Всё будет! (СИ) - "Цвет Морской" - Страница 2

А вот интересно, почему кепки у заправщиков с такими большими козырьками? Неудобно же – как ни крути, обзор-то маленький. Они не хотят видеть лиц, приезжающих водителей? Или не хотят, чтобы те их видели? Особенно, если так низко надвинуть её на лоб. Вот и сейчас – лица, ну, вообще, не видно. Да мне и не надо, собственно. Ну, просто Нильс с дикими гусями**!

Ладно, хорош веселиться. Сегодня новый зам будет представляться нашим, надо поторопиться.

- До полного, пожалуйста, - лезу в бумажник, набираю купюры.

- Доброе утро. Хорошо.

О, да тут вежливые люди трудятся. И без акцента совсем. Вот наблатыкался!

Обычно я пользовался другой заправкой, что была недалеко от моего дома, но сегодня возвращался от родителей – уговорили остаться ночевать. До сих пор удивлён – как согласился? Но на этой всё же пару раз был и точно знал, что здесь заправляют машины сплошь выходцы из наших недавних республик-соседок (видел-видел, не смотря на эти нильсовские кепки).

"Может закатиться сегодня к Сашке? Давно не виделись: посидим, может, что глянем из новенького или старенького" - размечтался я.

- Можно расплачиваться. Всего доброго.

Что? Расплачиваться? Выхожу из машины.

Да... работники тут, конечно, вежливые – это здорово. Но я что, должен платить сам – топать своими ножками? На моей заправке я деньги ребятам с пистолетом отдаю (звучит!). А почему здесь по-другому? И чего сюда поехал-то? А, бензин кончился...

В магазине с трудом нашёл, кто осчастливит меня и возьмёт, наконец, мои деньги – оказывается девушка отходила куда-то. Сдачу эта девица считала чуть ли не на пальцах. Как же ме-е-едленно всё!.. Моё настроение стало потихоньку опускаться – такими темпами опоздаю.

Пока шёл до машины, представлял, как мы с Сашкой оттянемся сегодня вечером. Заправщик, прислонясь спиной к столбу около своей колонки, кажется, задремал – новые страждущие за топливом не появились. Стало почему-то жалко парня. "Вежливый. Денег дам!" – решил я.

- Спасибо, – протягиваю ему тридцать рублей.

Парень, оттолкнувшись телом от опоры, подаётся ко мне и тянет руку, переворачивая её ладонью вверх. Надо же – перчатку свою недоделанную снял. Рука вспотела? Прицеливаюсь, чтобы не промахнуться и вложить в ладонь три монетки и зависаю...

Рука... То, что я сейчас увидел... Это просто произведение искусства какое-то: изящное запястье, с тоненько выступающим сухожилием, кисть правильной формы (ведь парень же, а ладонь не квадратная, без мозолей), длинные ровные пальцы, не слишком выступающие суставы аккуратной сглаженной формы, красивая форма ногтей.

В пальцах зажал, зацементировал несчастные монетки и никак не могу заставить себя выпустить их в подставленную ладонь. Рука заправщика чуть подпрыгивает: "Давай, мол".

"Ага, сейчас! – не двигаюсь. - Как только я отдам тебе деньги, так ты тут же нацепишь замызганную тряпку, по недоразумению называющуюся перчаткой, а потом, ещё и руку в карман запрячешь. Хочу ещё посмотреть..."

Судя по положению козырька, он смотрит мне на руку. Ждёт? Он немного ниже меня – лица не вижу совсем. Даже волос не видно, очень глубоко надвинута бейсболка.

Парень решив, что я передумал – ну, не вечно же ему стоять с протянутой рукой, не на паперти – начинает обратное движение. Сейчас он уберёт руку! Понимая, что остались считанные секунды до того момента, как моё видение исчезнет, резко дёргаюсь к нему и второй рукой хватаю его за ускользающее совершенство, придерживаю за запястье (зачем я схватил его за руку? Вот идиот!) и вкладываю всё-таки деньги, преодолевая его законное сопротивление.

"А вот теперь руку-то надо отпускать" – говорю я сам себе и, буквально отдёргиваю от него руки, разворачиваюсь, рву дверцу своей детки на себя, завожу двигатель и просто-напросто удираю с заправки.

"Сошёл с ума! Я сошёл с ума!" – и тут же – "Я держал его руку".

Заправка давно скрылась за поворотом, даже – тремя поворотами, а я всё никак не мог придти в себя. В голове – винегрет из мыслей, сверхзвуковое броуновское движение какое-то началось:

"Лампочка... Детка... Рука... Фильм и пиво с Сашкой... Заправщик... Лампочка... Нильс со своим Мартином... Я – Мартин?.. Опоздаю... Я держал его за руку... Сашке надо позвонить... Перчатки недоделанные... Приятно было держать его руку... Бейсболка... Тупая неумёха в магазине... А когда, собственно в последний раз я?.. Вроде не худой, а запястье – тонкое..."

Понимаю – перегруз, чувствую, головокружение начинается. Что со мной? Даже в тяжёлые дни на работе, в самый цейтнот что-то не припомню такого... Замотал головой – хватит! Всё! Что у меня сегодня: представление коллективу нового зама. Вот! И буду думать об этом. А рука, как рука. Ничего особенного.

Когда между мной и заправкой было километров двадцать, мне стало легче. Я успокоился и уже постукивал по рулевому колесу: "Руки... руки... привиделось всё. Что может быть такого в руках?"

Поразившее меня "прекрасное видение" постепенно меркло, замыливалось: новый, ещё никем не виденный зам, лампочку надо Эдику показать и Сашка сегодня вечером с пивом. Вечером – живём. Красота, а не жизнь! Если он, конечно, с очередной Сонечкой не укатит "на природу". А природа... это у него – секс на живописной полянке после лёгкого пикничка. И не так, чтобы уже было совсем тепло, но Сашку это не остановит.

*Стихи Бараташвили Николоза «Синий цвет», в переводе Бориса Пастернака.

**Мультфильм "Заколдованный мальчик". Режиссёр В.Полковников. Конечно, если детально, внимательно разглядывать мальчика, то понимаешь, что это всё-таки не козырёк у кепки, а волосы Нильса. Но самое первое впечатление – бейсболка (в те сказочные, давние времена!) с длиннющим козырьком.

Глава вторая

Анатолий Николаевич появился на пороге переговорной, только к одиннадцати.

Нас же с десяти утра мариновали в этой нашпигованной офисной мебелью комнате, чтобы представить новому заму (или его представить нам). Мы и посидели в креслах и полежали в них, поболтали ногами, взгромоздившись на подоконники, покрутились на креслах, потом устроили на них гонки. Устали. Полежали на столах. Дамы из другого отдела занимались своими ногтями, потом сходили за какими-то бумагами и засели за них. Короче, в ожидании начала собрания каждый развлекал себя как мог. Уйти шеф не разрешил, всё говорил: "Вот-вот будет, подождите".

Особенно нам понравилось склонять нашего будущего, но сейчас опаздывающего начальника на все лады, чаще всего выдумывая новые колкости от чудного слова "новопредставленный". Совершенно уверен – это от волнения...

В одиннадцать ноль семь всё было кончено: грузный, препротивным, хотя и не старый, а ещё нудный и правильный. Вот "повезло"... Уж лучше оставалось бы всё по-старому – над нами шеф и... никого более. Но, увы, Никодимыч (как мы его окрестили, а вообще он – Николай Дмитриевич) последнее время всё жаловался на свою тяжёлую начальственную долю, всё ныл и ныл: "вы дармоеды совсем ничего не хотите делать", "сладу нет с вами никакого", "не цените вы хорошего отношения", "дождётесь у меня", ну и прочую чепуху. Вот и подогнал нам этого Рубероида (Анатолий – Толь – Рубероид... в самый раз!).

Ладно, придётся как-то с ним справляться. Благо, что Никодимыч посадил Анатолия Николаевича в самый конец коридора, в тот кабинет, до которого ещё надо умудриться дойти – лесом часа два топать. Мы, кстати, узнали, что там за поворотом есть нормальный кабинет только тогда, когда тащили в кладовую огромный сломанный ксерокс – настоящий гроб. Никодимыч отказался его выбрасывать, говорит, жалко. И этот сквалыга нанял себе зама?! Да-а-а, не поскупился – платить-то ему придётся гораздо больше, чем нам. Неужели мы так его достали, что он пошёл на такие траты? А это особенно ощутимо, если учитывать, что в нашей фирме всего два отдела (технический персонал и уборщица – не в счёт).