Дни барабанного боя - Шелби Филип - Страница 4

Собирается принять ванну...

Холленд украдкой глянула на Флеминга, казалось, рассматривающего дым из трубы коттеджа. Эта нарочитость подсказала ей, что он все видел.

Лишь теперь Холленд осознала, что темнота неспокойна и что причиной тому не ночная жизнь природы, а занятые охотой люди. Вдоль гряды холмов летел вертолет, высвечивая мощным прожектором деревья. Чуть ближе находились проводники с собаками. Сквозь звук собственных шагов она слышала негромкий треск раций, напоминающий стрекотание цикад.

Флеминг остановился, нагнулся и поднял тонкий, плоский камешек величиной с серебряный доллар.

— Тайло, вас не пугает темнота в сельской местности?

— После академии я впервые ночью в таком месте.

— Меня пугает.

Флеминг размахнулся и бросил камешек. Он коснулся воды и запрыгал прямо по лунной дорожке. После четырех его прыжков в рации Флеминга послышался писк. Патруль на другой стороне пруда что-то услышал. Флеминг ответил, что все в порядке и беспокоиться нечего.

— Возле коттеджа находится команда, — сказал он Холленд и поглядел на луну, словно определяя время. — Совещание начинается. Вернемся.

Холленд не могла избавиться от ощущения, что Флеминг сказал ей не все. Недоставало какой-то маленькой, но значительной подробности.

— Почему здесь третья степень охраны? — неожиданно спросила она.

Флеминг не сбился с шага и не взглянул в ее сторону.

— Знаете, кто здесь сегодня? Болдуин, Робертсон, Крофт и Зентнер.

Холленд не поняла, в чем суть.

— В каком комитете заседают трое из них — исключая Крофта? — негромко спросил Флеминг.

Сенатской этики...

— Они собираются, когда кто-то оказывается под подозрением в нечистой игре. — Флеминг сделал паузу. — А мы здесь потому, что президент хочет дать возможность этим добрым людям заниматься своим делом без помех.

2

Сначала убийца услышал звук шагов по гравию и голоса. Потом голоса приблизились, он уловил, что разговаривают мужчина и женщина, даже разобрал несколько слов.

Наступило молчание, потом что-то ударилось о воду. Убийца узнал шлепок камня, потом услышал на другом берегу треск рации. Тот, кто бросил камень, невольно оказал ему услугу, выдав расположение группы, до сих пор не отходившей далеко от коттеджа. Теперь она находилась в отдалении.

Досчитав до тридцати, убийца осторожно приподнял крышу своего укрытия. Мужчина и женщина входили в дом. Значит, совещание началось и в его распоряжении три с половиной — четыре часа. Больше, чем нужно, если бы требовалось действовать быстро; вполне достаточно, чтобы доставить себе удовольствие, когда он доберется до девицы в коттедже.

Убийца плавно перевалился через стену домика и положил крышу на место. Убежище его, разумеется, обнаружат, с брезентом ничего не поделаешь. Но на внутренней стороне его шероховатая резина, похожая на крупнозернистую наждачную бумагу. Отпечатки пальцев на ней не остаются. Нейлоновый комбинезон прочный, в домике не найдут ни единой нити. Поскольку домик стоит в камышах, нечистая вода уничтожит жирные следы от волос и кожи. Собаки его не пугали. Даже будь они ближе, не учуяли бы его запаха возле пруда.

Идя по бедра в воде, убийца раздвигал камыши так осторожно, словно отыскивал младенца Моисея. Выйдя на берег, он опустился на четвереньки, опасаясь, чтобы сапоги не захлюпали в грязи, и пополз к находящемуся футах в девяноста коттеджу.

Теперь убийца находился на голой земле, лишь возле коттеджа рос высокий клен. Приподняв голову, он расслышал за прудом голоса. И двинулся на четвереньках быстро, как мог, от тяжести промокшей одежды икры и бедра начало жечь. На миг задержался у дерева; вокруг по-прежнему было пусто. Через несколько секунд забежал за коттедж и встал на колени у деревянного мусорного бака.

Задняя дверь находилась слева на расстоянии вытянутой руки, бронзовая ручка блестела под фонарем. В кухне света не было, из передней части дома, возможно, из спальни, доносилась негромкая музыка.

Замок, из тех, какие устанавливают богачи, вкладывающие деньги в самые дорогие и сложные средства защиты, существовал больше для виду, чем ради безопасности. Убийца заранее повозился с ним, что облегчило задачу. Меньше чем через восемь секунд он оказался внутри.

Молния комбинезона была тоже нейлоновой, расстегнулась она почти беззвучно. Убийца снял свое одеяние и спрятал в угол, под водопроводную раковину. Пол из широких сосновых досок пах лимоном и согревал его озябшие ноги.

Убийца постоял в темноте, стараясь, чтобы его тень не упала на оконные шторы в цветочек. Теплый воздух из вентиляционного отверстия в потолке обдувал его обнаженное тело, дышал он глубоко, чтобы ощутить запах девушки и согреть легкие. Поднял руки над головой, поближе к теплу. Ему не хотелось касаться ее холодными руками.

Поскольку она была совсем юной, убийца ожидал услышать резкую рок-музыку. Однако из плейера звучала приятная народная песня. Ему представилось, что звуки плавно кружатся вокруг девушки, будто опавшие листья.

Появилась тень, потом внезапно он увидел девушку, легкой походкой идущую через коридор в гостиную. На ней была только полотняная мужская рубашка, сквозь которую просвечивало пышное тело. В этом создании вряд ли старше двадцати одного года легко было узнать одну из тех наивных висконсинских молочниц, что приезжают в Вашингтон с радужными надеждами и в конце концов оказываются в постели какого-нибудь сановника. Когда она встала у книжного шкафа на цыпочки, рубашка задралась и убийца увидел волосы на ее лобке. Рыжие от природы.

Убийца медленно выдохнул через рот. Подождал, пока девушка взяла книгу и, хмуро глядя на суперобложку, пошла обратно в спальню.

Ноздри убийцы раздувались, словно его притягивал запах ее духов. Он сделал шаг, затем другой и — предусмотрительный, искусный любовник — прижал к щеке лезвие ножа, чтобы оно согрелось.

Кто-то вынес из столовой в вестибюль кресло с одним подлокотником и поставил у парадной двери, где был пост Холленд. Она поблагодарила за дружескую услугу и сунула под кресло свою сумочку. Стоять на посту в буквальном смысле требовалось только в общественных местах. Агенты у закрытых дверей библиотеки тоже сидели, один листал журнал, другой был начеку. Ролями они менялись ежечасно.

Холленд не взяла с собой чтива. Она обладала исключительным терпением, могла сосредоточиться частью сознания на окружающей обстановке, блуждать взглядом по углам и плинтусам, прислушиваться, не раздастся ли негромкий чужеродный звук. Другая часть сознания тем временем отдыхала. Таковы лучшие солдаты, способные заснуть по команде или прошагать в буран тридцать миль.

Холленд знала несколько способов предохранять мышцы от затекания. И проделывала эти упражнения дважды в час, стараясь не принимать поз, в которых не сможет мгновенно выхватить оружие. Мысленно анализировала операцию в Атланте, отбирая подробности, которые могли быть поучительными.

В половине одиннадцатого Флеминг устроил обход. Сначала он что-то сказал одному из агентов у библиотечных дверей, тот сбросил парку и скрылся на кухне. Потом подошел к Холленд:

— Пора подышать свежим воздухом, размять ноги.

— Я хорошо себя чувствую, — ответила она.

— Не сомневаюсь. Однако доставьте мне такое удовольствие.

Холленд заспорила бы, если в не видела, как отлучился тот агент. Но теперь она понимала, что Флеминг просто проявляет заботу. И не хочет, чтобы агенты расслаблялись, что легко может произойти в тепле и уюте.

— Пять минут, Тайло. Я сообщу патрульным, что идете вы.

Лицо приятно обдало холодом. Холленд ждала на верхней ступеньке крыльца, пока не услышала, как патрульные подтвердили сообщение Флеминга, что она вышла. Хотела было отправиться к пруду, но потом решила обойти вокруг дома.

Эта дорожка была поуже, ее ярко освещали прожектора. Холленд ускорила шаг, миновала дом и направилась к вышке на краю заднего газона. Когда она ступила на платформу, доски заскрипели, потом послышалось негромкое рычание, сопение. Холленд стояла замерев, пока не послышался тихий голос: