Черный полдень - Корнев Павел Николаевич - Страница 28

— Так это ж здорово! — заулыбался я. — Вот не было бы вам чем заняться, сразу бы Генералов какую–нибудь гадость придумал.

— Не, ему не до нас. — Петр потер покрасневшие от недосыпа глаза. — Он Алиной занимается. Чего улыбаешься? Блин, каждый в меру своей испорченности понимает. У нее какие–то таланты неожиданно обнаружились, но это между нами.

— Я вам нужен? — Сектант, помогавший парням, выдернул из розеток вилки паяльников и достал из стоявшего в углу пакета серый балахон.

— Минут через двадцать приходи, — разрешил ему отлучиться Волков.

— Пойду, тоже освежусь, — попытался протиснуться мимо меня Хромой.

— Обожди, — остановил я его, уперев в грудь раскрытую ладонь. — Сначала ответь на пару вопросов, а потом уже иди куда хочешь.

— Чего еще? — Парень плюхнулся на диван рядом с потеснившимся караульным.

— Помнишь, ты мне про заведенную к вам энергетическую нитку рассказывал?

— Было дело.

— Еще говорил, что сбои бывали…

— Может, и говорил…

— Даты помнишь? — Я достал из кармана листок и огрызок карандаша.

— Обалдел, что ли? — разинув рот, уставился на меня Боря.

— Так помнишь или нет?

— Нет, конечно. — Хромой переглянулся с Волковым. — Не, Петь, нормально? Вот тебя бы спросили — а по каким числам у тебя в прошлом месяце сервер падал? Или…

— Не ерничай, — перебил его я. На самом деле люди помнят гораздо больше, чем говорят другим. И не из вредности или злого умысла запираются — просто они и сами не осознают, что обладают нужной информацией. — Если сбой происходил, вы резервный блок подключали — так?

— Ну, — сразу съежился от одного упоминания о резервном блоке Борис.

— Так, может, ты помнишь, когда резервный блок подключал?

— Тебе точные даты надо назвать? — задумался Хромой.

— Как получится, — не стал я напрягать его лишний раз.

— Тогда пиши, — наморщил лоб парень. — Тридцать первого октября, мы еще про хеллоуин шутили и прямо в день Великой Октябрьской революции. В промежутке еще несколько сбоев было, но их быстро ликвидировали.

— Все? — уставился на него я.

— За последнее время — да.

— А не за последнее?

— Тебя, вообще, какой период интересует? — занервничав, скосился на Волкова Борис.

— За какой вспомнишь, — пожал я плечами и погрозил карандашом Петру. — На часы не смотри даже. Успеете еще поработать. Тем более ты следующий на очереди.

— Зачем тебе это? — Волков оторвался от ноутбука и полез под стол за бутылкой с минералкой.

— Все за тем же, — глядя ему в глаза, усмехнулся я. — Боря, завис, что ли?

— Летом серьезный сбой был, — закрыл глаза раскачивавшийся на диване Хромой. — То ли в конце июня, то ли в начале июля. Мы тогда почти неделю на сухом пайке сидели. Нет, пожалуй, это в середине июня было. Точно! Мощность потом еще процентов на двадцать подскочила.

— Замечательно, — убрал я блокнот в задний карман джинсов. — Ну а теперь перейдем к серьезным вещам. Если вам завтра–послезавтра привезут оборудование, когда реально открыть переход?

— Реально, нереально… — скривился Волков. — Там столько нюансов есть… Знаешь анекдот про нюанс?

— Знаю. И все же?

— Есть мнение, — Петр указал мне бутылкой минералки на Хромого, — что самостоятельно мы сможем пробить канал только в Черный полдень. От этого и будем плясать.

— Что значит самостоятельно? — не понял я, о чем речь.

— Без маяка. Помнишь, я тебе говорил? — объяснил Петр. — В Черный полдень можно попытаться без него обойтись. Но это — теория. Если не выгорит — вся надежда на тебя. Есть подвижки уже?

— Работаем. Только на самом деле не факт, что это поможет.

— Почему? — Волков кинул минералку Хромому. — Думаешь, энергоемкости ножа не хватит?

— Да должно хватить… Но как вы его к этой бандуре подключите? Если паять, как энергия пойдет, — припой моментально расплавится. И в камень просто не воткнуть, его от разницы потенциалов разорвет.

— Тоже мне, нашел проблему! — рассмеялся Волков. — Ты этот нож держал? Тебя не разорвало от разницы потенциалов? Ну и не парься. Нет, он нам про разницу потенциалов и припой рассказывать будет! Все уже продумано. Ты, главное, с ножом в следующий раз приходи.

Хромой сдавленно захрюкал от смеха, а я, не поддержав охватившего парней веселья, только пожал плечами и вышел из комнаты. А чего веселиться–то? Тут плакать впору. Ладно, кто предупрежден — тот вооружен.

— Вас к Мстиславу или на выход? — поднялся со ступенек лестницы проводивший меня сюда сектант, который, как оказалось, никуда не свинтил, а просто решил не мозолить глаза.

— Мстислав какие–нибудь распоряжения оставлял? — уточнил я на всякий случай.

— Нет.

— Тогда на выход. — Больше ничего интересного выяснить точно не получится, а нарваться на Генералова не хотелось бы. Да и Рустам опять хайло раззявит. Небось парням давно уже надоело задницы на холоде морозить.

— Да пребудет с вами свет. — Проводивший меня до ворот послушник распахнул калитку.

— И вам того же, — не оборачиваясь, кивнул я и заспешил к саням, у которых толпились дожидавшиеся меня спутники.

Дожидавшиеся? Да щазз! Они ж закупленные на обед харчи трескают!

— Присоединяйся, Лед, — сунул мне уже початую бутылку вина Напалм. — Бутерброд?

— И это все? — Я просто обалдел от такой наглости.

— Мало, что ли? — Второй допил остатки сока и швырнул пакет в сани. — Тебе специально кагора оставили.

— Озверели? — Вырвав у пироманта пробку, я закупорил бутылочное горлышко. — Вы мне один жалкий бутерброд оставили?

— Тебя не покормили, что ли? — Рустам стряхнул с пуховика хлебные крошки. — Да ты не переживай, пообедать потом заедем куда–нибудь.

— Все хлопцы, по коням! — позвал нас Сан Саныч. — В темпе вальса!

— Гады, — пробурчал я себе под нос, залез в сани и уселся на заднюю лавку.

— Держи, страдалец, — улыбнулась мне Вера и сунула еще один бутерброд — на этот раз с рыбой. — Специально для тебя приберегла. Чуть ли не с боем у этих оглоедов вырывать пришлось.

— Спасибо, — кивнул я девушке и начал завтракать. Хлебнуть вина, что ли, для хорошего настроения? Нет, не стоит, пожалуй.

Сани выехали на Южный бульвар и покатились к проспекту Терешковой. Народу на улице заметно прибавилось, но в первую очередь в глаза теперь бросались запрудившие дорогу сани и автомобили с вооруженными людьми. На разномастной одежде отсутствовали какие–либо знаки различия, но сразу становилось понятно, что сюда перекинули моих бывших коллег по Патрулю. Судя по всему, оборону Юго–восточных ворот поручили патрульным и пограничникам, а бойцов Гарнизона перебросили на менее опасные направления. Ну да нашим не впервой.

Другое удивительно — все подъезды к воротам оказались перекрыты дружинниками и солдатами комендатуры. Осадное положение да и только. Тем, кто не успел попасть в Форт, можно только посочувствовать. Или, в конце концов, это они нам сочувствие выражать будут?

На перекрестке Южного бульвара и проспекта Терешковой оказалась небольшая пробка — поворот налево перекрывало недавно выставленное заграждение, а пропускавшие по одной машине дружинники мало того, что перерывали вверх дном поклажу, так еще и не ленились обыскивать показавшихся им подозрительными личностей. Вот развлечение–то на морозе шубы и фуфайки расстегивать! Но безопасность есть безопасность. Никто прикладом автомата в зубы получить не хочет, вот и терпят.

— Куда едем–то? — обернулся к нам Сан Саныч, когда мы повернули на перекрестке налево и пристроились за выпускавшим из выхлопной трубы клубы вонючего дыма грузовиком. На наше счастье в кои–то веки проспект был нормально почищен — не иначе к обороне готовятся, и вскоре удалось обогнать этого тащившегося со скоростью пешехода монстра.

— В промзону. — Рустам убрал от носа поднятый воротник пуховика и закашлялся. — Не промахнешься.

— Самый умный, да? — криво усмехнулся возница. — Промзона большая, ты говори, куда конкретно надо.