскинул автомат и развернулся к раскуроченному входу, но метнувшийся в сторону от двери человек оказался к этому готов и успел выстрелить первым. Коля как подкошенный рухнул на пол. Вера почти наугад пальнула по стремительно качавшейся из стороны в сторону фигуре и тоже свалилась, зажав руками простреленную ногу.

Да что ж такое творится?

Прикрывая собой катавшегося по снегу пироманта, я выхватил «Гюрзу» и открыл огонь по почти неразличимому в темноте человеку. Серая пелена искривленного «Архангелом» пространства не позволяла ничего толком разглядеть, и ориентироваться приходилось лишь на вспышки ответных выстрелов. Интересно, у кого из нас раньше патроны закончатся?

Раз! Два! Три!

Вовремя сообразивший, что поразить меня, пока действует отводящий пули амулет, у него не получится, человек изменил тактику и, качая маятник, начал сокращать разделявшую нас дистанцию.

Четыре! Пять! Шесть!

Черт, и все мимо! Сколько у меня еще патронов в магазине осталось? Перезарядить пистолет точно не успею: подойдет и в упор расстреляет. Надолго амулета не хватит.

Ослепительным росчерком полыхнувший разряд чаромета ударил подскочившему почти вплотную человеку в спину, и насквозь пробивший тело «плазменный цветок» буквально взорвал грудную клетку изнутри. Во все стороны полетели ошметки горелого мяса, обломки ребер и клочья вспыхнувшего наполнителя пуховика. Не удовлетворившийся этим Ветрицкий выстрелил второй раз — уже валившегося с ног мертвеца подкинуло в воздух и оторвало левую руку, — уселся на пол и заменил использованную аккумуляторную батарею чаромета на новую.

— Твою мать! — выругался я, разглядев лицо едва не прикончившего всех нас человека. Сан Саныч! Черт! Возница и вправду оказался вовсе не так прост, как прикидывался. Не удивлюсь, если он вообще за главного был, а Рустам так — для отвода глаз. — Напалм, ты живой?

— Сам погляди, — наконец отнял руки от лица пиромант.

— Глаза целы, — успокоился я, внимательно осмотрев многочисленные порезы. — Зато теперь точно никто не узнает.

— Аптечку давай, шутник хренов, — не оценил позитива ситуации пиромант.

— До свадьбы заживет, — сунул я ему носовой платок.

Что с Верой? Живая, и это радует. Ногу, правда, бинтует, но лучше уж так, чем вовсе без снайпера остаться. Да и жалко девчонку. Ладно, а Ветрицкий там как? Мне на него, в принципе, с высокой колокольни, но сегодня он нас всех спас. И не единожды. Не то что я, идиот, — столько добра понабрал, да все в ранце так и оставил. То ли волновался, то ли мозги и в самом деле в последнее время соображают плохо.

С Ветрицким оказался полный порядок. Все так же сидя на полу, он, поморщившись, сунул палец в простреленное в пуховике отверстие. Облегченно выдохнув, поднял с пола спасший ему жизнь автомат с покореженным прикладом, о который, собственно, и срикошетила выпущенная Сан Санычем пуля, повертел его в руках и выкинул в снег.

— Держи, — вернул мне перепачканный кровью платок Напалм, ранения которого оказались вовсе уж пустяковыми, и поспешил к Вере.

Переглянувшись с Ветрицким — тот уже поднялся на ноги и в ответ на мой вопросительный взгляд только пожал плечами, — я побежал вслед за пиромантом.

— Успокойтесь вы, — осадила нас привалившаяся к стене девушка. — Кость не задета, пуля навылет прошла.

— Надо до саней бежать, — засуетился пиромант. — Там аптечка.

— Обожди, — остановил его я. — Вер, ты пять минут потерпишь?

— Да хоть десять, — криво усмехнулась девушка. — Говорю же — царапина.

— Ты чего? — заволновался пиромант. — А если это просто шок?

— Ну беги тогда, подгони сани, — плюнул я на осторожность. Вроде никого больше поблизости не должно было быть — возниц–то отпустили. — По сторонам смотри. И амулет верни.

— Держи! — Швырнув мне светильник, пиромант выхватил жезл «свинцовых ос» и бросился вниз по лестнице.

И чего так суетится? Неужели за девушку переживает? Вряд ли. Скорее, лицо первым делом обработать хочет. Ладно хоть со светильником не удрал. А то как–то мне без него не по себе.

— Коля, ты как? — позвал я Ветрицкого, который склонился над изувеченными останками Сан Саныча.

— Не зацепило. — Коля принялся выгребать что–то из карманов трупа.

— Лед, я ведь в Рустама пять раз выстрелила. — Вера устроилась поудобней и вытащила из кармана тюбик со спецмазью. — Хоть раз бы да попала. Не могли они эту штуку бракованную подсунуть?

— Спрячь, — попросил ее я. — У Рустама, да и Сан Саныча, думаю, амулеты были не чародейские или колдовские, а алхимические. А там принцип работы совершенно иной. Они даже стрелы отводят — так что никакие спецпули не помогут.

— Ладно. — Девушка сунула тюбик обратно в карман полушубка. — И что теперь?

— Представления не имею, — не подумав, ляпнул я и тут же поспешил исправить свой промах: — Сначала уберемся отсюда, потом уже видно будет.

Поднявшийся к нам Ветрицкий деловито обшарил зарезанных им бойцов «Красного декабря» и принялся рассовывать по карманам трофеи. Потом скептически осмотрел АКСУ одного из измененных и повесил себе на плечо. Второй автомат протянул мне.

— У меня ружье, — покачал головой я и, пока не забыл, вытащил из кармана удостоверение. Конечно, официальный документ при себе вовсе не помешает, но мало ли какой магией его начинить могли? Как бы опять старая история не повторилась.