Выбор - Спаркс Николас - Страница 6

Он хотел сказать, что Моби не виноват, но Габи так разошлась, что Тревис решил: пусть сначала закончит, протесты потом. К этому времени ее речь текла рекой. Фрагменты личной жизни то и дело внезапно проскакивали в рассказе – маленькие обрывки, как будто ни с чем не связанные, вперемежку со взрывами гнева в его адрес. Тревису казалось, что Габи не замолкала минут двадцать, но он знал, что это не так. И все-таки выслушивать от посторонней женщины обвинения в том, что ты плохой сосед, не так уж приятно – и еще Тревис не мог согласиться с тем, что она говорила о Моби. Моби, по его мнению, был лучшей собакой на свете.

Габи все-таки делала паузы, и тогда Тревис безуспешно пытался возразить. Но толку было немного, потому что она сразу его перебивала. Он слушал и – по крайней мере в те моменты, когда соседка не обвиняла его, – ощущал в ее речи нечто вроде отчаяния, даже замешательства. Собака, сознавала это Габи или нет, была лишь частью проблемы. Тревис испытал прилив сострадания и поймал себя на том, что кивает – просто чтобы показать, что внимательно слушает. То и дело Габи обращалась к нему с вопросом – но сама же и отвечала прежде, чем он успевал открыть рот. «Разве соседи не должны обдумывать свои поступки?» Он собирался сказать: «Да, разумеется», – но она его опережала: «Конечно, должны!» И Тревис снова кивал.

Закончив наконец свою тираду, Габи потупилась. Хотя ее губы по-прежнему оставались сжатыми в нитку, Тревису показалось, что девушка готова заплакать. Он задумался, не предложить ли ей платок. Платки лежали в доме слишком далеко, но он вспомнил, что возле гриля должны быть салфетки. Тревис быстро встал, нашел несколько штук и принес. Поколебавшись, она взяла салфетку и промокнула уголки глаз. Теперь, когда Габи успокоилась, Тревис заметил, что она милее, чем ему показалось на первый взгляд.

Она прерывисто вздохнула.

– Вопрос в том, что вы собираетесь делать.

Тревис помедлил, пытаясь понять, на что она намекает.

– Делать – по поводу чего?

– По поводу щенков!

Он услышал, как в ее голосе вновь нарастает гнев, и вскинул руки, надеясь успокоить гостью.

– Давайте начнем сначала. Вы уверены, что Молли беременна?

– Конечно! Вы что, совсем меня не слушали?

– Ее осмотрел ветеринар?

– Я фельдшер. Два с половиной года училась в медицинском колледже и прошла стажировку. Я сумею распознать беременность.

– Не сомневаюсь – если дело касается людей. Но у собак все по-другому.

– Откуда вам знать?

– Я хорошо разбираюсь в собаках. Я…

«Ну да, разумеется», – подумала Габи, жестом заставляя его замолчать.

– Она двигается медленнее, странно себя ведет, у нее набухли соски. Что еще это может быть?

Честное слово, каждый мужчина, у которого в детстве был щенок, считает себя специалистом по собакам.

– А вдруг у Молли инфекция? Вдруг соски отекли из-за этого? Странное поведение может объясняться тем, что собака испытывает боль, если заболевание достаточно серьезное.

Габи открыла рот и тут же осознала, что даже не подумала об этом. Соски действительно могли набухнуть от инфекции – например от мастита, – и на мгновение она ощутила прилив облегчения. Но когда Габи хорошенько подумала, иллюзии развеялись. Речь шла не об одном-двух сосках. Все набухли. Она скрутила салфетку и мысленно приказала Тревису слушать молча.

– Молли беременна, и у нее будут щенки. И вы поможете мне их пристроить, поскольку я не собираюсь топить бедняжек!

– Я уверен, что Моби не виноват.

– Я знала, что вы это скажете.

– Но…

Она в ярости тряхнула головой. Как это типично. Беременность – всегда проблема женщины. Габи встала.

– Вам придется нести некоторую ответственность. И я надеюсь, вы прекрасно понимаете, что пристроить щенков будет непросто.

– Но…

– Господи, что это было? – поинтересовалась Стефани.

Габи исчезла по ту сторону изгороди; через несколько секунд Тревис увидел, как она закрывает за собой входную дверь. Он по-прежнему сидел за столом, чувствуя себя слегка ошеломленным, когда заметил сестру.

– И долго ты здесь была?

– Достаточно долго, – ответила она, направилась к холодильнику и взяла себе пива. – Сначала я думала, что она тебе врежет. Потом мне показалось, что она сейчас заплачет. А потом она как будто снова собралась тебе врезать.

– В общем, ты права, – признал Тревис и потер лоб, все еще обдумывая случившееся.

– Как всегда, твои подружки от тебя без ума.

– Это не подружка. Это моя соседка.

– Еще лучше. – Стефани села. – И давно встречаетесь?

– Мы не встречаемся. Сегодня вообще увиделись впервые.

– Впечатляет, – заметила сестра. – Я и не подозревала, что у тебя такой талант.

– Какой?

– Внушать людям ненависть с первого взгляда. Это редкий дар. Обычно требуется какое-то время, чтобы человек узнал тебя получше.

– Очень смешно.

– А ты, Моби… – обернулась она к псу и погрозила пальцем, – мог бы быть и повнимательнее.

Моби завилял хвостом, встал, подошел к Стефани и ткнулся носом ей в колени. Она оттолкнула его, лишь вынудив пса повторить свою попытку.

– Полегче, ты, старый прохвост.

– Моби не виноват.

– Я в курсе. Впрочем, не то чтобы твоей соседке было приятно это слышать.

– Она просто расстроена.

– Ясное дело. Я далеко не сразу поняла, о чем вообще речь. Но должна сказать, было увлекательно.

– Эй, полюбезнее.

– Я и так любезна. – Стефани откинулась на спинку кресла и оценивающе взглянула на брата. – А она хорошенькая, правда?

– Не заметил.

– Ну да, разумеется… Я видела, как ты строил ей глазки.

– Эй, эй. Что-то ты сегодня разошлась.

– А как же иначе? У меня был убийственно трудный экзамен.

– Ты не ответила на какой-то вопрос?

– Ответила на все. Но над некоторыми пришлось поломать голову.

– Не хотел бы я оказаться в твоей шкуре.

– Охотно верю. На следующей неделе у меня еще три экзамена.

– Бедняжка. Жизнь вечного студента куда тяжелее, чем жизнь человека, который сам зарабатывает себе на пропитание.

– Кто бы говорил! Ты учился дольше, чем я. Интересно, что скажут родители, когда узнают, что я хочу потратить еще пару лет на то, чтобы получить докторскую степень?

На кухне у Габи зажегся свет. Тревис отвлекся и ответил не сразу.

– Думаю, они не будут против. Ты же знаешь их.

– Да. Но в последнее время мне кажется, что они мечтают наконец увидеть свою дочь в кругу детей.

– Добро пожаловать в клуб, это ощущение не покидает меня уже много лет.

– В моем случае все иначе. Я женщина. Нам отпущено не так уж много времени.

Свет в соседнем доме погас; через несколько мгновений он зажегся в спальне. Тревис невольно задумался, чем сейчас занята Габи.

– Не забывай, мама вышла замуж в двадцать один год, – продолжала Стефани. – В двадцать три у нее уже родился ты. – Она подождала ответа, но брат молчал. – Хотя, если подумать, во что ты превратился… Веский аргумент, по-моему.

До Тревиса наконец дошло, и он нахмурился:

– Это оскорбление?

– Я честно попыталась, – ухмыльнулась Стефани. – Просто хотела проверить, слушаешь ты меня или думаешь о своей новой подружке.

– Она мне не подружка, – возразил он. Тревис понимал, что это звучит беспомощно, но ничего не мог поделать.

– Пока – нет, – согласилась Стефани. – Но у меня забавное предчувствие, что этого не долго ждать.

Глава 2

Габи не смогла бы определить, как она себя чувствует после ухода от Тревиса. Закрыв за собой дверь, она прислонилась к ней и попыталась обрести равновесие.

Может, не следовало туда ходить, подумала она. Толку все равно никакого. Он не только не извинился, но еще и принялся отрицать, что его пес виноват. Наконец, отлепившись от двери, Габи невольно улыбнулась. По крайней мере она это сделала. Постояла за себя и объяснила, каков ее взгляд на ситуацию. Потребовалось немало смелости, подумала Габи. Обычно ей с трудом удавалось выразить собственное мнение. Например, Кевину – по поводу того, что его планы на их совместное будущее не простираются дальше предстоящих выходных. Или доктору Мелтону – о том, что ей неприятно, когда он до нее дотрагивается. Или даже маме, у которой всегда особый взгляд на то, каким образом Габи должна улаживать свои дела.