Друзья, Выжить всем (СИ) - Стерликов Алексей Валентинович - Страница 1

Аннотация

   Много книг уже написано на тему Миров Содружества. Если кому-то будет удобно считать представленное произведение из-то же серии, я разубеждать не буду, по крайне мере, не придется по нескольку раз объяснять что такое нейро-сети, базы данных и прочее. Так что в целом, просто оцените мое творение.

   Рассказ - попытка, показать лучшие чувства человека и человечества. Но не обходится и без обратной стороны, той, что называют темной. Я постараюсь писать поменьше о темной стороне, но в то же время не забывать, что она есть, и никогда... никуда... не исчезнет. Как говорится, что бы познать хорошее, надо познать сперва плохое, иначе мы просто не поймем, что хорошее это хорошее.

   Глава 1. Вместо вступления.

   Все познается в сравнении. Эту истину я знаю, наверное, с рождения, хотя в моем случае это звучит смешно. Почему? Потому, что я помню только свои последние десять лет жизни. Диагноз амнезия совсем мне не подходит, хотя в карте записано именно так. Сколько мне лет я не знаю, определили как тридцать, с тех пор прошло десять лет.

   Мне сейчас сорок, я женат и у меня есть дочь семи лет. Я не помню, что было в моей жизни до потери памяти, но есть чувство, что жизнь была ужасной, трудной и постоянно на кромке. Порой я просыпаюсь в холодном поту ночами, мне кажется, что мне снится моя прошлая жизнь. Но ничего вспомнить не получается, сон забывается мгновенно.

   Установить, кто я есть, так и не получилось. Делали запросы даже в спецслужбы и интерпол. Нигде такой человек не числился. Они же помогли устроиться в жизни. Евгений Доброходов, сотрудник ФСБ, не буду говорить в каком звании, пробил по базе без вести пропавших и теперь я Алексей Калашников, некогда пропавший в Чечне капитан спецгруппы ГРУ. Я оказался на него похож... не только внешне. Хорошо, что когда всплыло это сходство, само ГРУ на меня лапу не наложило. Потаскать потаскали, но потом их спецы сказали, что я не их пропавший капитан, разрешили им назваться, и забыли про меня.

   Так что теперь я Алексей Александрович Калашников, 43 года от роду. День рождения у меня 23 июня. Год рождения я не называю, знаю, что не верный, ладно хоть на дату согласился, такая была у капитана.

   Первые месяцы в этой памятной жизни были самыми сложными. Если бы Доброходов не взял надо мной шефство, не знаю, где бы я оказался. Я тогда слонялся по улицам, не зная куда податься. Нарвался на засаду ФСБ, повязали вместе со всеми. Ну как повязали... попытались. Как оказалось, моя рукопашка была повнушительнее, чем у всех их спецов. Собственно, по этому качеству меня в ГРУ и пробили. Но когда разведка сказала, что я к ним не отношусь, Евгений даже растерялся. Повесили меня на него мертвым грузом. Ему деваться некуда было, взял к себе домой.

   Как потом рассказывал, он усиленно думал, как от меня избавиться, неизвестный мужик с провалами в памяти был совсем не лучшим кандидатом в сожители. Думал он так целых пять дней, пока я взахлеб читал все, что было у него дома. Мне так хотелось понять кто я, где я и все прочее, что я осилил все книги, которые были у Жени, а их было маловато. А потом у меня внутри что-то случилось, какая-то тревога, и я в тот момент долго не мог понять, откуда она.

   Евгений в как раз собирался на какую-то операцию, и когда я услышал звук открываемого замка, я, сломя голову, кинулся за ним. Не знаю, как он меня тогда взял с собой, почему позволил впихнуть ему под броник стальную флягу, да я и сам тогда не понимал, что делаю.

   Позже он признался, что побоялся тогда моего сумасшествия, и как советовали психологи, согласился с моими просьбами, только что бы я успокоился. Поэтому и флягу засунул за броник и даже книжицу какую-то, а потом и вынуть их забыл.

   Нарвались они тогда на прикрытие, работал снайпер, хоть и далеко он был, но пули еще имели силу. Троих он тогда положил, Женя был четвертый, на нем снайпер стал издеваться. До этого-то у того был шок, поэтому пули летели в разные части тела, а вот на четвертом выстреле он прицелился и послал пулю прямо в сердце, хотя и знал, что там бронежилет, но для снайперки это была не преграда. В общем, если бы не фляга и не книжка, как амортизатор, тогда бы Евгения и не стало. Пуля прошила броник, расплющила флягу, и прожгла половину томика, сломала при этом три ребра, синяк был на пол груди, ну еще черепно-мозговая и сотрясение, от падения. Но главное, что он остался жив.

   Когда он вернулся в квартиру через две недели, он очень странно на меня посмотрел, а потом сжал в своих объятьях. С тех пор у меня не было друга ближе. И главное, он стал прислушиваться ко мне, несколько случаев даже было, когда я ему говорил, что операцию нужно отложить на пару дней. Ох и спорил он тогда с начальством, но все же добивался своего. Операцию откладывали, а потом через пару дней я подрывал его с постели и говорил, чтобы срочно возобновлял операцию. Первые разы его это возмущало, но потом он вскакивал как черт из табакерки и тут же поднимал своих. Успешность их дел при этом пошла в гору.

   Сам я без дела не мог сидеть долго, особенно тяжкими для меня были две недели отсутствия хозяина квартиры. Не читанных книг уже не осталось. Телевизор смотреть не мог, показывали постоянно одну чушь. Отдушиной стал интернет, где почерпнул много чего интересного. Но, тут же сделал вывод, что для нормального устроительства в жизни мне необходима специальность. После недолгих поисков выбрал направление робототехники. Евгений помог устроиться, хотя я этого не желал, но учился полностью своими силами и довольно успешно.

   Здесь же, в институте, познакомился со своей будущей женой, Ирой, и её братом Игорем, ставшим мне еще одним надежным другом. Игорь учился на юридическом и мы с ним часто пересекались, на входе в институт. Ира же училась в медицинском и к Игорю часто заезжала, ей тут было интересно.

   Девушка она была красивая и привлекательная, многих сводила с ума. На этом и попались они с братом.

   Арабы, непонятно как залетевшие в наш институт, быстро положили глаз на Иру. Сперва действовали со своей пахабностью и скотством. То есть подошли и предложили пару долларов за бесконечные ночи со всеми ими. Возмущению всех присутствующих не было предела, этих уродов прямо там чуть не прикопали. Особенно возмущался Игорь, ставший свидетелем.

   _Это может у вас одни шлюхи живут, а тут свои стручки обрежьте нахер, пока за вас не обрезали, - кричал он тогда. Его запомнили и посчитали парнем Иры.

   Мозги у них все же набекрень, считают себя центром вселенной, причем каждый. Вот пятнадцать таких "вселенных", обкуренных и принявших что-то до соответствия "состояния животного", встретили Игоря с Ирой вечером после пар. Народу было мало, достойного отпора дать было некому... кроме меня.

   Сам я тут ну никак не должен был присутствовать, если бы не моё чувство. Странно, Евгений и врачи называют его интуицией, но я сам считаю, что она тут всего лишь маленькая частичка, чего-то несравнимо большего.

   В общем, пришел я тогда по наитию, час околачивался, никуда не уходил, потому что едва делал шаг в сторону, и тут же начинало все ныть. Так и стоял в тени дерева, изображая из себя лишний куст, да еще зачем-то диктофон захватил. Позже узнал, как же он меня тогда выручил.

   Встречу пятнадцати отморозков и пары брата с сестрой, я наблюдал с расстояния в три метра. Диктофон работал на всю, и записывал такое, что волосы вставали дыбом. Тогда-то я понял, почему тут оказался. Нет, это было, к сожалению, не шанс спасти девушку и парня, это была больше политика. Но когда трое "черножопых" насели на Игоря, а Ира от страха закричала, мозг у меня просто выключился.

   В себя пришел в больнице, куда мы доставили Игоря. Меня оставлять не стали, разбитая бровь и оторванные рукава не сильно большие повреждения. Задержали меня уже на выходе из больницы. Сдался я без сопротивления, а вот Иру пришлось отдирать от меня. Опять заговорило мой чувство, поэтому, всунув ей в руки диктофон и назвав адрес, отправил к Женьке.