Сон в летнюю ночь - Шекспир Уильям - Страница 3

Афины, дворец Тезея.

Входят Тезей , Ипполита , Филострат и свита .

Прекрасная, наш брачный час все ближе:

Четыре дня счастливых — новый месяц

Нам приведут. Но ах, как медлит старый!

Стоит он на пути к моим желаньям,

Как мачеха иль старая вдова,

Что юноши доходы заедает.

Четыре дня в ночах потонут быстро;

Четыре ночи в снах так быстро канут…

И полумесяц — лук из серебра,

Натянутый на небе, — озарит

Ночь нашей свадьбы!

Филострат, ступай!

Расшевели всю молодежь в Афинах

И резвый дух веселья пробуди.

Печаль для похорон пусть остается:

Нам на пиру не нужно бледной гостьи.

Филострат уходит.

Тебя мечом я добыл, Ипполита,;

Угрозами любви твоей добился,

Но свадьбу я в ином ключе1 сыграю:

Торжественно, и весело, и пышно!

Входят Эгей , Гермия , Лизандр и Деметрий .

Будь счастлив, славный герцог наш Тезей!

Благодарю тебя, Эгей! Что скажешь?

Я в огорченье, с жалобой к тебе

На Гермию — да, на родную дочь! —

Деметрий, подойди! — Мой государь,

Вот тот, кому хотел отдать я дочь. —

Лизандр, и ты приблизься! — Государь мой!

А этот вот околдовал ей сердце. —

Ты, ты, Лизандр! Ты ей писал стихи,

Залогами любви менялся с ней,

Под окнами ее при лунном свете

Притворно пел любви притворной песни!

Ты в ход пускал, чтобы пленить ей сердце,

Браслеты, кольца из волос, конфеты,

Цветы, безделки, побрякушки — все,

Что юности неискушенной мило!

Коварством ты ее любовь похитил,

Ты послушанье, должное отцу,

В упрямство злое превратил! — Так если

Она при вас, мой государь, не даст

Согласия Деметрию, взываю

К старинному афинскому закону:

Раз дочь моя, могу всецело ею

Располагать; а я решил: Деметрий

Или — как предусмотрено законом

В подобных случаях — немедля смерть!

Ну, Гермия, прекрасная девица,

Что скажешь ты? Обдумай хорошенько.

Отца должна считать ты как бы богом:

Он создал красоту твою, и ты

Им отлитая восковая форма;

Ее оставить иль разбить — он вправе.

Деметрий — человек вполне достойный.

Лизандр мой — также.

Да, сам по себе;

Но если твой отец не за него,

То, значит, тот достойней.

Как бы я

Хотела, чтоб отец смотрел моими

Глазами!

Нет! Скорей твои глаза

Должны его сужденью подчиняться.

Простите, ваша светлость, умоляю.

Сама не знаю, где нашла я смелость,

И можно ли, не оскорбляя скромность,

При всех мне так свободно говорить.

Но заклинаю, мне узнать позвольте:

Что самое плохое предстоит мне,

Когда я за Деметрия не выйду?

Что? Смерть! Иль отречение навеки

От общества мужчин. Вот почему,

О Гермия, проверь себя. Подумай:

Ты молода… Свою спроси ты душу,

Когда пойдешь против отцовской воли:

Способна ль ты надеть наряд монашки,

Навек быть заключенной в монастырь,

Всю жизнь прожить монахиней бесплодной2

И грустно петь луне холодной гимны?

Стократ блажен, кто кровь свою смиряет,

Чтоб на земле путь девственный свершить;

Но роза, в благовонье растворясь,3

Счастливей той, что на кусте невинном

Цветет, живет, умрет — все одинокой!

Так я цвести, и жить, и умереть

Хочу скорей, чем девичьи права

Отдать ему во власть! Его ярму

Душа моя не хочет покориться.

Обдумай, Гермия! В день новолунья

(В день, что меня с моей любовью свяжет

На вечное содружество) должна

Ты быть готова: или умереть

За нарушение отцовской воли,

Иль обвенчаться с тем, кого он выбрал,

Иль дать навек у алтаря Дианы

Обет безбрачья и суровой жизни.

Смягчись, о Гермия! — А ты, Лизандр,

Моим правам бесспорным уступи.

Деметрий, раз отец тебя так любит,

Отдай мне дочь, а сам женись на нем!

Насмешник дерзкий! Да, любовь отца —

За ним и с ней все то, чем я владею.

Но дочь — моя, и все права над нею

Я отдаю Деметрию сполна!

Но, государь, с ним равен я рожденьем

Да и богатством; я люблю сильней;

По положенью я ничем не ниже,

Скорее даже выше, чем Деметрий;

А главное — что превышает все —

Я Гермией прекрасною любим!

К чему ж от прав моих мне отрекаться?

Деметрий — да, скажу ему в лицо —

В Елену, дочь Недара, был влюблен.

Ее увлек он. Нежная Елена

Непостоянного безумно любит,

Боготворит пустого человека!

Признаться, я кой-что об этом слышал

И даже думал с ним потолковать;

Но, занятый важнейшими делами,

Забыл о том. — Иди со мной, Деметрий,

И ты, Эгей! Со мной идите оба,

И мы найдем, о чем поговорить! —

Ты ж, Гермия, старайся подчинить

Свои мечты желанию отца,

Не то предаст тебя закон афинский