На острие луча - Шепиловский Александр Ефимович - Страница 4

— Никаких! — ответил он. — Затор! Штиблеты и расческу, после ничего не обнаружившей экспертизы, отдали в музей, корпусы аппаратов и генераторов утащили в подвал. Ну, а сейф пока пустует.

Боясь сразу отпугнуть его путешествием в прошлое и сверхсветовой скоростью, я напомнил ему о последней статье в научном журнале и заметил, что атом можно увидеть и что ядроскоп уже построен. Он отшатнулся от меня и замахал руками, будто на него налетел осиный рой:

— Что вы! Что вы! Это совершенно невозможно. Не-е-возможно. Как только величина предмета окажется меньше длины световой волны, последняя не в состоянии обрисовать контуры предмета. А размеры атома слишком малы по сравнению с длиной световой волны.

— Можно использовать другой принцип, — ответил я. — Волны тяготения, после того, как они обрисуют атом, превратить в видимый свет.

— Это, извините, абсурд. Их энергия так неуловимо мала, что практически они нигде не применимы. Другое дело, тяготение в космосе, где огромные массы, а то волны… в этом-то объеме…

Он нервно захихикал и даже отказался зайти ко мне вечером посмотреть в ядроскоп, считая его небылицей. «Вы шутник, Фил», — были его последние слова.

Почему же люди шарахаются от моих идей и рассуждений? Я сделал еще несколько попыток найти помощника. И все безуспешно. Никто мне не верил. Я было приуныл, но со свойственной мне изобретательностью — учтите, это не хвастовство — быстро нашел выход из положения. Шаг, признаться, отчаянный, но лично я ничем не рисковал. Просто нужно приобрести древнеегипетскую мумию, оживить ее, дать ей в короткий срок должное образование, провести, если потребуется, психологическую обработку и идеальный помощник готов. Уж этот-то египтянин, попав из своей древней жизни в нашу, увидев своими глазами чудеса нашей техники, безусловно поверит мне. Иначе и быть не может. Но не всякая мумия могла меня удовлетворить. Мне нужна была мумия с мозгами и внутренностями, пусть высохшими, но сохранившимися на своих местах. Это непременное условие. Стоит какому-нибудь органу разложиться, и оживление не удастся, а если и удастся, то получишь калеку или парализованного. В успехе я не сомневался, потому что много времени уделял изучению, пожалуй, самой трудной, ответственной и благородной науки — биологии. Человек накопил громадные запасы знаний, проникнув в глубь атома и в мир галактик, а сам себя знает весьма поверхностно. Вся современная медицина лишь первый шаг на длинном тернистом пути познания тайн жизни, которому нет конца.

Чтобы заказать мумию, я пришел в «Бюро нужных и ненужных услуг». У окошка стояло двое мужчин. Первый заказал килограмм льда с северного полюса и сразу вышел. Второму понадобился глаз кальмара и обязательно трехтонного.

— А если кальмар меньше будет? — спросила девушка в мелких завитушках с припудренным прыщиком на щеке.

— Нет, меня устраивает глаз только трехтонного кальмара и никаких «если».

— Трудно такого гиганта найти.

— Ничего, поищите, я подожду. Если попадется меньшего веса, можно подрастить его в океанариуме, — и он ушел.

— Вам что? — спросила девушка, беря чистый бланк.

— Вас не удивляют такие странные заказы? — поинтересовался я.

— Привыкла. И не то еще заказывают: лунную пыль, повозку скифов, волосок из бороды Магомета или бациллу какую-нибудь.

— И всегда выполняете?

— Не всегда. Одному захотелось, чтобы мы вырастили в его комнатном аквариуме жемчужину. Это же глупо. Хотя и выполнимо. Зачем ее выращивать, если можно купить готовую. Так что вам?

— Мумию.

Девушка даже не ойкнула. Действительно, ко всему привыкла.

— Такой заказ впервые, — только и сказала она.

— Отлично. Запишите, я продиктую ряд условий, каким должна удовлетворять мумия. И ни одно из них не должно быть нарушено. Пусть проверят опытные специалисты. Слушайте.

Девушка исписала три бланка.

— Все. Да, еще дополните, чтобы подошвы у мумии были целые, а то, знаете, их отрезали, боясь, что умерший загрязнит небо земной пылью. Когда можно узнать о результатах?

— Наведывайтесь, — неопределенно пожала плечами девушка.

— А поконкретнее?

— На-ве-ды-вай-тесь. Следующий!

Зашедшая за мной женщина прямо с порога затараторила о скорпионах.

Глава вторая

Сделав этот важный заказ, я свободно вздохнул и вплотную подошел к вопросу: как лететь. Ракеты меня, конечно, не интересовали. На них не то что скорость света не превысишь, а даже и не приблизишься к ней. Я искал принципиально новые пути. И нашел. Для чего же у меня голова? Но для этого требовалось особое вещество, нет, не вещество и не поле, а нечто пока необъяснимое. Где найти это? Не знаю. Но бывает же так, что бьешься над какой-нибудь задачей день, другой, а решить не можешь. И так к ней подступишься и эдак, и ничего не получается. А потом вдруг в самый неподходящий момент, когда о задаче и не думаешь, приходит решение.

Так случилось и у меня.

Если тебя сверлит беспокойная мысль, уснешь нескоро, а то и вовсе не уснешь. Уж как я долго ворочался думая о том, «пока не объяснимом». И, уже засыпая, вспомнил, как однажды разбил стеклянный колпак с приборами на вакуумной камере ядроскопа. Голову мою, будто бумажку пылесосом, сразу притянуло к образовавшейся дыре. Это пустячное воспоминание заставило меня вскочить с постели и задуматься. Как ни глубок вакуум в камере ядроскопа, все же это не идеальный вакуум, хотя бы потому, что он пронизан полем тяготения, он может передавать тепло от одной стенки камеры к другой. Вакуум в космическом пространстве тоже, собственно, не вакуум. Он тоже пронизан электромагнитным полем, в нем видны звезды, в нем мириады атомов. Какой же, спрашивается, это вакуум? А вот получить бы чистый, физический вакуум, такое нуль-пространство, где царит абсолютный покой, где нет никаких полей. Но я не говорю, что там нет и материи. О, это такая штука! Нуль-пространство является как бы прослойкой между миром и антимиром, энергия одного знака компенсируется энергией другого знака, а плюс на минус — нуль. Так что материя в нуль-пространстве находится не в возбужденном состоянии, К чему я это клоню? А к тому, что эта пустота и была то «пока необъяснимое». Как получить ее? А никак. Нуль-пространство есть всюду, оно непосредственно среди нас и в нас, оно реально, как мир, нужно лишь суметь попасть в него, и тогда бери его сколько хочешь.

Я стал деятельно готовиться к проникновению в нуль-пространство. Уже на утро тринадцатого дня я укрепил на груди генератор медленных кси-квази-лучей, открытых мною с помощью ядроскопа, за спину надел баллончик со сжатым воздухом, необходимым для дыхания и для возвращения из нуль-пространства, пристегнул к поясу специальный овальный сосуд с системой рычажков, в рот вставил шланг с загубниками, проверил, хорошо ли дышится, и приготовился к прыжку в нуль-пространство. На какой-то миг шевельнулось чувство неуверенности и страха, но здравый рассудок погасил его и, обозвав себя полушепотом «мямлей», я включил генератор. Он запел, как показалось мне, траурную мелодию. Кси-лучи постепенно очищали пространство вокруг меня, вытесняя не только воздух, но и отгоняя все, какие есть в приводе, поля. По мере распространения лучей тьма сгущалась, и как только степень вакуума сравнялась с пустотой нуль-пространства, оно поглотило меня. Тело потеряло вес. Темнота и тишина. Жутко. Но в жуть вкрапливались всплески радости. Я нажал кнопку вмонтированного в сосуд фонарика. Но, как и следовало ожидать, света не было. Ему просто было не в чем распространяться. Невольно мелькнула неприятная мысль: «А вдруг в расчеты вкралась ошибка?» Тогда я обречен вечно торчать здесь. Космонавту, отставшему от корабля и затерянному в безбрежных просторах космоса, все же легче, он видит звезды и таит надежду на спасение. А тут один как перст. И что за мрачные мысли приходят. Усилием воли я растоптал их, обрел хладнокровие и, закрыв средний клапанчик, дернул за тросик баллончика. Из его направленных отверстий вырвался, обтекая меня, воздух и я мгновенно очутился в своем мире. Но что это? Почему-то полутемно, и я накрыт чем-то мягко-шелестящим. Я толкнул мягкое. Сразу стало светло. Я увидел, что нахожусь у соседей под вешалкой, закрытый плащами и пиджаками. Очевидно, произошел сдвиг по пространственной фазе. Во избежание сдвига нужно в момент выхода в нуль-пространство быть в состоянии абсолютного покоя. А это очень трудно.