Черный полдень - Корнев Павел Николаевич - Страница 10

Эх, мне б с Яном Карловичем сейчас перетрещать… Глядишь бы и посоветовал чего. Хоть в последнюю нашу встречу он и был какой–то ватный, но раньше всегда дельные советы давал. Нестандартные и очень действенные. И как бы от Зубастого и Второго минут на двадцать избавиться? Хм… пока — никак.

Сани вывернули к пятиэтажке, первый этаж которой занимала «Весна», и Сан Саныч остановил лошадку рядом с перегородившими проезд дружинниками.

— Чего еще? — выпрыгнул на снег Зубастый.

— Вы б пешком дальше, — предложил сержант. — А то с труповозкой не разминетесь.

— А чё такое? — вслед за напарником выбрался из саней Второй.

— Увидите, — не пожелал отвечать на вопрос измененного дружинник. Оно и понятно: он–то типа кадровый, а мы со Вторым загодя красные повязки на рукава нацепили. «Красный декабрь». Как бы только кто «совершенно случайно» не пальнул. Уж больно все на уродов злые сейчас.

Хотя, может, это паранойя разыгралась. А на самом деле у сержанта просто нервишки расшалились. У меня от увиденного тоже сердечко екнуло. Гордость хозяйки «Весны» — стеклянная витрина расплескалась сотнями осколков по сугробам газона. Вместо дверей красовался закопченный пролом, а от вывески заброшенного продуктового магазина теперь остались всего три буквы «ПРО». Остальные смел огненный росчерк боевого заклинания. И ладно бы дело лишь этими разрушениями ограничилось, так нет — на две труповозки городского крематория уже с десяток трупов стащили. И еще, по крайней мере, трое покойников на газоне валяются. Вот так дела… Операция, говорите, проводилась? Случаем, не под кодовым названием «Убей их всех»?

Интересно, они другого места не нашли, что ли? «Весну» же Патруль крышует. Сколько помню, всегда харчи патрульным здесь выдавали. Или это на моих бывших сослуживцев наезд? Точно — вон четыре трупа в белых полушубках. Так что получается — операцию по захвату патрульных проводили? Неужто до роты дальней разведки руки дошли?

— Ну и где он? — Напряженно высматривавший кого–то среди толпившихся у кафе людей Второй толкнул в бок Зубастого. Вообще, служивых без труда можно было разделить на три группы: щеголявших камуфляжем и петлицами дружинников, нервных чинов из Патруля и сбившихся в кучу бойцов «Красного декабря». Что характерно — у всех валявшихся на газоне трупов на рукавах красные повязки. К чему бы это?

— Не вижу, — поправил ремень автомата Рустам. — Может, внутри?

— Узнайте, вон, у своих, — предложил я.

— Самый умный, что ли? — окрысился Рустам. — Тебя спросить забыли.

— Понятно, — усмехнулся я, пританцовывая на месте. — Слышь, Второй, а чего — это ваши сами облажались или их как пушечное мясо использовали?

— Ты угомонишься, нет? — теперь уже не на шутку разозлился Зубастый, но тут ему стало не до меня: из разгромленного кафе начали выбираться дружинники. Знаков различия на петлицах не разобрать, но судя по всему — чины у них немаленькие. Остальные, вон, чуть ли не по стойке «смирно» вытянулись.

— Ну что, к вашему отряду претензий нет, — вальяжно заявил один из спрыгнувших на заснеженный газон дружинников — дородный мужчина лет сорока пяти.

— То есть все случившееся — в порядке вещей?!! — не сдержавшись, повысил голос также входивший в состав комиссии патрульный.

— Владимир Данилович, ваши люди первыми открыли огонь на поражение, — напомнил ему крепкого сложения дружинник с единственной шпалой на петлицах. Невысокий, уже в годах, физиономия чем–то восточным отдает. Ханин?!! Вот так дела! Ну да по нему сразу видно было, что товарищ ушлый и, если акклиматизируется, в гору пойдет резко. Такой своего не упустит.

— Во–первых, не мои — а Креста, — сразу же уточнил этот самый Владимир Данилович. — А во–вторых, неужели всерьез кто–то рассчитывал, что в роте дальней разведки служат полные идиоты? Я буду докладывать руководству о намеренной провокации с вашей стороны.

— Да какая провокация, — махнул рукой дородный майор. — Все доказательства вам были предоставлены заранее…

— Я не об этом, — оборвал собеседника патрульный. — Мне непонятен выбор места проведения операции…

— Да чего вы так к этой кафешке прицепились? — лениво процедил единственный среди членов комиссии штатский. — Выделим мы вам фонды на ремонт…

— …и не ясен ее смысл в целом, — проигнорировал его слова Владимир Данилович. — Я уже молчу про подготовку исполнителей! Это ж надо — шесть трупов среди гражданских, одиннадцать ваших и все ради ареста пяти человек!

— С ними был Крест, — заявил Хан. — И у нас был приказ брать всех живыми.

— А теперь его с ними нет, — столь же негромко ответил патрульный. — Зато есть куча трупов. И еще больше проблем. И как их решать, никто сказать не может…

— Предлагаю встретиться в Центральном участке после обеда и обсудить все на спокойную голову, — предложил майор и, не дожидаясь возражений, направился к припаркованному у дома внедорожнику. Тип в штатском поспешил за ним, и только патрульный, пробурчав что–то злое в спину Ханину, остался наблюдать за погрузкой трупов на телеги крематория.

— Жареные? — ткнул я в бок Второго, который ни на трупы, ни на дружинников не обращал никакого внимания и преспокойно лузгал семечки.

Парень сделал вид, что не понял намека.

— Ну?

— Отсыпь, — теперь уже внаглую попросил я, и измененный нехотя поделился со мной полупригоршней семечек.

— Благодарю. — Я закатал закрывавшую лицо черную вязаную шапочку.

— Должен будешь.

— Непременно.

— Чего приперлись? — остановился рядом с нами Ханин и во все глаза уставился на меня. — Сказано же было — не отсвечивать.

— Здрасте, — кивнул я, но Хан и вида не подал, будто мы знакомы. Зазнался, однако… А Рустам, выходит, насвистел, что куратора их не знаю. Или он просто не в курсе, что мы с Ханом этим летом в акции по захвату производителей мозговертов участвовали?

— Подпишите, Владимир Михайлович, — протянул ему какой–то листок Рустам.

— Что это еще такое? — выдернул у него из руки бумажку Хан. — Что за чушь?!

— Допуск в архив СЭС, — стиснув зубы, постарался как можно спокойней объяснить Рустам. — Да там все написано.

Ханин пробежал по диагонали текст запроса:

— Зачем?

— Товарищ капитан, вы же в курсе, какую нам задачу поставили… — пожал плечами Зубастый. — Проводить оперативно–розыскные мероприятия будем.

— Не буду я это подписывать, — сунул листок обратно Владимир Михайлович.

— А как нам… — опешил Рустам. Второй искоса глянул на меня, сплюнул в снег оказавшееся гнилым или пережаренным семечко и отвернулся.

— А меня это меньше всего волнует, — откровенно признался Хан. — Правьте на Воеводу или кого–нибудь из замов и идите в канцелярию.

— Они без визы куратора не примут, — насупился Зубастый. — Вы завизируйте, а мы прямо в канцелярии корректором замажем и на Перова переделаем.

— Я это подписывать не буду. Все ясно?

— Но завизировать–то… — стушевавшись, замялся Рустам. — Мы же переделаем…

— Вы сначала документы оформлять научитесь, потом приходите, — начал закипать Ханин и ткнул пальцем в листок. — На чье имя заявление написали? На начальника СЭС?

— Да.

— А надо на заведующего архивом! — заорал в лицо Рустаму Хан и направился к труповозке. — Идиоты…

— Да ну и по фигу, — в ответ на вопросительный взгляд Второго, вытряхнул я последние семечки в снег и натянул на уже онемевшие от мороза пальцы меховушки. — Мы свое дело сделали, а дальше хоть трава не расти.

— Что ты сказал? — развернулся прекрасно расслышавший мои слова Владимир Михайлович.

— Говорю, сроки мне поставили очень жесткие, — нагло улыбнулся я. — И насчет ответственности тоже неоднократно заявляли. А я не Зоя Космодемьянская — на разборе полетов молчать не буду. Всех сдам.

— Дай сюда, — выудил из внутреннего кармана шариковую ручку Хан и размашисто подписал бланк запроса. — Сгиньте с глаз моих…

— Пошли отсюда, — сразу же потянул меня за рукав фуфайки Зубастый. — Пошли…