Крепкий орешек II. Шесть дней Кондора [сборник] - Беркли Джон - Страница 16

Он попытался поднять лапку, и игла грубо проехалась по диску, оставляя на черной пластмассе глубокую царапину. В ту же секунду на плечо Маклейна легла чья-то ладонь. Он не слышал шагов приближающегося человека.

Джон развернулся, и «смит-вессон» 45-го калибра ткнулся под скулу худого человека с огромной плешью, который застыл, выпучив глаза, прижатый к стене сильной рукой полицейского. Куртка, скрученная у ворота кулаком Маклейна, сжимала тощее горло, напуганный рот скривился, бледные губы тряслись.

— Кто ты такой? — вопрос прозвучал резко, и мужчине показалось, что незваный гость сейчас разнесет ему голову, размазав по стене его мозги. На лбу и проплешине появились крупные капли пота, а под ложечкой гадко засосало.

— Я — Марвин, — прошипел он, задыхаясь.

— Марвин? — переспросил Джон. Этот парень, похоже, думает, что все на свете должны его знать, как будто он — Джордж Вашингтон или, на худой конец Рональд Рейган.

— Я работаю здесь, — мужчина скосил глаза на нагрудный карман форменной куртки и пару раз мигнул, предлагая убедиться в правдивости его слов.

Не опуская «пушки», Маклейн левой рукой извлек из кармана удостоверение.

— Я просто люблю слушать пластинки, — словно извиняясь, произнес Марвин, облегченно вздохнув, почувствовав, что опасность миновала. — Неужели это такой большой грех?

— Успокойся, парень. Все о’кей. Можешь слушать их сколько угодно. Но потом. А сейчас мне потребуется твоя помощь.

Господи, что с нами случилось? Почему человек, столкнувшись с человеком, испытывает животный ужас? Или хватается за оружие, готовый убить себе подобного? Нет, наше общество смертельно больно, если застыло на грани самоуничтожения, спокойно ожидая своей гибели.

Отпущенные для связи с самолетами минуты истекали. Дрюдо надел наушники и включил связь.

— Внимание всем самолетам, — голос его звучал сдержанно и спокойно. Ни у кого, кто его сейчас слышал, не должно возникнуть ни тени сомнения в правдивости информации. — Говорит башня Далласа. У нас технические неполадки. Плохие погодные условия осложняются тем, что временно у нас вышло из строя передающее устройство. Система наведения тоже. И, скорее всего, через несколько минут мы перестанем отвечать…

Во всех кабинах звучали эти слова, и пилоты затаили дыхание. Как, черт возьми, в такую погоду надеяться на посадку вслепую?! А башня Далласа продолжала вещать слишком спокойно для того, чтобы это звучало правдоподобно. «Мы хотим, чтобы вы по-прежнему держали курс по аэромаркеру. Ждите дальнейших указаний. Постарайтесь продержаться в воздухе, на сколько хватит топлива. Удачи, — и через паузу. — Господь хранит вас».

Да что у них там стряслось?

Этот вопрос мучил всех, кто сейчас кружил над аэродромом.

Дрюдо устало снял наушники и положил их на стол, Все. Для тех, кто был в воздухе, он сейчас больше сделать ничего Не мог. Нужно позаботиться об ожидающих отправки и прибытия.

— Измените информацию на табло, — так же спокойно сказал начальник башни, не обращаясь ни к кому лично. И только когда капитан Лорензо и главный инженер отправились исполнять распоряжения, позволил себе чуть расслабиться. Но только чуть-чуть, чтобы никто из дежуривших диспетчеров не смог этого заметить.

В залах ожидания все еще царила праздничная атмосфера благодушия.

Вдруг на электронном табло замелькали огоньки.

Рейс 47 из Буэнос-Айреса — задерживается.

Рейс… из Нью-Йорка — задерживается.

Рейс……….. — задерживается…

Слово «ЗАДЕРЖИВАЕТСЯ» сменило все цифры в правом углу табло.

Дама с собачкой тихонько ойкнула, молодой человек с замысловатой прической и жвачной резинкой во рту еще активней заработал челюстями. Стриженый здоровяк мрачно чертыхнулся — парни грозились уйти, если они с Мэри опоздают на вечеринку. Уйти-то может и не уйдут, но выпить точно все выпьют не дождавшись их.

Старушка, ожидающая внучку на рождественские каникулы, вздохнула и помолилась, чтобы Бог дал нормальную погоду и ничего не случилось.

И вся масса народа зашевелилась, продвигаясь ближе к табло и теряясь в догадках, что могло произойти, если все рейсы вдруг задерживаются?

Они склонились над огромным листом ватмана, на котором крупным планом были изображены все службы и соединения аэропорта. Марвин водил ручкой по чертежу и объяснял Джону линии и кружочки, штрихи и углы, нанесенные на карте.

— Так что нужно делать, если здесь вся связь вырубилась? Где у вас запасные передатчики? Ни черта не понимаю, куда они должны направиться? — Джон смотрел в чертеж, положив на него свои ладони.

— В аппаратный зал.

— Так. Значит, аппаратный зад. Верно? Покажи-ка; мне, как отсюда попасть туда?

Марвин уже почти пришел в себя. Во всяком Случае, руки его не тряслись и выглядел он достаточно сносно — легкий румянец покрыл недавно синюшные щеки.

— Это, похоже, вот тут, — его карандаш проследил за линией, ведущей в угол чертежа. — Здесь вот поднимающаяся платформа. Она как раз внутри зала. По ней можно туда пройти.

— Хорошо, — кивнул Джон, прокладывая в воображении путь. — Ваш аппаратный зал — прекрасное место для засады. А ну-ка, дай мне этот план.

Теперь Маклейн знал, что ему нужно делать.

Их было пять человек. Молодые, сильные, симпатичные — ударный отряд Лорензо. В защитного цвета костюмах и шапочках, они прогромыхали «джамп-бутсами» и замерли в будке, ожидая Сола Барни. Приказ, который отдал им капитан, был прост: сопровождать главного инженера в аппаратный зал для налаживания связи с самолетами.

Сол Барни натянул пуховик, захватил кейс с инструментами и бросил на ходу Дрюдо:

— Я буду информировать вас по радиотелефону.

Джон прошел последний поворот и остановился перед вентиляционной трубой. О, черт! Он еще не забыл такие же узкие металлические кишки, по которым ему пришлось ползать год назад в здании фирмы «Накатоми». Похоже, путешествие по трубам становится его рождественской традицией!

— Прекрасно! Хорошенькое у меня Рождество получается! — Маклейн стянул с себя свитер, чтобы не цепляться за сварочные швы, которых там встречается вдосталь. — Все отлично! Замечательное Рождество! Индеечка, елочка… — он сорвал решетку, прикрывающую узкое отверстие, и отшвырнул в сторону. — Но сейчас… — Джон тяжело вздохнул, — опять этот траханный тоннель!

Он ухватился за край трубы и втянул свое тело в горловину отверстия. Там он перевернулся и пополз, больно ударяясь о довольно грубые швы соединений.

— Скоты! Ублюдки! Ползай здесь вместо того, чтобы спокойно сидеть за праздничным столом.

Они вошли в галерею, соединяющую основное здание с аппаратным залом.

Впереди, сжимая в руках «Хеклер и Кох», шел главный группы Херби Стендли, смуглый красивый парень, уверенный, стремительный.

— Этот вид работы не совсем по моей части, — сказал Сол в спину впереди идущего.

— Не волнуйтесь, мистер Барни, мы вас прикроем, — Херби был уверен в своих ребятах, как в себе.

— Вы так думаете? Лучше себя прикройте… — проворчал главный инженер, пристально глядя вперед.

Сол достал из кармана радиотелефон. Не останавливаясь, он вызвал Дрюдо.

— Так, мы приближаемся к аппаратному залу. Как только узнаем, что здесь происходит, я вам позвоню, — и дал отбой.

Они замерли на пороге и огляделись.

Здесь как раз шел ремонт, и зал скорее напоминал склад. Бочки с краской, ведра, коробки с оборудованием, стремянки, стоящие тут и там, громоздящиеся повсюду леса, создавали ощущение неряшливости и запустения.

Стриженый парень в белом комбинезоне возился и коробке, которая стояла рядом с транспортером. На лесах второй рабочий красил стену, тщательно обмакивая валик в банку с краской. Чуть поодаль стоял охранник.