Лед - Корнев Павел Николаевич - Страница 70

— Твои проблемы. Хошь, продай, хошь, сам пользуй, — улыбаясь, заявил Ворон.

— Договорились, нет? — спросил я.

— А, леший с вами. По рукам, — поняв, что больше из нас ничего не выжать, согласился Федор. Да и рассчитывал ли он получить больше, чем сотню? — Давайте золото.

— Не гони, — остановил его я. — Макс, иди узнай у Кузьмы Ефимовича, не набрехал ли он нам про наследство.

Федор оскорбленно надулся, но Макс, не обратив на его мину никакого внимания, пошел искать целителя. Вернувшись минут через пять, он утвердительно кивнул:

— Порядок.

— Пошли товар проверим, там и рассчитаемся. — Я отдал продавцу АКМ — чего лишнюю тяжесть таскать? — и тут мне в голову пришла неожиданная мысль. — Пацаны, а кто-нибудь с лошадьми обращаться умеет? Я нет.

Макс и Николай отрицательно помотали головами.

— А че там сложного? — удивился Ворон. — Запрячь-распрячь и я могу.

— Ты?! Откуда?

— Я к своей, когда она в Еловом жила, частенько мотался, там и научился.

— Замечательно, а что мы без тебя делать будем? — пробормотал я, но, подумав, решил махнуть на это рукой. Если что, мы их в Лудине и перепродадим. А не получится — сдадим на живодерню. Денег не наварим, но и в большом убытке не останемся. — Ну все тогда — забираем сани и в путь.

— А завтрак? — возмутился Макс.

— Мы у Якова уже позавтракали, — почесал я затылок. — Коля, ты есть хочешь?

Ветрицкий снова позеленел, но сумел взять себя в руки и выдавить, что-то отдаленно похожее на отрицание.

— Не судьба, Макс. В дороге перекусишь. — Я закинул на плечо брезентовую сумку. — Федор, ты нам пару бутериков не сварганишь? Сделку объесть.

— Сделаю. Куда деваться?

Уже через час мы, без проблем миновав пост на воротах, выехали из села. Дорога на север потянулась среди унылых полей. Леса должны были начаться дальше, а пока из снега только изредка торчали пеньки спиленных деревьев. Задувший еще вчера северо-восточный ветер за ночь только усилился, и по полям замела поземка. Не нравится мне эта погода. Как бы нам в буран не попасть.

Нет, как все-таки кстати оказались сани! Без них наша инвалидная команда рисковала сразу после выхода устроить привал и уже с него не подняться. А так — все путем, все при делах. Похмельный Ворон, нахохлившись и подняв воротник своей короткой дубленки, правил санями. Макс, вытянув больную ногу, откинулся с автоматом в руках к задней спинке саней и посматривал по сторонам. Николай время от времени перегибался через левый борт и оставлял на снегу длинную желтую полосу с ошметками вчерашних полупереваренных закусок. Я оккупировал с той же целью правый борт, но рвало меня только желудочным соком, и след с моей стороны был намного скромней. Блин, похоже, я вчера сотряс заработал.

— Завязывай, — остановил я Ворона, уже не первый раз вытащившего пластиковую полторашку, в которой плескалось больше литра самогона.

— Лучник, хлебни сэма, — предложил Ворон, косясь на меня.

— Выблюю, — отказался Николай.

— Выблюешь, еще глотнешь.

— Я блевану еще раньше, чем хлебну.

— Кидай сюда соску, — распорядился я, видя, что Ворон не торопится закручивать пробку. Нажрется, кто тогда лошадьми заниматься будет? Убрав пойманную пластиковую бутыль себе в рюкзак, я посмотрел на небо. Совсем облаками затянуло. Едва проглядывающее сквозь снежную пелену тусклое пятно солнца уже начало клониться к горизонту.

— Что, Коля, легче не стало? — Макс почесал лоб дулом автомата.

— Неа.

— Ты б убрал автомат, — посоветовал я. — Вышибешь мозги, а нам потом сани чистить.

— Закон компенсации: чем лучше было вчера, тем хуже сегодня. — Макс положил «абакан» на колени.

— Да, вчера было хорошо. — Николай мечтательно вздохнул. — Холодная водочка, баня, девочки…

— Девочки? Девочки — это хорошо, — согласился с ним Макс. — Главное, ничего не намотать.

— Думаешь? — забеспокоился Ветрицкий.

— Запросто, Лучник, запросто, — на полном серьезе подтвердил Макс и хохотнул: — Да ты не переживай, лучшее средство от излишней застенчивости — как раз лечение венерических заболеваний.

— Пошел ты!

— Уймись, Макс, — попросил я. Понахватался, понимаешь, от Шурика Ермолова. У того таких присказок на каждый случай по две. По две дюжины. Лучшее лекарство — цианистый калий. Лучшее средство от тошноты — два пальца в рот. И без счету куда более циничных и совершенно нецензурных.

— А че я? — Макс и не пытался скрыть ухмылку.

— Ты, Коля, не парься. Это в Форте подцепить что-нибудь проще простого, — я решил успокоить парня, — в Волчьем логе за этим следят строго.

— У нас проблемы, — негромко сказал непривычно задумчивый Ворон.

— Что такое? — поднял я штуцер. Макс схватился за автомат и завертел головой по сторонам. Волки? Или кто похуже? В такую метель, да еще под лазурное солнце из нор выползти может что угодно.

— Ветер усиливается, — объяснил Ворон.

— И что? — облегченно выдохнул я.

— Буран будет, вот что. Надо укрытие искать.

— С чего ты это взял? — засомневался Макс. Но тут порыв ветра швырнул ему в лицо горсть снега, и он поднял воротник. Я опустил на лицо шапочку, Николай поправил широкие пластиковые очки.

— Глаза разуй, — огрызнулся Ворон. Ветер стал еще сильнее, видимость упала метров до двадцати.

— Смотри, это же перекресток на Ключи? — спросил я.

— Это ты у меня спрашиваешь? — хмыкнул Ворон. — Кто из нас патрульный?

В этот момент из снежной мглы появился деревянный столб с прибитым указателем. Я напряг глаза и прикрыл их ладонью от летящей снежной крупы. На одной доске было выведено: «Лудино — Волчий лог». Мы выехали на перекресток, и стала видна надпись на второй табличке: «Ключи — Еловое».

— Смотрите: где-то слева должна быть просека, — стараясь перекрыть вой ветра, крикнул я, когда мы миновали перекресток. Еще б ее разглядеть! Ветер несся со скоростью бешеного быка и швырял в лицо и за шиворот непрерывный поток снега.

Просеку мы едва не пропустили. Узкая прореха в стене деревьев на миг показалась и тут же исчезла, скрытая вьюгой.

— Поворачивай! — заорал Ветрицкий и затряс Ворона за плечо, указывая на проезд. Тот отмахнулся и направил лошадей на просеку. Раскачивающиеся под порывами вьюги ветви деревьев почти задевали сани. Ветер, усилившийся в узкой просеке, словно в аэродинамической трубе, без труда проникал сквозь одежду и забивал под нее колючие ледяные снежинки. Моментально закоченело все тело, запястья и шею начало ломить. К нашему счастью, вскоре мы выехали на широкую расчищенную от деревьев площадку, и ветер поутих. Посреди поляны сквозь пелену падающего с неба снега уже были различимы огораживающие хутор стены. Добрались! Еще б нас внутрь пустили.

— И ни слова, что мы из Патруля, — сразу предупредил я. — Идем в Туманный за шкурами серков.

— А что такое?

— До Лудина рукой подать, еще стуканут рейнджерам.

— Да, палево, — согласился со мной Ворон. Дергать за ручку звонка пришлось минут десять. Когда мы уже окончательно потеряли надежду, что нас услышат, и начали решать, кому лезть через забор, железная пластина, закрывающая смотровую щель, ушла в сторону.

— Чего надо? — расслышали мы сквозь завывание метели.

— Переждать буран! — прокричал, придвинувшись к забору, я.

— Переночевать?

— Нет! Переждать! Буран переждать! — снова заорал я. Нас бы только впустили. Если буран не стихнет, о ночевке вечером договориться можно будет.

— Кто такие?

— Промысловики. Серков в Туманный бить идем.

— Сколько вас? — Хуторянин сдвинулся в сторону и попытался рассмотреть, не прячется ли кто сбоку.

— Четыре человека, но еще нужно укрытие для лошадей!

— Заходите. — Толстенная дубовая створка немного подалась назад, и мы с Максом, навалившись, с трудом раскрыли ворота. Я обратил внимание на массивные железные петли и на отсутствие на них защитных рун. Странно.

Хуторянин в длинном меховом плаще с капюшоном, полностью скрывающим лицо, отошел в сторону и освободил проезд для саней. Ветер сдернул капюшон с головы, я успел рассмотреть узкое и худое лицо нашего хозяина. Совсем молодой еще парень производил впечатление то ли восстанавливающегося после тяжелой болезни, то ли просто постоянно недоедающего. Из-за темных кругов и выступающих надбровных дуг глаза казались глубоко запавшими. Да он совсем околел на морозе, бедняга! В лице ни кровинки, губы посинели.