Начиная с лестничной клетки (СИ) - "Цвет Морской" - Страница 18

- Нет, не ушёл, – он, наконец, справился с подушкой. Убрал руки, и, перестав нависать надо мной, сел нормально. Меня обдало запахом его тела. В душе он, судя по всему, не был ни разу с тех пор как пришёл. Его пот... острый запах прелой, влажной листвой и сверху, едва-едва – тонкий, льдистый сквознячок. А ещё от него пахло молоком. А болезнь-то мне на голову действует: листва, молоко...

Хотя, это уже было: пожухлая листва, влажная от недавних дождей, блюдечко молока и бабушка, рассказывающая о семье ёжиков, живущих в дровяном сарае. Мне лет пять, это был внеплановый октябрь у другой, "неморской", бабушки в глухом посёлке – сказочном, как говорил батя. Я ждал их, ежиков. Я просиживал все вечера у маленького лаза под поленницу. Но бабушка всегда уводила меня спать. "Поздно, время уже, пора спать. Завтра, всё – завтра", - приговаривала она.

И вот, когда ночами уже стало подмораживать, когда я совсем было отчаялся, потому что скоро – в город, и когда уже был готов рыдать и обзывать бабушку "врушкой", тогда я увидел его – маленький колючий шарик. Я сразу назвал его "ёжиком-сыночком" и замирая, полз за ним на коленках по тропинке от белого в темноте дровника до крылечка, где стояло блюдечко с молоком. Колени намокли от влажных опавших листьев, тянуло подступающим ночным холодом. Ёжик негромко чавкал над блюдцем, даже чихнул. На маленьком носике я видел белую молочную каплю; сидя на опавшей листве, у крылечка, положив голову на дощатую ступеньку и смотрел-смотрел...

Теперь у меня было две подушки: одна оказалась под лопатками, а другая – он положил мне свою – под головой.

- Что тебе приготовить? – он серьёзно смотрел на меня.

- Ты умеешь? – вместо того, чтобы беречь силы на нужные слова из меня лезло совершенно лишнее.

- Я уже давно сам себе готовлю... – Цветной запнулся, качнул головой, отвернулся к окну и продолжил. – Отец приходил домой совсем поздно. Пришлось научиться. Хотя сам мало ем.

Казалось, что всё это, он читает со стекла на этом самом окне – голос его был спокойный, размеренный.

- Сначала, конечно, я питался бутербродами. Надоело. Потом научился. Я готовлю что-то несложное, - он замолчал. Повернулся ко мне. - Омлет сделать? Яйца в холодильнике есть?

Я кивнул. Вовремя вспомнив о том, что надо беречь голос. Поэтому рассчитывал, что он поймёт мой кивок, как ответ сразу на два его вопроса. Да и прерывать его не стал – Третьего было приятно слушать. А может мне попросту хотелось хоть кого-то слышать в этой квартире?

Третий

Значит, сейчас сделаем омлет. Сковородка? Вчера видел её в этом столе. Масло? Кажется – здесь.

Было приятно двигаться. Я, похоже, всё-таки выспался, потому что чувствовал себя просто отлично. Хотелось что-то делать: разбить скорлупу, выловить упавшие кусочки из миски, найти соль... Такие простые действия – как же здорово! Может я проголодался?

На окне какой-то красный цветок. Такой яркий.

Когда я увидел, что он проснулся и внимательно смотрит на меня, то снова испугался. Вдруг он помнит всё, что я вчера творил: лепетал всякий бред, шарил по его телу руками, заснул на нём.

- Ты не ушёл? – это он мне? Интересно, а как я мог уйти, если ты чуть коньки опять не откинул, идиот.

Значит, Дим не помнит ничего? Хоть это радует. И чего уставился-то? Жалеешь, что не ушёл? Я не знал, куда деваться от его взгляда и закрыл глаза. Стало легче.

С дивана послышался шум. Что он там, интересно, делает? Открыв глаза, вижу, что этот идиот пытается встать. Точно – идиот! А если он сейчас опять вырубится? Вскакиваю, понимаю, что Дим пробует подтянуть тело повыше – хочет сесть. Хватаю свою подушку – надо подложить ему, пока он не свалился на пол.

Да что ж ты так смотришь-то на меня! Бесишь! Может, опять хочешь понюхать? Хотя, в душ мне сходить не помешало бы. Не догадался, да и полотенце... Вдруг, вчерашнее мелькнуло в голове ослепительной молнией... бл*дь, я же сам нюхал его! Щёки, а потом и всё лицо загорелось. Я так близко сижу к нему, что чувствую его дыхание у себя на шее, на подбородке.

- Нет, не ушёл, – я старался закончить быстрее с подушкой, чтобы уйти от его глаз, отдвинуться. Я так волновался, что тряслись руки.

- Что тебе приготовить? – надо отвлечься как-то, да и он, наверняка, есть хочет.

- Ты умеешь? – сомневается... Умею, умею – жизнь заставила. Без мамы много чему можно научиться. И я зачем-то рассказываю ему, про то, что готовлю, непонятно для кого, про то, что отца вижу редко (правда, не сказал почему), ещё что-то говорил. Меня нервировал его взгляд, и я предпочёл отойти к окну, чтобы не видеть его, не чувствовать.

И вот теперь я готовлю. Ему.

А мне он предложит поесть? Когда Дим был без сознания, мне не требовалось спрашивать разрешения. Теперь же – другое дело.

Когда я вошёл в комнату с тарелкой омлета, то у Дима расширились глаза.

- Я это всё не съем, - он испуганно переводил взгляд с омлета на меня и обратно. Он что, правда, так напуган? Омлета испугался? Мне стало смешно. Чтобы не засмеяться я начал кашлять. Уж лучше бы смеялся...

- Ты заболел? Заразился? – Дим даже дёрнулся ко мне. Хотел голову потрогать, что ли? Нет, он, правда, смешной...

- Нет, со мной всё в порядке. Это я слюной подавился, - что я говорю? Зачем всё это? Я только отрабатываю суп. Хотя, прямо скажем, с количеством яиц в омлете я погорячился. Так задумался, что не заметил, как разбил пять штук, а, добавив молока, вообще получил целую миску густой жидкости. Хорошо, что нашлась глубокая сковорода. Потом нашлась походящая тарелка, которую теперь вместе с омлетом я кладу ему на живот, подстелив вниз полотенце – вдруг горячо?

- Как тебя зовут? – да, теперь самое время узнать моё имя.

- Слава. Святослав.

Мне тоже спросить его имя? Нет. Это глупо – я ведь сказал ему, что нашёл его паспорт. Так зачем вся эта комедия?

- Тебя Дима зовут.

П*здец, какой я весь правильный... Этикет, твою мать!

- Познакомились, - прошелестел Дим и посмотрел в тарелку. Вилку он почему-то не брал. Потом опять поднял глаза на меня. Может его надо покормить? Я сел к нему на диван и взял вилку в руки. Отделив небольшой кусочек, подцепляю его на вилку и несу к его рту. Я что-то не так делаю – у Дима расширились глаза...

- Что? – я не понимал, что не так.

- Я могу есть сам, - холодно и чётко, так, что всё сразу ясно.

Вот я придурок! Действительно, что он маленький, что ли! Я суматошно вставил ему в руку вилку и сбежал на кухню.

Всё, хватит! Он сейчас поест, и я уйду. Нах*я? С какого перепуга я собрался его кормить? Кто он мне?

Ругая себя, я оторвал часть красного цветка и долго мучил его: мял, растирал между пальцами, пока от него ничего не осталось. Стало немного легче. Хотя с большим удовольствием я попинал бы стол.

Решив, что времени прошло достаточно и Дим уже поел, я вернулся в комнату. Подошёл к нему забрать тарелку... Дим лежал, откинувшись на подушку и закрыв глаза. Что опять? Вилка валялась на одеяле. Судя по всему, он не съел ни одного куска. Вот же упёртый баран! Надоело!

Я резко сел на диван, взял вилку и подцепил на неё маленький кусочек омлета. Никакого движения в ответ, ничего не происходит. Ладно, подождём. Омлет давно остыл. Плевать. Если я пойду греть его в микроволновке, то второго шанса у меня точно не будет. Даже сейчас-то не уверен, что получится...

Наконец, Дим открыл глаза, посмотрел на меня, потом на вилку и слабо кивнул. Вот и хорошо.

Когда порция омлета в тарелке уменьшилась на четверть. Дим остановил меня:

- Ты сам ел?

- Не успел ещё, - смысл врать?

- Давай по очереди? – и он мне улыбнулся. Я застыл, глядя на него. Если с такой улыбкой посылать на убийство, то я готов – кого надо убить? Я заморожено кивнул и стал носить вилку сразу по двум адресатам. Кормить двоих, один из которых ты сам, это... очень странно. Мысль о том, что я могу заразиться мелькнула и испарилась, когда я видел как несмело он улыбался мне всякий раз как проглатывал очередной кусочек.