Принцесса и Гоблин (др.перевод) - МакДональд Джордж - Страница 4

Няня, разумеется, в глубине души чувствовала неловкость — она по-прежнему ни чуточки не верила рассказу принцессы, но она нежно любила свою девочку и была сильно огорчена тем, что та на неё сердится. По её мнению, причиной дурного настроения принцессы являлась обычная скука, и няне было невдомёк, что в действительности Айрин глубоко обижена её неверием. Весь вечер няня украдкой поглядывала на принцессу. Она видела, что Айрин пытается развлечься своими игрушками, однако слишком утомлена и обеспокоена, чтобы найти в игре облегчение; в конце концов няней овладело нешуточное чувство вины. Когда подошло время сна, она раздела и уложила Айрин в постель, но девочка, вместо того чтобы подставить маленькие губки для поцелуя, отвернулась от няни и замерла без движения. Этого нянино сердце выдержать не смогло, и она расплакалась. При первых же няниных всхлипах принцесса обернулась и всё-таки подставила личико поцелую. Но в эту минуту няня подносила платок к своим глазам и не заметила дружеского порыва принцессы.

— Нянечка, — произнесла принцесса, — почему ты мне не веришь?

— Сил моих больше нет! — воскликнула няня, вновь чувствуя досаду.

— Значит, ты просто не имеешь сил, — сказала Айрин, — поэтому я не буду больше на тебя сердиться. Я поцелую тебя и буду спать.

— Ты мой маленький ангел! — воскликнула няня, подняла девочку с постели и закружилась с ней по комнате. Она не переставая целовала её и прижимала к себе.

— А можно мне будет сводить тебя к моей дорогой большой великой прабабушке? — спросила принцесса, когда няня снова положила её на кровать.

— А ты больше не будешь говорить, что я противная? Скажи, принцесса.

— Нянечка, но я никогда не говорила, что ты противная. С чего ты взяла?

— Ну, если даже и не говорила, то ты так думала.

— Нет, я вовсе так не думала.

— Но ты сказала, что я не такая красивая, как...

— Как моя прекрасная прабабушка? Да, я так сказала, и я снова так скажу — ведь это правда.

— Ну, так я скажу, что ты невоспитанная девчонка! — отозвалась няня и снова поднесла платок к глазам.

— Нянечка, но ведь никто же не может быть таким же красивым, как другие люди. Ты очень хорошая, но если бы ты была такой же красивой, как моя прабабушка...

— Ох уж эта мне прабабушка! — воскликнула няня.

— Няня, ты говоришь грубости. Ты недостойна того, чтобы я с тобой разговаривала — пока не исправишься.

Принцесса снова отвернулась, а няня устыдилась пуще прежнего.

— Извини меня, принцесса, — сказала она, хотя и обиженным тоном. Но принцесса решила не принимать тон во внимание, а учесть лишь просьбу о прощении.

— Я верю, что больше ты так говорить не будешь, — сказала она и снова обернулась к няне. — Я просто хотела сказать, что если бы ты стала вдвое красивее, чем сейчас, то на тебе женился бы какой-нибудь король или кто-нибудь ещё, а что было бы тогда со мной?

— Ты ангел! — повторила няня, вновь обнимая девочку.

— Так вот, — продолжала настаивать Айрин, — мы сходим и поглядим на мою прабабушку, хорошо?

— Мы сходим вместе с тобой, куда ты только захочешь, мой херувим, — ответила няня, и две минуты спустя усталая маленькая принцесса уже спала крепким сном.

Когда она проснулась на следующее утро, то первое, что услышала, был дождь, который так и не прекратился. В общем, этот день выходил таким похожим на предыдущий, что совершенно невозможно было сказать, будет ли от него какая-либо польза. И, тем не менее, первая мысль принцессы была не о дожде, а о старой женщине в башне. Принцесса попыталась вспомнить, не просила ли она случайно няню выполнить своё обещание этим же утром и пойти с ней повидать прабабушку сразу же после завтрака. Однако поразмыслив, принцесса пришла к выводу, что прабабушка, возможно, не будет так уж рада, если Айрин приведёт к ней кого-нибудь без спросу; а кроме того, раз прабабушка кушает голубиные яйца и сама их себе собирает, то вряд ли она захочет, чтобы про то стало известно посторонним. Поэтому принцесса решила при первой же возможности снова сбегать наверх одной и попросить разрешения привести свою няню.

Во всё время одевания они с няней были лучшими друзьями, в результате чего принцесса съела огромный маленький завтрак.

— А скажи мне, Лути, — так она звала няню, когда была совсем маленькой, — на что похожи по вкусу яйца голубей? — Принцесса задала этот вопрос, когда ела своё яйцо — тоже не совсем обычное, так как для неё специально выбирали розоватые яйца.

— Вот принесём тебе голубиное яйцо, и ты сама попробуешь, — ответила няня.

— Ой, нет, нет! — спохватилась Айрин, испугавшись, что, разыскивая для неё голубиные яйца, слуги могут потревожить старую женщину, и даже если не потревожат, всё равно тогда яиц у прабабушки станет на одно меньше.

— Ну что ты за странный ребёнок! — сказала няня. — Сначала захочешь чего-то, а потом отказываешься.

Но произнесла она это совсем не сердито, поэтому принцесса и не подумала переменить дружеский тон беседы.

— У меня есть на то причины, понимаешь, Лути? — И принцесса ничего больше не добавила, потому что не хотела превращать беседу в ссору, как раньше, из боязни, что няня в сердцах предложит ей сходить наверх немедленно — до того, как она испросит у прабабушки разрешения. Она, конечно, может и отказаться брать няню с собой, но уж в таком случае большой веры ей уже не будет.

После завтрака няня, как она впоследствии вспоминала, уже не могла каждую минуту находиться в комнате, а раз принцесса вела себя как никогда тихо, няне и в голову не приходило усилить за девочкой надзор. Так что стоило представиться первой же удобной возможности, как Айрин немедленно выбежала из комнаты и ринулась вверх по лестнице.

Тем не менее, приключения этого дня оказались совершенно не похожими на те, что произошли вчера, хоть началось всё точно так же; впрочем, «сегодня» вообще очень редко напоминает «вчера»: долго и ждать не нужно, чтобы подметить разницу, — даже когда идёт дождь. Принцесса бежала из одного коридора в другой, но всё не могла заприметить лесенку, ведущую в башню. Лично я подозреваю, что она поднялась недостаточно высоко и рыскала сейчас не по третьему этажу, а по второму. Когда же она повернула назад, то вновь потерпела неудачу — на этот раз в поисках лестницы, ведущей вниз. Она снова заблудилась.

Это было ещё невыносимее, чем вчера; неудивительно, что принцесса опять разрыдалась. Внезапно ей пришло в голову, что и вчера она нашла лестницу к своей прабабушке только после того, как хорошенько поплакала. Она сразу же вскочила, вытерла слёзки и предприняла новый поиск. На этот раз, хоть она и не нашла того, что искала, зато наткнулась на то, что в ту минуту было для неё даже лучше: лестница, что вела вниз, а не вверх. Было ясно, что это не та лестница, по которой она сюда поднялась, но всё же это было намного лучше, чем ничего, так что по ней она и пошла, да ещё весело напевала, пока не добралась до самого низа. А внизу, к собственному удивлению, она оказалась на кухне. Хоть ей и не разрешалось ходить сюда одной, няня частенько приводила её сама, и кухонные работники всегда встречали девочку весьма приветливо. Поэтому стоило только принцессе тут появиться, все немедленно бросились к ней, ведь каждому хотелось сказать ей ласковое слово; и вскоре весть о том, где находится Айрин, достигла няниных ушей, хоть няня никак не могла понять, как девочка там оказалась, а сама принцесса крепко хранила свой секрет.

Неудача поисков старой женщины не столько расстроила принцессу, сколько заставила крепко задуматься. Временами Айрин даже готова была согласиться с няней, будто всё это ей пригрезилось, но такая мысль не застаивалась у неё надолго. Принцесса гадала, удастся ли ей ещё когда-нибудь повидать прабабушку, и чувствовала себя очень несчастной от того, что не может отыскать её тот час же, как ей сильно этого захочется. А раз ей не удаётся доказать правоту своих слов, то и рассказывать она больше ничего никому не станет.