Прикосновение - Маккалоу Колин - Страница 71

Руби расхохоталась, Элизабет вымученно улыбнулась, а Александр презрительно хмыкнул.

– Белиберда! – отрезал он. – Объединение произойдет в 1901 году, в каком бы году ни родился Иисус Христос.

Разговор окончательно угас.

– Дом ему ненавистен, – сказала Руби сыну, спускаясь с горы в вагоне.

– Знаю, но это не дает ему права вымещать злость и хандру на бедняжке Элизабет. Мама, она же вздохнуть боится.

– Ему скучно, Ли. Смертельно скучно.

– Мужлан!

– Прошу, не оскорбляй его! Вот увидишь, он успокоится.

Ли терпел смертельно скучающего Александра сколько мог, а для этого пришлось доверить принятие всех финансовых решений Александру, который все равно потребовал бы вернуть ему полномочия, и встречаться с ним как можно реже. Когда Александр спускался в шахту, Ли спешил на завод, перерабатывающий сточные воды; если Александр инспектировал цех обработки цианистым калием, Ли занимался ремонтом железнодорожного моста. В последнем случае Ли одержал победу: несмотря на вновь проснувшуюся бережливость, Александр понял, что без ремонта сооружение долго не простоит.

А Элизабет по вечерам было некуда бежать от мужа. С Руби, которая упрекнула его отношением к Ли, Александр рассорился и велел ей заниматься собственными делами, то есть отелем «Кинросс». В отместку Руби наложила вето на встречи в постели. Положение Элизабет осложняла Нелл, которая, возрадовавшись приезду отца, не отходила от него ни на минуту – за исключением времени, которое проводила на уроках. Все подобие дружбы, возникшее между Нелл и ее матерью в отсутствие Александра, развеялось как дым. Причиной тому стало яростное нежелание Элизабет подчиниться воле Александра и отправить Нелл в университет изучать инженерное дело уже с марта будущего года, то есть в пятнадцать лет. Само собой, Нелл предвкушала учебу как праздник, не уставала благодарить отца за согласие, но вместе с тем бестактно хвасталась своей победой перед матерью.

– Это жестоко – отпускать ребенка в большой мир в пятнадцать лет, – заявила Элизабет Александру однажды, застав его в хорошем расположении духа. – Я знаю, что ей хватит знаний, чтобы уже сейчас сдать экзамены, но лучше сделать это через четыре года. Или по крайней мере продержать ее дома еще год.

– Элизабет, твои советы никому не нужны. Нелл рвется в университет, а мне нужна ее помощь в ближайшее время, тем более что Ли моих надежд не оправдал.

– Ли не оправдал? Александр, ты несправедлив к нему!

– Нет, черт побери! Если бы я дал Ли волю, компания «Апокалипсис» давно превратилась бы в богадельню, финансирующую сторонников интернационал-социализма! Рабочие то, рабочие это – да я плачу им лучше, чем кто-либо, жизнь в нашем городе дешевле, чем в любом другом, они живут припеваючи! А что я вижу вместо благодарности? Ничего! – рявкнул Александр.

– Ты на себя не похож, – бесстрастно произнесла Элизабет.

– Да, потому что я стал другим. Надвигаются трудные времена, и я не намерен сдаваться.

– Не будем о Ли. Но умоляю, задержи Нелл дома еще на год!

– Нелл уедет учиться в следующем году, и точка. Я научу ее и мальчишек-китайцев, как постоять за себя… и Донни Уилкинса тоже. У них будет удобное жилье, с ними ничего не случится. А ты ступай прочь, Элизабет, оставь меня в покое!

Так продолжалось до июня 1890 года, когда началась почти непрерывная череда бед и неприятностей.

Сначала у Стрекозы заболело сердце, и Хун Чжи из китайской аптеки заявил, что она не сможет работать месяцев шесть, а то и дольше. Хорошо помня, что Александр приходит в ярость от каждого пустяка – а постель Руби по-прежнему оставалась для него под запретом, – Элизабет не стала обращаться к Ли с просьбой подыскать замену Стрекозе. Пришлось завести разговор с Александром. А тот уставился на жену как на помешанную.

– Говоришь, Стрекоза избавила вас с Яшмой от лишних хлопот и безотлучно находилась при Анне? – язвительно переспросил он. – Вы уже отдохнули? Пора браться за дело. Обойдетесь и без помощи – и без того я трачу на дом целое состояние!

– Но, Александр, Стрекозу Анна просто не замечала, поэтому Стрекоза следовала за ней повсюду! – запротестовала Элизабет, чувствуя, как к глазам подступают слезы, но не собираясь поддаваться им. – Когда за Анной присматривали мы с Яшмой, девочка просто обманывала нас, да так хитро! Нельзя допустить, чтобы она убежала из парка. А если с ней что-нибудь случится?

– Далеко ли уйдет ребенок! – отмахнулся Александр, нахмурив сатанинские брови. – Я прикажу каждому, кто увидит ее на террасе у копров или еще где-нибудь, сразу приводить обратно – домой или к Саммерсу.

– Прости, Яшма, – произнесла Элизабет через несколько минут, – но теперь нам самим придется караулить Анну.

– Сбежит, – безнадежно откликнулась китаянка.

– Да, сбежит. Но будем надеяться, что Александр прав и ничего страшного с ней не случится.

– Мисс Лиззи, уж я с нее глаз не спущу!

– Только бы она не заблудилась в буше, не сорвалась со скалы и не сломала себе чего-нибудь! Ах, как нам не хватает Стрекозы!

Через два дня Александр собрал совет директоров. Съехались только Сун, Руби и Ли, а муж Софии Дьюи к назначенному сроку просто не успел добраться до Кинросса. Но перенести заседание Александр не пожелал.

– Я намерен урезать объемы производства на руднике «Апокалипсис» наполовину, – объявил он тоном, не терпящим возражений. – Золото дешевеет, цена на него еще долго будет снижаться. Ввиду этого мы умерим свой пыл, пока он не вышел нам боком. На наших рудниках, в том числе угольном, работают пятьсот четырнадцать человек. Из них оставим двести тридцать. В городе еще двести работников, в основном китайцев. Из них расчет дадим сотне.

Долгую минуту все молчали, затем подал голос Сун:

– Александр, компания «Апокалипсис» без потерь переживет мировой экономический спад. Золото приносит нам лишь малую часть прибыли, почему же нельзя и дальше добывать его? У нас есть хранилища, мы могли бы просто запасать его впрок.

– И истощать запасы месторождения? Нет, – отрубил Александр.

– Но ведь золото останется у нас, только в хранилищах, – возразил Сун.

– Это все равно. Из-под земли оно уже извлечено.

Ли сложил руки на столе, силясь сохранить спокойствие.

– Одной из целей расширения сферы деятельности компании «Апокалипсис» было поддержание всех наших компаний и филиалов в случае спада, – бесстрастно напомнил он. – Если сейчас в поддержании нуждается рудник «Апокалипсис», мы можем себе это позволить.

– Незачем развивать убыточное предприятие, – сказал Александр.

– Согласен, если урезать производительность вдвое, рудник будет убыточным. Но у нас есть квалифицированные рабочие, Александр! Таких опытных рудокопов нигде не найдешь. Зачем жертвовать ими ради временной выгоды? И портить свою репутацию? У нас никогда не возникало трений с тред-юнионами – напротив, наши рабочие не видят необходимости в них вступать. – Александр и бровью не повел, и Ли продолжал: – Я всегда ценил то, что к рабочим мы относимся не как к гражданам второго сорта. Незачем экономить на мелочах, Александр. Компания «Апокалипсис» вполне способна финансировать работу рудника, пусть даже и убыточную.

Вмешалась Руби:

– Ли прав, только он еще не все сказал. Александр, рудник «Апокалипсис» и Кинросс были первыми вехами на нашем пути, мы обязаны им всем, что имеем. И я решительно не согласна жертвовать ими ради блага компании! Это же краеугольный камень компании! Рудник и Кинросс – твои детища! Ты столько вложил в них! А теперь отрекаешься от них, словно от преступников. Это ты совершаешь преступление!

– Пустые сантименты, – отмахнулся Александр.

– Сантименты – да, но не пустые, – подхватил Сун. – Александр, твоему и моему народу хорошо жилось здесь. Так должно быть и впредь, а значит, мы должны проявить добрую волю.

– Ты злоупотребляешь добротой, Сун.