Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник] - Беркли Джон - Страница 4

Он подошел к телевизору и нажал на кнопку, одновременно вынимая рацию, быстро набрал код и, услышав ответ,„спокойно произнес:

— Эуо Бакер. Объект свободен.

Операция началась.

Том Байер, высокий негр с огромными глазами, толстыми губами и плоским носом, стоял у столика кафе рядом со своим другом Нилом Кокренсом. Они знали друг друга с незапамятных времен. Тому нравился Нил. Настоящий парень. Сильный, уверенный в себе, отличный боец. Когда он был рядом, Тому было спокойно. Они понимали друг друга без слов. По малейшему жесту, движению глаз. Как организм с единой нервной системой.

Смешная блондинка с круглыми глазами рапортовала с экрана, четко выговаривая слова, словно на экзамене:

«В ЭТОТ АЭРОПОРТ СКОРО ПРИЛЕТИТ ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СИМВОЛИЗИРУЕТ ДЛЯ АМЕРИКИ ВРАГА В БОРЬБЕ ПРОТИВ КОКАИНА. ОН, КОНЕЧНО, НЕ ЕДИНСТВЕННЫЙ, НО ВОЙНА ПРОДОЛЖАЕТСЯ. САМАНТА КОПЛЕНТ. НОЧНЫЕ НОВОСТИ.»

Она закончила рапортовать и лучезарно улыбнулась.

Точно, детка, как ты догадалась? Борьба продолжается!

Том взглянул на Нила, и они весело рассмеялись.

— До следующей связи, — Сол Мейген дал отбой, сунул рацию в карман и вышел из кабинки междугородней связи. Теплый пуховик его был распахнут. Короткие волосы немного взмокли от жары, лицо порозовело. От уголков серых глаз побежали морщинки — он довольно улыбался. Все было тип-топ.

Сол подошел к столику и взял свой стакан с соком. Парни вопросительно смотрели на него, ожидая, что он скажет.

— Все нормально. Я переговорил со всеми. Они уже на местах. Что с погодой? — повернулся он к Нилу.

— Ураган идет с северо-востока, — ответил тот улыбаясь.

— Да, Бог все-таки любит этого офицера, — хохотнул Том.

Сол кивнул и запустил руку в бездонный карман.

— Приступим. Сверим часы. 3:51.

Абсолютно одинаковые антиударные, водонепроницаемые, точные, и еще бог весть какие часы щелкнули крышками и исчезли в карманах.

— Сверили. Скоро увидимся, — Том Байер подхватил большую коробку, кокетливо перевязанную лентой с огромным красным бантом посередине, и отошел от товарищей.

Другая, точно такая же, с таким же бантом, осталась под стойкой на полу, у ног Нила Кокренса.

Джон Маклейн решил скоротать время до прибытия самолета из Лос-Анджелеса в открытом кафе за стаканом «оранджа». Честно говоря, он с удовольствием выпил бы сейчас чего-нибудь покрепче, но, во-первых, Холли не любила запах спиртного, а во-вторых, он за рулем.

Здесь было душновато. То ли кондиционеры плохо работали, то ли народу было полно. Ну, конечно же, набились, как сельди в бочке! Как же — Рождество. Он уже выпил два стакана сока, третий стоял наполовину пустой. Больше не хотелось, но идти все равно было некуда, и он мучил этот несчастный стакан уже неизвестно сколько.

За соседним столиком устроилась семья. Отец, мать и ребенок. Мать пичкала парня, стараясь всунуть в него третий бутерброд, но тот упирался и отталкивал ее руку, пока не закашлялся. О, господи, и чего пристали к ребенку. Захочет есть, сам попросит.

Джон отвернулся, и взгляд его остановился на троице за столиком наискосок. Они сверяли часы. Странно. Как будто договариваются о какой-то важной встрече. Не война же… Здоровенный негр в куртке с откинутым капюшоном подхватил рождественский подарок подмышку и пошел прочь. Красный бант на коробке смотрелся нелепо в его огромных ручищах. Джон усмехнулся. Какую красотку он сегодня облагодетельствует? И что за это потребует…

Знакомый «кусок сала» с напарником, расталкивая толпу, направился к стойке кафе.

Оставшаяся парочка вдруг как-то засуетилась, поворачиваясь спиной к полицейским, явно что-то скрывая. Что? Джон опустил глаза. Под столиком нервничали четыре ноги в «джамп-бутсах». Одна, принадлежавшая высокому шатену с усиками, задвинула поглубже точно такую же коробку с идиотским бантом, с какой ушел минуту назад негр. Что это у них там, что нужно скрывать от полиции?

Честно говоря, если бы не Холли, которая должна приземлиться в этом дерьмовом аэропорту, где полицейские штрафуют полицейских, он бы пальцем не пошевелил ради этих придурков в форме. Но сейчас другое дело. Джону не хотелось, чтобы здесь была какая-нибудь заварушка. Рождество все-таки, и не нужно портить праздник.

Он пошел к стойке, на которую облокотился его недруг со своим напарником.

— Пару джина, — сказал толстяк бармену, и Джон тронул его за плечо. Тот медленно повернул голову со съехавшей на затылок фуражкой.

— Извините, что оторвал вас от любимого занятия, — широко улыбаясь сказал он, глядя в заплывшие глаза «сдирателя штрафов». — Но мне кажется, что у вас сегодня будет много работы.

Физиономия тоже расплылась, как блин, намазанный маслом, и огромный живот пополз вперед, так как толстяк облокотился о стойку.

— Да? Ну, и кто ты такой? — гнусный голос, казалось, висел прямо на толстых губах, нисколько не затрагивая глотку. Голова ехидно покачивалась.

— Элвис. Элвис Пресли, — все так же лучезарно улыбаясь ответил Джон и пошел прочь.

Напарник хлопал глазами, ничего не понимая. Причем здесь Пресли?

— Чертов турист. Нарушитель порядка, — объяснил ему толстяк и потянулся за своей порцией джина. 6 конце концов, не хватало ему слушать всяких придурков, которые к тому же не умеют парковать машину.

Когда Джон повернулся к столику с теми двоими, их уже не было. Огромный бант плыл среди толпы, и Маклейн, повинуясь своему чутью двинулся следом пытаясь обойти людей, которые почему-то теперь все шли ему навстречу.

— Извините, извините… извините^..

Бант удалялся.

Саманта Коплент закончила двухминутное сообщение и теперь носилась по аэропорту, пытаясь отыскать кого-нибудь достойного для интервью Это была невысокая крашеная блондинка с круглыми, всегда удивленными карими глазами и полуоткрытым по-детски ртом. Она то и дело выпячивала нижнюю губу и сдувала со лба челку, которая почему-то так и норовила попасть в распахнутый глаз.

О, на скамейке сидят ребята из ФБР. Их она научилась отличать сразу по подтянутому виду, гладко выбритым щекам и аккуратным прическам. В плащах защитного цвета, светлых рубашках и при галстуках, как два брата-близнеца, они застыли в абсолютно одинаковых позах.

Она протолкалась между стискивающих ее людей и подлетела к ним, тыча в лицо микрофоном, даже не глядя, идет ли за ней Ароне — ее оператор.

— Извините, пожалуйста. Ночные новости. Какой-нибудь особенный визит у вас?

— Нет, совершенно обычный, — ответил первый.

— Вы что-нибудь можете добавить к этому? — микрофон мгновенно перебросился к подбородку второго.

— Спасибо, — микрофон разочарованно поник в опущенной руке.

Да, этих парней нельзя назвать слишком разговорчивыми. Саманта вздохнула и снова сдула непослушную челку. Ароне топтался рядом, удерживая тяжелую камеру на плече.

И тут, о, счастье, она увидела… Да, это был он, тот самый человек, который неделю назад давал по телевидению интервью, горячо защищал, генерала Эсперансо, называя его оплотом борьбы с красной чумой. Стройный, моложавый, в легком пальто с ярким шарфом он шел через зал пружинящим шагом — мечта всех женщин.

— Посмотри, — она толкнула Аронса, и его чуть занесло — камера была все-таки тяжелой. — Это же полковник Стюарт.

Вот кто ей нужен сейчас! Это будет шикарное интервью! Полковник, защищающий демократию, говорит перед самой доставкой в порт генерала Эсперансо!

Бедные люди… Кто не успел отступить от этого несущегося смерча, получали такие толчки, что испуганно отлетали в стороны…

Полковник Стюарт направлялся в церковь. Гарри Краун шел следом, едва успевая за шефом.

Он не уставал восхищаться своим боссом. Вот это человек! В самые напряженные минусы он оставался абсолютно спокоен, заражая этим спокойствием всех окружающих.