Плюс на минус - Громыко Ольга Николаевна - Страница 19

— Федька? — Я с облегчением выпустила полусобранную сумку. Теперь, по крайней мере, не придется терзаться всю дорогу — забыла я зубную щетку или нет. — Из приюта для нежити. Я его вообще-то на передержку взяла, но как-то прижился… В Зеленом Луге частный сектор сносят, дома старые, почти в каждом домовые водятся, а верящих в них людей почти не осталось, не говоря уж о ритуале перевоза в новую квартиру… Вот нам и приходится куда-то их пристраивать. Хотя большинство почему-то отказываются, остаются ждать бульдозера…

— А потом куда?

— Никуда. Когда умирает дом, умирает и домовой, — сухо сообщила я. — Это единственная нежить, неразрывно связанная с человеком и бескорыстно ему помогающая. Федь, кроссовка пойдет? — крикнула я в направлении кухни, откуда доносилось деловитое бренчание полок холодильника: домовой паковал снедь, чтобы врагу не досталась.

— Пойдет, — подумав, согласился Федька. — Только в полиэтилен не заворачивай.

— На кой она вам? — удивился мужик.

— Домовой не может покинуть дом самостоятельно, — раздраженно пояснила я, роясь в шкафу. — Его можно только унести, в хозяйской разношенной обуви.

Желательно в лично сплетенных лаптях, но не могу же я неделю ходить в них на работу!

— Кроссовки ты лучше надень, — угрюмо велел Саня, носком ботинка подпихивая ко мне вторую «найку». — А с собой крейсер возьми.

— Чего? — опешила я. — А! Дурак, эти туфли лодочками называются.

— Лодочки — это тридцать пять и меньше. А у тебя тут настоящие эсминцы… типа «Эрли берк».

— Я всего-то тридцать седьмой ношу, нормальный женский размер!

— Ладно, типа «семерка-у». Шевелись давай!

Федька волоком притащил с кухни набитую авоську и вопросительно уставился на меня. Я вздохнула, демонстративно положила туфлю на пороге и заунывно, чувствуя себя полной идиоткой, затянула положенный наговор: — Домовой-батюшка, запечный хозяин, пойдем со мной в новый дом…

— Ну ты бы еще в нее плюнула, — неодобрительно буркнул Федька, но в туфлю юркнул.

Я запихала ее в сумку и застегнула молнию.

— Все, я готова. А куда мы поедем?

— Увидишь. — Саня «торбу» все-таки взял, вскинул на плечо. — Как только «хвост» сбросим.

— Зеркальце дай.

— Зачем? — подозрительно спросила Лена, на всякий случай прижав к груди сумочку, видимо, таившую в замшевых потрохах затребованный мной предмет.

Я устало вздохнул. Не знаю, как справлялся с фифой Серафим Петрович… по мне, так любой нормальный командир, заполучивший Леночку в подчиненные, максимум через неделю совершил бы либо убийство, либо самоубийство. Выдержавший же месяц — убийство в особо жестокой форме, с отягощающими… ну и так далее.

— Днище осмотрю.

— Бомбу искать будешь? — Вздрогнув, блондинка принялась лихорадочно перерывать сумочку. — Вот… пудреница подойдет?

— Сгодится.

На самом деле в бомбу под капотом я не верил. Добыть-то ее несложно — с полигона летунов, считай, каждый месяц утаскивают пяток неразорвавшихся ракет. Взять какую-нибудь С-8КОМ — почти кило популярного в народе гексогена плюс готовая насечка, — и даже в бронированном по самые фары «мерине» вряд ли уцелеет живое существо крупнее хомячка. Только надо установить правильно и при этом не подорваться самому — таких умельцев найти куда сложнее, чем лопухов, «сдергивающих» пистолет при выстреле. Хорошая мина, она, как Восток, — дело тонкое, нервных пальцев не любит…

А вот «маячок» особых навыков не требует — прилепил на днище, а потом остается только глядеть на экранчик. Сущая ерунда при нынешнем развитии мобильно-связного дела, как мог бы сказать гражданин О. Бендер, случись ему дожить до сбытия мечты гражданина Корейко.

Конечно, для заглядывания под «гольфик» куда лучше подошел бы фонарик, но в гипермаркете я об этом не подумал, а в квартире у Лены попросту забыл. Впрочем, будь у нее фонарик, не тыкалась бы ключами, как слепой котенок в пузо мамы-кошки.

— Только не разбей.

— Угу, постараюсь.

Нет, даже с зеркалом ни фига не видно. Чертыхнувшись про себя, я опустился на колени — гуд бай, пижонские штаны, белыми вам уже не бывать! — и обполз машину, ощупывая днище правой рукой. Это что за хня?! Я колупнул подозрительный комок. А, просто грязь…

— Нашел что-нибудь? — с тревогой осведомились переминавшиеся рядом кроссовки.

— Угу… — промычал я, не став уточнять состав находки. — Нашел… что там чисто.

Это было не совсем так — вернее, совсем не так, и рукав пиджачка служил наглядным тому подтверждением.

— Капот подыми.

Детальное изучение потеков масла наводило на мысль, что данным самодвижущимся агрегатом владеет блондинка — вывод и так очевидный. Хоть я и не великий автомеханик, но все же…

— Здесь тоже порядок, — констатировал я, опуская крышку. Перестарался — несчастный «гольфик» аж подпрыгнул. — Можешь заводить.

— Уверен? — недоверчиво переспросила Леночка.

— На все сто! — соврал я, плюхаясь рядом. Объяснение, что полную уверенность в таком деле может дать лишь саперно-следственная бригада после разборки машины на очень отдельные винтики, — такое объяснение было бы сейчас явно не в тему. — Заводи мотор и выруливай.

Леночка, на свою беду, оказалась слишком проницательной, чтобы проникнуться моей фальшивой уверенностью. По крайней мере, ключ она провернула с обреченным видом президента, нажимающего красную кнопку.

Мотор чихнул, прокашлялся и заурчал. Девушка шумно выдохнула.

— Куда ехать?

— Для начала вырули на Орловскую, — велел я, — и езжай по ней. Особо не гони, шестьдесят держи, и хватит.

— А потом?

— А потом я скажу куда! — рыкнул я чуть резче, чем стоило.

— Не ори на меня! — огрызнулась Леночка.

— А ты дурацких вопросов не задавай, — угрюмо посоветовал я. — Лучше за дорогой следи.

Судя по кошачьему прищуру блондинки, следующим вертевшимся у нее на языке вопросом было: «Не поторопились ли врачи выписывать меня из госпиталя?» Однако Лена — очко в ее пользу — эмоции свои сдержала и даже с места тронулась не рывком, как в прошлый раз, а вполне плавно.

Как я и ожидал, в воскресную ночь Орловская была практически пуста. За пять минут нас обогнал всего десяток машин, в основном грузовых. Плюс фургончик «скорой» и тройка байкеров — без глушителей на мотоциклах, шлемов на головах и намека на тормоза внутри черепушек.

Напряжение тем не менее нарастало.

— Видишь? — почему-то шепотом спросила Леночка и, не дождавшись моего кивка, ткнула ногтем в стекло заднего вида. — По-моему, это они!

— По-моему, тоже. — Ошибиться было сложно, потому что сейчас позади «гольфика» виднелась лишь одна пара фар. И, насколько мне казалось, маячили эти фары едва ли не с момента нашего выезда со двора. Метрах в трехстах позади, не приближаясь, — а ведь новые, ксеноновые. Вряд ли поставлены на какой-нибудь издыхающий «запор», для которого и полсотни в час — все равно что первая космическая.

— Сейчас убедимся точно. — Мы уже проехали Сурганова и свернули на Черного. — А ну давай влево по Толбухина!

— Ты что, там же одностороннее движение! А вдруг навстречу машина?!

— Значит, на тротуар заедешь!

— А вдруг навстречу пешеход?!

— Ничего, перепрыгнет! — начал терять терпение я.

— Нет, я так не могу! — возопила обескураженная фифа. — Хочешь — сам за руль садись!

— Могу и сесть!

Об этих запальчивых словах я пожалел сразу, но было поздно — Леночка притерла «гольфик» к обочине, бодренько обежала машину и, распахнув мою дверцу, ткнула пальцем в освободившееся водительское кресло:

— Давай!

Если дама о чем-то настойчиво просит, заставлять ее повторять просьбу — моветон. Собственно, напомнил я себе, переползая на соседнее сиденье, сам же этого и хотел. Тем паче что коробка-автомат, а значит — всего две педали, разобраться с которыми особого труда не представляет. Рычажок на «drive» — и вперед!