Всё будет! (СИ) - "Цвет Морской" - Страница 17

- Отдашь, как сможешь. Можно частями. Без процентов. Деньги не проблема – могу подождать сколько надо. (Правду ему знать не обязательно). Иначе бы не предложил, - придаю голосу ещё больше убедительности.

Кир ещё какое-то время внимательно изучал меня, потом кивнул и вышел из машины.

Юрка всё же поговорил со Славиком. Но ничего вразумительного не узнал. Парень тогда банально клеился к девице, а она, молча терпела, пока докуривала свою сигарету. "Стерва она!" – безошибочно поставил ей диагноз Славик.

Помогла Света. И как она узнаёт о том, когда Ромка в офисе, а когда работает в городе – вчера ведь она к нам даже не заглянула? Снова сидит у него на столе, болтает ногами: шепчутся о чём-то. Я несколько раз порывался попросить (пока вежливо) её уйти и не мешать нам работать. Хорошо, не успел.

- Сергей, вы действительно хотите стать заместителем нашего шефа? – сейчас я уже был готов к такому повороту, но всё-таки дрогнул – перестал делать пометки, ручка застыла в воздухе.

- Светлана, я не понимаю, почему уже второй человек в нашей фирме задаёт мне этот вопрос?

Она улыбнулась. Мне даже на мгновение показалось, что она не совсем "стерва". Девушка продолжала сидеть на столе у Ромки. Он внимательно посмотрел на неё, по-детски наделяя свой взгляд, будто незаметным для окружающих особым тайным смыслом. Я не горел желанием наблюдать за этими играми в гляделки и снова взялся за штудирование описи продукции наших заказчиков.

- Зам проговорился... – она смолкла, пытаясь подобрать другие слова – говорит, что ты подсиживаешь его.

Я уже догадался, что без Рубероида здесь не обошлось. В тот день, после оглушительного ухода из нашей комнаты "стервы-кобры" (новое прозвище лично для Ольги, лично от меня) я много думал и пришёл к выводу, что мой разговор с Никодимычем в коридоре, по поводу обучения Любы стал известен Рубероиду. То ли он сам его слышал, то ли ему передал его шеф, когда решил выяснить про "новый функционал" Любы – не важно. Но вывод, который сделал из него наш чёртов зам, меня удивил. "Вот как неожиданно может раскрыться человек!"

- Так вот почему он перестал к нам заходить? – оживился Юрка. – Ты хочешь быть начальником?

Юрка повернулся всем телом ко мне, по привычке опёрся подбородком на руку и приготовился ждать ответа. Я обвёл всех присутствующих глазами – всем было интересно, что я скажу. Правду?

- Я не планировал с боем прорываться в администраторы. Мне вообще идея становиться замом даже в голову не приходила, до того момента, как я в первый раз услышал это от... от вашей коллеги, Светлана. Хотя не могу отрицать, что было бы совсем неплохо перейти на новую ступень карьерной лестницы – пора. Но я ни с кем на эту тему не разговаривал, даже не намекал. А уж на место Анатолия Николаевича никогда не претендовал: ни сейчас, ни раньше, когда он у нас ещё даже не появился. Засим считаю разговор оконченным и тему закрытой. Предлагаю всем вернуться к работе. Светлана, вы не возражаете?

Девушка поджала губы, по-амёбному сползла со стола, прошествовала к двери...

- Светлана, если это не противоречит вашим убеждениям, то я буду вам даже благодарен, если вы передадите наш разговор своей... как там?.. Ольге, верно?

Дверь закрылась.

Юрка продолжал пялиться на меня:

- Ну, ты силё-ё-о-он, курилка! Значит, правда? Рубероид тебя теперь живьём съест!

- Давайте работать. Не съест, не переживай. Люба, а ты как, кстати, отчиталась по договору?

- Он выслушал меня молча и отпустил. Ни одного вопроса не задал, а я так боялась, что не смогу на какой-нибудь ответить... А вдруг тебя наш уволит? – Люба со страхом смотрела на меня, округлив глаза.

- Не думаю, что Никодимыч уволит меня. И хватит уже об этом.

Пора было залить бензин. Кира я не видел уже пять дней. Шеф завалил бумагами так, что все силы уходили на работу и на дорогу домой. Пару раз, поздним вечером, возвращаясь к себе, всерьёз подумывал заехать в ближайшую подворотню, откинуть спинку сиденья и заснуть. А уж ехать на заправку и терпеть холодность Кира, было совсем невмоготу. Я почему-то не сомневался, что даже деньги, которые он получил от меня пять дней назад, не заставят его быть со мной любезнее. С одной стороны это радовало (не дешёвка!), а с другой стороны если Кир будет вести себя со мной как обычно – словно с абсолютно чужим человеком, то я могу всё испортить: я действительно очень уставал все последние дни и мог наговорить лишнего.

Утро. Третья колонка. Кир.

- Ты сегодня вечером занят? – он, оставил пистолет в бензобаке моей детки и подошёл ко мне.

С самого начала из машины я решил не выходить, думая, что Кир и глаз на меня не поднимет, а вот сейчас жалел, глядя на него снизу вверх. Он стоял вплотную к моей двери и отодвигать его, чтобы выйти, казалось лишним.

- Нет. "Даже если и был занят, то всё равно был бы свободен для тебя. Но тебе незачем это знать".

- Я приеду к тебе. Поговорить, на счёт долга, - он коротко побарабанил по крыше машины пальцами. Я так и видел их, на горячем от солнца железе: не слишком тонкие, длинные, сначала, будто в рассеянности, поглаживающие металл, потом, словно очнувшись, приходя в себя и становясь требовательнее, настойчивее, наглее... я сглотнул. Я так ясно видел каждый его палец: небольшие суставчики, круглая пластинка ногтя. Прикоснуться к каждому, проследить губами, языком от каждого выпуклого кругляша косточки, начиная с ладони до самого кончика. Взять в рот, поласкать языком, посасывая... Отпустить, пока... Потом на кисть, туда, где венки расходятся веером, носом, вжаться, продышать дорожку чуть выше, перевернуть ладонью вверх. Впиться губами, будто зубами впиться в запястье. Вдохнуть от кожи влагу. Влагу от меня, моих губ, но с его запахом... Я хотел его. Шлюха? Плевать. Я устал бороться с собой!

- Хорошо. Я дома буду около восьми. Германа 15, корпус 2, квартира 47, - теперь, главное, выдержать. Выдержать его взгляд, когда сам еле дышу, еле могу смотреть на него...

- Буду. В девять.

Кир легко отталкивается от крыши машины, рука скользит вниз, по моей дверце... Та рука, которую я только что всю уже издышал, изласкал. Он, приблизившись вплотную к открытому окну, становится ближе ко мне, к моему лицу, потом чуть наклоняется, расстояние сокращается ещё больше... Смотрит, улыбается, и я снова вижу кончик его языка, что едва обводит губы. Намёком, небрежно... Как тогда, в первый раз, когда я предложил подвезти его.

Я как зачарованный смотрю на него. Что-то надо сказать? Нет слов, нет мыслей, что их рождают. Я перетёк в его губы, язык, рот, я перетёк... бы. Но он только хочет отдать долг. И я глядя на него такого, понимаю как.

Кир ещё раз, но уже сильнее отталкивается от моей машины и возвращается к пистолету.

Вынув его из бензобака, слегка машет мне рукой. Другой рукой, которую я ещё не успел...

- До вечера, - еле слышно, когда проходил мимо моей дверцы.

Он ушёл. Что-то вокруг меня, в машине, на лице... Что-то липкое, вязкое. Хочется содрать это ногтями, содрать воздух, потом кожу с лица, содрать с себя свои чувства, что остались после его улыбки, после картинки его полуоткрытых губ. Поднимаю руки к лицу, несколько раз остервенело провожу по нему. Не помогает. Трогаюсь с места. Отъезжаю подальше от заправки, паркуюсь, откидываю спинку своего кресла. Лежу.

"Он придёт ко мне сегодня".

Спинку сиденья вверх – Кир придёт сегодня ко мне домой! Он собирается заплатить мне свой долг! Так, как... как привычно для него.

Я его получу? Получу его в уплату долга. Получу всё то, что не хочет быть моим. Я умный, я уже понял – не хочет. Но он придёт. Это будет конец. Он поставит точку в том, чего не будет.

Биться головой о руль, стойку, чтобы вытрясти, выбить всё это. Мои желания, мечты о нём...