Скользкий - Корнев Павел Николаевич - Страница 19

Доминик и Мстислав поднялись в дом. Парень скептически меня оглядел, но ослушаться распоряжения не решился и молча указал на одноэтажный пристрой, из двух труб на крыше которого шел дым.

Не спеша следуя за ним, я внимательно осматривал двор и особняк. Такое впечатление, что здесь уже давно готовятся к осаде. Или, по крайней мере, серьезно прорабатывают этот вопрос. Окна на первом и втором этажах заложены до узких бойниц. По всему забору с внутренней стороны тянутся сваренные из железных прутьев лестницы и переходы, с которых можно вести огонь по нападавшим на особняк злоумышленникам. Да и в живой силе у сектантов недостатка, по-видимому, тоже нет. На всех стратегически важных точках торчали караульные. Огнестрельного оружия я ни у кого не заметил, но арбалеты и тонкие жезлы «дыроколов» были у всех.

В помывочной оказалось холодно. Провожатый указал на стоящий у стены шкаф, разделенный на одинаковые квадраты ячеек, и произнес:

— Одежду сейчас принесут, свою здесь оставь.

Ой-ой-ой, какие мы деловые. И чего надулся? Можно подумать, мне его пайка воды достанется. Или так оно и есть?

Дождавшись, пока невыразительно-серые работники натаскают в деревянную бадью горячей воды, я быстренько поскидал грязную одежду прямо на кафель пола, залез в воду и начал усиленно отмываться. А мыло чуть ли не хозяйственное дали. Скряги… Вода моментально стала черной и, к моему сожалению, успела остыть раньше, чем мне удалось привести себя в порядок. Хорошо хоть голову мыть не надо, протер ладонью и все. Нет, ты посмотри, какой я чистюля стал — через день моюсь.

Пока мылся, принесли новую одежду: широкие шаровары, свободного покроя рубаху и тряпичные тапки. Насухо вытершись пушистым полотенцем, я оделся и, дрожа от холода, рассовал по карманам шаровар мелочевку. Совсем ни к чему оставлять вещи в куртке. Мало ли кто по ней шарить будет. Тем более у меня и документы все здесь.

Я уже подхватил саблю и собирался выходить, когда распахнулась дверь и внутрь зашел Олег.

— Закрывай быстрее — выстудишь, — посоветовал ему я.

— Брр… — поежился он. — Свежо здесь.

— Свежо?! — возмутился я. — Да здесь дубак конкретный стоит!

— Ну уж не холодней, чем на улице. — Олег начал раздеваться и аккуратно складывать одежду в ячейку. — Тебя там Алексей уже заждался.

Алексей? Этот мой чем-то недовольный провожатый, что ли? Ладно, пойду, пока он язву себе не нажил.

Скорчивший кислую мину парень провел меня внутрь дома через черный ход и указал на неприметную дверь на первом этаже. Вместо Доминика там меня дожидался Мстислав, который успел сменить свой балахон на фланелевую рубашку в черно-зеленую клетку и синие спортивные штаны. Из-под незаправленной рубахи выпирала пистолетная кобура.

— Доминик где? — спросил я, подтянув спадающие с пояса штаны.

— Отец Доминик, — то ли в шутку, то ли всерьез поправил меня Мстислав. — Пошли.

Ну мы и пошли. Сначала поднялись на второй этаж, отметились у скучавшего за конторским столом сектанта, потом прошли на третий и долго бродили по темным коридорам. Я старательно запоминал дорогу, но слишком уж запутанной была внутренняя планировка дома. Совсем не уверен, что с первого раза обратно выйти смогу.

Навстречу никто не попадался, хотя и было видно, что дом не заброшен. Везде царила почти идеальная чистота, будто все буквально минуту назад подмели и протерли.

Доминик ждал нас в скупо обставленном кабинете на третьем этаже. Он тоже успел переодеться и сейчас, кутаясь в длинный желтый халат с китайскими дракончиками, стоял у выходившего во внутренний двор окна. На одной стене комнаты висели карты Форта и Приграничья, на второй — ковер с коллекцией кинжалов, сабель и шпаг. В углу, рядом с массивным креслом стояли торшер и невысокий журнальный столик.

— Присаживайтесь, — развернулся к нам Доминик, подошел к стоявшему посреди комнаты столу и выдвинул из-под него стул.

Мстислав скромничать не стал и, развалившись в кресле, начал листать лежавшую на полированном подлокотнике книгу. Я решил не наглеть — да и не было больше кресел — и уселся на стул напротив Доминика. Между нами сантиметров в десяти от поверхности стола завис небольшой хрустальный шар, в глубине которого время от времени вспыхивали зеленоватые искорки. Шарик на дивайс для ясновидения походил мало, света почти не давал, и было не совсем понятно, для чего он здесь вообще болтается.

— Думаю, тебе интересно, какое у нас к тебе дело? — начал Доминик, поняв, что первым приступать к расспросам я не собираюсь. А зачем? Раз уж столько ждал, несколько минут ничего не решат. Это сектанты во мне заинтересованы, а не наоборот. Вроде…

— Не то слово, — сцепил я пальцы. Ну давай же, колись. Не тяни кота за… хвост.

— Все началось немногим больше полугода назад… — Проповедник оторвался от стряхивания невидимой пылинки с рукава халата и в упор посмотрел на меня.

Я отвернулся и начал рассматривать развешенные на стене клинки.

— А закончилось чуть меньше. — Доминик замолчал и задумался, подбирая слова. — И, как многие истории, эта началась с того, что один бродяга не в добрый час забрался туда, куда ему забираться совершенно не следовало. И взял там то, что брать не стоило. Ты понимаешь, о чем я?

— Поконкретней, если можно.

— Потом этот бродяга, некто Эльдар Ратаев, вернулся в Форт, — не обратил никакого внимания на мое пожелание Доминик, — где и загнулся от стылой лихоманки. Ну да дуракам туда и дорога. Только история на этом не заканчивается — свою находку перед смертью он успел продать. И вот тут все пошло наперекосяк. Купивший у него нож — да, разве я не говорил, что это был нож? — молодой человек непонятно почему умирать от стылой лихоманки не стал…

— Какое отношение к этому имеете вы? — не выдержал я.

— Никакого, абсолютно никакого, — глядя мне в глаза, заявил сектант. — Куда потом девался этот нож, всем заинтересованным сторонам прекрасно известно, и разговор вовсе не о нем, а об этом удивительном молодом человеке…

— Что такое этот нож? — вновь перебил я Доминика.

— Не знаю, — без малейшей заминки ответил он.

— Думаю, вы слишком хорошо ориентируетесь в этой истории, чтобы не знать, — не поверил ему я.

— Когда в озеро что-нибудь кидают, по кругам сложно определить, какой предмет ушел на дно. Это может быть и камень… — Доминик замолчал, подбирая альтернативу.

— И граната, — подсказал Мстислав.

— Именно. И граната. Но мы ведь уже оговорились, что разговор не о ноже, а о его… владельце. Этот самый владелец мог бесславно сгинуть на Севере, но на его счастье повстречался с одним старичком-кудесником.

— Встреча с Жаном была не случайна, — пристально глядя на Доминика произнес я.

— Все в этом мире в той или иной степени не случайно, — ничуть не удивившись моей догадке, пожал плечами проповедник. — Старичок решил, что некий молодой человек может быть нам интересен, именно поэтому ты здесь.

— Как он смог сообщить вам про меня? — Ничего не понимаю, не мог ведь он после того взрыва выжить! И в Лудине ни с кем Жан не общался, весточку передать времени не было. Темнят что-то сектанты. Неужели с самого начала меня пасли?

— Есть много способов известить своих друзей об удивительной встрече. — Доминик показал мне половинку яшмовой сферы-портала, лишь цветом слегка отличавшуюся от той, что была у Жана, и спрятал ее в карман халата. — Не так ли? Кстати, мы так и не смогли выяснить, что случилось с Жаном…

— Убили его, — ответил я чистую правду. А что сфера еще и передатчиком-автоответчиком может быть, это мне в голову раньше не приходило. Ох, что-то меня совсем запутали…

— Егеря?

— Рейнджеры.

— Вот оно как, — нахмурился Доминик. — А его вещи?

— Сгорело все. — Я толкнул зависший в воздухе шарик, он отплыл в сторону, замер и медленно вернулся обратно.

— Уверен? — отложил на подлокотник кресла книгу Мстислав.

— Да, — не задумываясь ответил я и едва сдержался, чтобы не поправиться: сумка-то его под завалом осталась. Рейнджерам всяко разбирать завал в голову не пришло. Но сектантам знать об этом вовсе не обязательно. Слишком они нервно на это известие отреагировали. Так кто им на самом деле нужен: я или Жан, точнее, его вещи?