Выбор - Спаркс Николас - Страница 9

По дороге домой Габи заскочила в книжный магазин и купила учебник по астрономии. Вечером, засыпая, она поняла, что настроена оптимистичнее, чем когда бы то ни было, не считая того, что мускулы как будто наливались свинцом.

К сожалению, оптимистично настроенная Габи поутру обнаружила, что не может встать с кровати. Болело все. Точнее, «боль» – не то слово. Это скорее напоминало пытку. Каждую мышцу словно пропустили через мясорубку. Спина, грудь, живот, ноги, ягодицы, руки, шея… болели даже пальцы. Габи села лишь с третьей попытки, потом проковыляла в ванную и поняла, что требуется максимум самообладания, чтобы почистить зубы, не взвизгивая при этом. Открыв аптечку, девушка решила принять все, что можно, – тайленол, аспирин и так далее. Она запила таблетки стаканом воды, проглотила и вздрогнула.

Габи признала, что это перебор.

Но сейчас было слишком поздно – а главное, болеутоляющее не помогло! А может быть, наоборот – ведь она, в конце концов, могла перемещаться по клинике, пусть даже черепашьим шагом. Но боль никуда не делась, доктор Фурман уехал, и меньше всего Габи хотелось общаться с доктором Мелтоном по поводу абсолютно здорового малыша Джорджа.

Не имея особого выбора, она узнала у одной из сестер, где доктор, постучала и заглянула в кабинет. Мелтон посмотрел на нее поверх головы пациента, и его лицо немедленно оживилось.

– Простите, что вмешиваюсь, – сказала Габи. – Можно вас на пару слов?

– Конечно, – сказал доктор Мелтон. Он встал, оставив папку на столе, и вышел. – Вы передумали насчет ленча?

Покачав головой, она рассказала ему про Еву Бронсон и Джорджа. Он пообещал, что примет их, как только сможет. Ковыляя по коридору, Габи долго чувствовала на себе его взгляд.

В половине первого Габи приняла последнего пациента. Взяв сумочку и помня о том, что у нее не так уж много времени, она побрела к машине. Следующий пациент должен был появиться через сорок пять минут, но Габи рассчитывала успеть, поскольку ей не обязательно было оставаться у ветеринара вместе с Молли. Один из плюсов жизни в маленьком городе с четырьмя тысячами жителей в том, что все находится в нескольких минутах езды. Чтобы попасть в Морхед-Сити – город в пять раз больше Бофора, – требовалось всего лишь перебраться через мост (и большинство бофорцев именно там делали покупки в выходные), но этого расстояния было достаточно, чтобы считать Морхед-Сити таким же далеким и изолированным, как города «там, на востоке».

Бофор – милое местечко, особенно исторический центр. Когда стояла подходящая для пеших прогулок погода, городок напоминал Саванну в первый век существования.

Широкие аллеи, тенистые деревья, больше сотни отреставрированных домов, главная улица и дощатая набережная с видом на гавань. У причалов теснились прогулочные и рыбачьи лодки всех форм и размеров, роскошная яхта ценой в миллионы швартовалась бок о бок с крошечным яликом и изящной парусной шлюпкой. На набережной было несколько ресторанов, откуда открывался прекрасный вид. Это были старые, типично южные заведения, с крытыми внутренними двориками и столами для пикников, отчего клиенты чувствовали себя путешественниками во времени. Порой по выходным в ресторанах играл оркестр, а прошлым летом, на Четвертое июля, когда Габи навещала Кевина, столько народу сошлось послушать музыку и посмотреть фейерверк, что гавань была буквально забита лодками. Поскольку причалов на всех не хватало, лодки просто привязывали одна к другой, и владельцы перебирались с борта на борт до берега, по пути охотно разделяя с соседями выпивку.

На противоположной стороне улицы были разнообразные офисы вперемежку с туристическими забегаловками и художественными салонами. По вечерам Габи любила бродить и рассматривать картины. В юности она мечтала стать художником; прошли годы, прежде чем она поняла, что ее амбиции далеко превосходят талант. Но при этом Габи вполне могла оценить хорошую работу. Две картины она даже купила, и они теперь висели у нее дома. Девушка рассчитывала приобрести еще несколько, в дополнение, но доходы не позволяли – по крайней мере пока.

Габи вкатила на подъездную дорожку, слегка охнула, выбираясь из машины, а потом храбро зашагала к двери. Молли встретила ее на крыльце и не спеша обнюхала цветочную клумбу, прежде чем запрыгнуть на пассажирское сиденье. Габи еще раз охнула, когда садилась в машину, потом опустила окно, чтобы Молли, по своему обыкновению, могла высунуть голову.

Ветеринарная клиника находилась всего в паре минут езды; Габи въехала на парковку, прислушиваясь к скрежету гравия под колесами. Здание клиники – викторианской постройки, приземистое, потрепанное – больше напоминало жилой дом, чем учреждение. Габи пристегнула поводок, бросила взгляд на часы и помолилась, чтобы ветеринар не медлил.

Дверь отворилась с громким скрипом, и Молли натянула поводок, ощутив типичный запах ветеринарной клиники. Габи подошла к столику секретарши, но, прежде чем она успела заговорить, та встала и спросила:

– Это Молли?

Габи не стала скрывать удивления. Она по-прежнему не могла привыкнуть к жизни в маленьком городе.

– Да. Я Габи Холланд.

– Приятно познакомиться. А я Терри. Прекрасная собака.

– Спасибо.

– А мы гадали, когда же вы приедете. Вам ведь нужно успеть на работу, если я не ошибаюсь. Пройдемте в кабинет. Можете заполнить все бумаги там. Сюда, пожалуйста. Врач сейчас вас примет. Долго ждать не придется, он уже почти освободился.

– Отлично, – улыбнулась Габи. – Я очень признательна.

Секретарша провела ее в смежную комнату. Там стояли весы, и она помогла Молли забраться на них.

– Не стоит благодарности. Кроме того, я все время привожу к вам детей. Как вам нравится работать в Бофоре?

– Очень нравится, – ответила Габи. – Хотя дел куда больше, чем я думала.

Терри записала вес Молли и повела ее и Габи дальше по коридору.

– Обожаю доктора Мелтона. Он так внимателен к моему сыну.

– Я ему передам, – пообещала Габи.

Терри вошла в маленькую комнату, в которой стояли металлический стол и пластиковый стул, и передала Габи бумаги:

– Заполните анкету, а я пока скажу доктору, что вы здесь.

Терри оставила хозяйку наедине с Молли; Габи осторожно села и поморщилась, потому что мускулы немедленно запросили пощады. Она несколько раз глубоко вздохнула, подождала, пока утихнет боль, а затем принялась заполнять бумаги. Молли бродила по комнате.

Примерно через минуту открылась дверь, и первое, что заметила Габи, – белый халат. А затем – фамилию, вышитую синими буквами. Габи собиралась заговорить, но внезапно потеряла дар речи.

– Здравствуйте, Габи, – сказал Тревис. – Как поживаете?

Габи уставилась на него, гадая, что он тут делает. Она уже намеревалась что-то сказать, когда вдруг поняла, что глаза у Тревиса синие. А она думала, что карие. Странно. И все же…

– Полагаю, это Молли, – произнес он, прервав ее мысли. – Привет, малышка… – Тревис присел на корточки и погладил собаку. – Нравится? О, да ты красавица. Как дела, детка?

Звуки его голоса вернули Габи к реальности; она вспомнила их минувшую ссору.

– Вы… вы ветеринар? – пробормотала она.

Тревис кивнул, продолжая чесать Молли за ухом.

– Унаследовал отцовскую профессию. Он открыл эту клинику, а я работаю здесь с тех пор, как закончил колледж.

Не может быть. Из всех возможных вариантов ветеринаром оказался именно Тревис. Господи, почему этому дню не суждено было стать самым обычным и заурядным?

– Почему вы ничего не сказали тогда, вечером?

– Я сказал. Посоветовал показать Молли ветеринару, если помните.

Габи прищурилась. Этому человеку, кажется, нравилось ее злить.

– Вы ведь понимаете, что я имею в виду.

Тревис взглянул на нее снизу вверх:

– То есть почему я не сказал, что я и есть ветеринар? Я пытался, но вы не позволили мне объяснить.

– Вам, во всяком случае, следовало предупредить…

– Сомневаюсь, что вы были в настроении меня выслушивать. Но это все пустяки, право же. Я не сержусь. – Он улыбнулся. – Давайте посмотрим вашу крошку, ладно? Я помню, что вам нужно вернуться на работу, поэтому постараюсь побыстрее.