Любовь, или Кошка на окошке - Кускова Алина - Страница 10

– Стойте, Евгений! – остановила благородного внука Женька. – У вашей бабули должен быть ключ.

– Тогда это не она.

– Но кто же?!

– Инквизиция.

– Ну и шуточки у вас!

– Есть у кого поучиться.

На пороге стоял сосед Гавриил, которого Женька для краткости звала просто Гаврилой. Он был привычно мрачен и задумчив.

– Топитесь? – живо поинтересовался Гаврила, кивая на ванную. – Или топите кошку? Отчего тогда она не визжит? Все кошки воду терпеть не могут.

– С чего это вы взяли? – возмутилась Женька и выплыла из ванной с Матильдой на руках. – Некоторые даже плавают!

– Я тоже в детстве плавал, когда батяня меня на середину реки выбросил, чтоб плавать научить. Лучше б тогда утоп, – вздохнул Гавриил.

– Ну, что за мысли?! – дернула своего деструктивного знакомого Женька. – Пойдемте на кухню чай пить. Правда, не с чем.

– Тогда пойдемте за сладким ко мне, – предложил Гавриил. – У меня есть печенье, конфеты, торт, пастила…

– Гаврила, так вы сладкоежка?! – оглядывая его субтильную фигуру, ахнула Женька.

– Терпеть сладкое не могу! – признался тощий молодой человек. – Но пойдемте, я вас угощу.

Женька отдала Матильду Евгению, тот плюхнулся с ней в кресло.

– Ждите, – сказала ему Женька, – сейчас принесу еду. Но учтите, лишние углеводы особенно вредны для мужского организма!

Поначалу Женька решила, что вместо соседской квартиры она попала в кондитерский магазин. Все горизонтальные поверхности в однокомнатной квартире Гаврилы были завалены кондитерскими изделиями. Ассортимент небольшого, но хорошего магазинчика. Примерно такого же, как у них на углу дома.

– Где вы работаете? – прошептала Женька. – Берете взятки коробками конфет и пастилой?!

– Какая вам разница, – горестно произнес Гаврила. – Берите все, что хотите, только обращайте внимание на срок годности.

– Ого! – тут же обратила внимание глазастая Женька. – Этим конфетам три года! Кто вам продает просроченную продукцию?!

– Никто, – загадочно признался Гаврила и добавил: – Ими все равно не отравишься. Я пробовал.

– Пробовали? Это хорошо, – удовлетворенно кивнула Женька и тут же пояснила: – То есть я хотела сказать, что это очень плохо – травиться.

– Да, – согласился с ней Гаврила, – лучше прыгнуть с крыши.

– У вас что-то случилось?

Женька умела слушать и этим располагала к себе, так что обычно ей жаловались на жизнь, на мужей, на родственников и знакомых. Она была доброй, чуткой и понимающей. Вот и сейчас Женькины уши настроились ловить волну страданий. Но Гаврила только махнул рукой. И этот жест показывал полную безнадежность.

– Да что говорить… – вздохнул он.

– Расскажете как-нибудь потом, – ободрила его Женька.

Ей очень хотелось набрать сладостей и вернуться домой с добычей, усесться перед носом Евгения и начать смачно есть. Она набрала кучу сладостей и подхватила под руку соседа. И пошла обратно.

– Я уже чаю налил, – встретил их радостный Евгений. – О, пастила! Вот спасибо! И Матильда пастилу тоже очень любит.

– У вас точно самая удивительная кошка на свете, – улыбнулась Женька.

Но больше всего ее удивило другое: внук Ольги Геральдовны принялся поглощать еду со скоростью, которой могли позавидовать пожиратели гамбургеров на конкурсах, которые любят проводить американцы. Женька прикинула, что если бы Евгений участвовал в подобном соревновании, то точно бы попал в число призеров. Мужчины так много едят! Возможно, подумала Женька, это одна из причин, почему она все еще не замужем. Тратить драгоценное время на стояние у плиты и совершенствоваться в изготовлении кулинарных шедевров – это не для нее. Не для такой продвинутой во всех смыслах девушки, уверенно шагающей вверх по карьерной лестнице.

Женька хоть и считала себя прогрессивной, но была уверена, что в современном обществе по-прежнему на одиноких людей смотрят с большим подозрением, гадая: то ли человек нетрадиционной ориентации, то ли у него проблемы с психикой, а может быть, и то и другое. А потому от него лучше держаться подальше. А потому, чтобы карьера сложилась, требовалась полноценная семья: муж, жена и хотя бы один ребенок. К этому еще добавлялся здоровый образ жизни, диетическое питание и наличие материального достатка, демонстрирующего его место в обществе.

Мир несправедлив к одиноким девушкам. Как вот объяснить этому самому миру, что Женька одинока не потому, что кто-то там сначала пообещал на ней жениться, а потом вдруг внезапно ее бросил? Мир не понимает или не хочет понимать, что Женьке не нужен первый попавшийся мужчина! Ей как воздух необходим такой, чтобы она с первого взгляда поняла: это ее мужчина! И ради него она готова бросить выстраивание карьеры и пойти туда, куда он ее поведет.

Стоп. Опять получался замкнутый круг. Если она пойдет за любимым мужчиной, то наплюет на все остальное и останется с тем, что имеет сейчас. А сейчас ей двадцать девять лет. Многие Женькины сверстники первого сентября поведут своих первенцев в школу, а она еще не встретила того, от кого хотела бы родить. Мало того, она повзрослела, поумнела и стала лучше видеть недостатки мужчин. К примеру, Евгений Романовский слишком много ест. Но он уж точно не мужчина ее мечты, так что на это обстоятельство она может посмотреть сквозь пальцы. Он всего лишь ее сосед по коммунальной квартире, а к соседям, как к Гавриилу, нужно относиться снисходительно и беззлобно. Иначе никаких нервов не хватит подстраивать их под себя.

Отставив в сторону мысли о Романовском, Женя продолжила свои социально-философские размышления. Проблема взрослых девушек в том, что они уже сформировавшиеся личности со своими вкусами, привычками и предпочтениями. Мужчины после тридцати – это еще более сформированные личности со своими же недостатками, пороками и повышенной нервной возбудимостью. К ним нужно относиться как к детям. Но опыта общения с детьми у Женьки не было. И снова получался замкнутый круг. Оставалась одна надежда на любовь, в которую она свято верила. И надо же такому случиться, что именно о любви зашел разговор за столом.

– Влюбился. Сразу. С первого взгляда, – признался расчувствовавшийся после пяти чашек чая Гаврила.

– Влюбился?! – очнулась от своих мыслей Женька.

В ее сознании склонный к суициду мазохист в принципе был далек от прекрасного чувства, делавшего людей сильными, выносливыми и самоотверженными. И тут вдруг «влюбился»…

– В кого?!

В ее представлении возникла сначала одна звезда экрана, затем другая, потом появился постер с группой «Виагра», к которой, как казалось Женьке, была неравнодушна вся мужская часть населения нашей страны и ее окрестностей…

– В нее, – тяжело вздохнул Гаврила. – В продавщицу из кондитерского магазина.

Женька обомлела. Такого извилистого поворота судьбы соседа она и представить себе не могла!

– Ешьте, ешьте. – Гавриил пододвинул пастилу поближе к Женьке. – Завтра я еще куплю.

– Зачем? – с набитым ртом поинтересовался Евгений. – Эта еще не закончилась.

– Недолго мучилась, бедняжка, в его безжалостных зубах, – хмыкнула Женька. – Нет, правда, а зачем покупать то, что все равно не будешь употреблять в пищу? Ради нас?

– Ради себя, – сказал Гаврила и потупил взгляд.

И вдобавок покраснел. Женька чуть не подавилась!

– Как она выглядит? – откашлявшись, поинтересовалась она.

– О, она – ангел, – вскинул глаза к небу Гаврила и, взмахнув руками, нарисовал в воздухе сердце.

– Подробнее, – потребовала Женька. – Я хочу на нее посмотреть. Не могу же я прийти в кондитерский и спросить у девчонок, кто из них небесное существо!

– Она такая, такая, такая… Как любовь.

– Понятно, – кивнул Евгений. – Я так ее себе и представлял.

Женька хмыкнула. Ох уж эти мужчины. Вообразят себе невесть что, а потом в отчаянии занимаются суицидом.

– Как ее зовут? – тоном классной руководительницы, перед которой сидел двоечник, поинтересовалась Женька.

– Это Любовь.