Черный полдень - Корнев Павел Николаевич - Страница 19

Расположившийся в покосившемся бетонном коробе автобусной остановки наряд даже не попытался нас остановить, а дальше дружинники стали попадаться и вовсе на каждом углу. Одни отряды срочно куда–то перебазировались, другие пытались обжить новые позиции, монтажники катили бухты кабелей, редкие гимназисты устанавливали на высоких металлических треногах какие–то амулеты. Но больше было тех, кто просто ждал команды выступать. Эти не суетились, грелись вокруг разведенных в пустых бетонных коробках заброшенных домов костров, в который раз проверяли автоматы, жезлы «свинцовых ос» и «дыроколы» и, видимо, молились, чтобы штурм все–таки не состоялся. Умирать в этот и без того не самый веселый денек было неохота никому.

«Волга» притормозила у ничем не примечательного двухэтажного особняка, примыкавшего к ограде бывшего колхозного рынка. Водитель даже не стал вылезать из машины, приоткрыл окошко и что–то объяснил подбежавшему караульному. Тот в ответ лишь кивнул и направился к нашим саням.

— Кто за главного? — поправил он форменный полушубок, как ни странно, без каких–либо знаков различий.

— Привет, Рашид, — выпрыгнул в сугроб Рустам. — Ну типа, я за главного.

— Здорово, Энигма, — явно обрадовался встрече Рашид и пожал протянутую руку. — Растешь?

— Приходится, — похлопал его по спине Зубастый. — Что у вас здесь творится?

— Да, похоже, штурм намечается. — Рашид обернулся поглядеть на здание Пентагона. — Вы по делу или как?

— Нам бы в начало Потребительской попасть.

— И не надейся, — хмыкнул караульный. — Вас и сюда пускать–то не должны были…

— Черт! — выругался Зубастый. — И что делать?

Рустам только руками развел.

— Эй! Да ты только посмотри! — вскочил на ноги Напалм.

— Чего еще? — раздраженно оглянулся на него я. И так, о чем Рустам со знакомым дружинником разговаривает, плохо слышно, а тут… — Ну?

— Смотри! — указал на мрачную махину Пентагона пиромант. — Да не туда! На небо!

— А что с небом? — удивился я и прикусил язык. С небом и в самом деле творилось нечто странное. Серая пелена облаков на глазах редела, и вскоре резиденция Братства осветилась солнечными лучами. — Ну ни фига себе!

— Вот и я о том же, — достал папиросу Напалм и выскочил из саней. — Пойдем, подышим?

— Сам как–нибудь, — отказался я, чувствуя, как накатывает колючая волна магического излучения. Не иначе братья какое–то мощное заклинание в действие привели. Не к добру это. К тому же перестроенная в крепость девятиэтажка внутренним зрением и вовсе полусмазанной видится. А это значит — защитные чары запущены на полную катушку.

Я выскочил из саней и направился к трепавшимся у крыльца особняка Рустаму и Рашиду.

— Чего? — обернулся ко мне Зубастый.

Я не стал тянуть кота за причинное место.

— Если точки осмотреть не получится, поехали отсюда, короче. Может, на юго–восток скататься успеем.

— Почему не получится? — заулыбался Рустам и указал на двухэтажный барак через дорогу. — Рашид говорит, позавчера ребята из СЭС вон тот дом сверху донизу облазили.

— Адрес какой? — прищурился я.

— Тепличная, семнадцать, — поправил ремень свисавшего с плеча АКСУ Рашид.

— Есть такая буква, — восстановил я в голове отметки на карте и повернулся к Зубастому. — Под номером два сразу после Потребительской шла.

— Вот и здорово, — подтолкнул меня к саням Рустам. — Сейчас догоню.

— Пошли, короче, — не сдвинулся я с места. — Если штурм начнется, толком ничего не посмотрим.

— Да какой штурм? — отмахнулся Зубастый. — Чё смеяться?

— А вот это, кстати, запросто, — поддержал меня караульный. — В любую минуту. Мы все ждали, что к нам расквартированных у Юго–восточных ворот пограничников перекинут, но их Гарнизону для усиления передали.

— Да ну? — поразился Рустам. — А чего тогда гимназистов так мало?

— Гимназистов немало, — заулыбался Рашид. — Просто они люди занятые, по улице не шатаются.

— Не свисти, — поморщился Зубастый. — Я ж не слепой.

— Да не знаю я, в чем дело, — сознался дружинник. — То ли у них разброд и шатание после смерти Бергмана начались, то ли специально в резерве держат…

— В резерве? На хрен бы он кому сдался.

— Не, Энигма, ты политической ситуацией вообще не владеешь, — покачал головой Рашид и указал на интересовавшее нас здание. — Пошли, провожу. Заодно и потрещим по дороге.

— Ага, просветишь меня темного, — скрыл свое раздражение Зубастый. — Будем брать с собой кого?

— Смысл? — пожал я плечами и пошел вслед за караульным.

— Что горожане на подступах к Форту стоят, слышали? — переходя разбитую автомобильными шинами дорогу, развернулся к нам Рашид. — Думаете, они из–за Гарнизона на штурм не идут? Да Гарнизон они хоть завтра в тонкий блин раскатают. Колдунов они боятся, колдунов. Гимназисты им такой судный день устроить могут…

Я перебежал через дорогу и остановился посмотреть на бригаду ремонтников, расчищавших от снега и наледи трамвайные пути. Не иначе сюда минометы перекинуть хотят. Вон и контактная сеть восстановлена.

— А чего ждут тогда? — спросил Рустам.

— Приказа ждут. А приказа нет. Говорят, Воевода до сих пор миром конфликт разрешить пытается.

— Мудак, — выругался Зубастый.

— Политик, — поправил его дружинник. — Город, знаешь, какую силищу собрал? И что нам пиррова победа даст? Уж лучше пока на уступки пойти. Придет еще наше время.

— Сюда? — уточнил я у доставшего сигареты дружинника и остановился на крыльце барака.

— Ага, — кивнул тот. — Вы идите, я покурю пока.

— Иди один, — отправил меня внутрь Рустам и развернулся к Рашиду: — Много народу сюда согнали?

— Да уж порядочно, — кивнул дружинник. — Мои парни уже третьи сутки на казарменном положении.

Я зашел в подъезд, стены которого были покрыты плесенью, и принюхался. Затхлый воздух оказался неожиданно влажным и теплым. И чувствовался в нем какой–то странный аромат. Если бы не химикаты, которыми работники СЭС щедро полили пятна расползшейся по полу и стенам жгучей плесени, может, и удалось бы его опознать. А так — воняет и воняет. Но Севером точно не пахнет. Скорее тут алхимия замешена. Что и требовалось в общем–то доказать — выброс наверняка связан с активностью братьев. Пустышка.

Решив для очистки совести заглянуть на второй этаж, я поднялся по скрипучей лестнице и закрыл глаза. Немного постоял и слегка ослабил щиты. Внутренним зрением уходящий в глубь дома коридор виделся блекло–сиреневым, у потолка клубились обрывки непонятных чар, а на полу черными зеркалами блестели оставшиеся после разлитых химикатов пятна. Нет, точно — пустышка. Я даже для себя не мог сформулировать, что ожидал почувствовать, но в одном был уверен на все сто: здесь этого нет и никогда не было.

— Руки вверх! — нацелил на меня карабин совсем молоденький парнишка в шинели с пустыми петлицами, выскочивший из квартиры в дальнем конце коридора. — Проверь его!

Из противоположной двери вальяжно вышел еще один рядовой. Но этот сразу видно — тертый.

— Успокойся, он с Рашем пришел, я в окно видел. Чего тебе… коллега?

— Осмотреться надо, — сразу сообразил я, что означает заминка в обращении. Не рискнул, значит, уродом открыто назвать? Хрен с тобой, некогда мне. — И доложить.

— Чего смотреть здесь? — взвился молодой. — Не положено! Надо его старшине сдать!

— Заткнитесь, думать мешаете! — рявкнул кто–то из квартиры, окна которой выходили прямиком на Пентагон. — Пусть зайдет.

Я хмыкнул и решил не упускать такой случай разобраться в происходящем. Тем более что Рустам крепко с приятелем языками зацепились.

В однокомнатной квартире оказался гимназист. Бородатому колдуну можно было навскидку дать лет тридцать, но полные люди обычно старше своих лет кажутся. А тут еще и борода.

— Ну посмотрел? — обернулся ко мне от окна колдун, который скинул на колченогий стул пальто и черным маркером выводил на стене сложную пентаграмму. — Свободен.

— «Свобода — мой компас земной, а удача награда за смелость», — тихонько напевая себе под нос, прошел я на кухню и носком ботинка поправил съехавший на пол рукав пальто. — У жгучей плесени регенерационный период три дня. А парни из СЭС здание только позавчера обработали. Поаккуратней тут.