Берег в Сумерках, Небо на Рассвете (ЛП) - Оно Фуюми - Страница 41

Рокута тяжело посмотрел на Гьёкуйо.

— Я впервые об этом слышу. Если это правда, это должно быть записано.

Гьёкуйо беспечно улыбнулась в ответ.

— Если тебя что-то не устраивает, скажи это Тентею.

— Поэтому предписания Небес и нарушаются. Ладно, оставим. Что-нибудь ещё?

— Даже с согласием других королевств нарушать границы с армией запрещено. Исключений не существует. Без согласия Императора Тай, войска не могут вторгнуться в Тай.

— Понятно. А отправить отряды просто на поиски?

— Законы запрещают вооруженное вторжение. Но это не означает, что запрещены все попытки отправить войска в другое королевство. Например, когда Император посещает другое королевство, его охраняет определённое количество солдат. Нет предписания, запрещающего это. Так же позволяется отправлять в другое королевство дипломатов, состоящих из военных чиновников. Проблема не в том, что чиновники вторгаются в чужое королевство, а в том, по каким причинам они это делают, и может ли это рассматриваться как вторжение.

— Звучит прекрасно.

— В случае с Тай всё ещё лучше. Вопрос состоит в том, что именно будет подразумеваться под «вторжением». Например, сюда войдут действия против национальной политики Императора королевства. Джун Тей поступил именно так. Император Хан угнетал людей. Хоть он сбился с Пути, но это была политика истинного правителя Хан. Джун Тей выступил против этой политики. Поэтому его помощь и являлась вторжением. Если трон свободен, учитывается политика Временного Двора. Короче, политика Двора и есть национальная политика. Однако…

— Император Тай жив. Трон не пустует.

— Да, но, выступая даже против Временного Двора во главе с захватчиком, это является вторжением. Но это если истинный правитель покинул Тай. Захватчик просто обманывает Двор и называет себя законным королём. В случае Тай, нынешнего главу королевства нельзя назвать захватчиком. Раньше подобных случаев не бывало, поэтому неизвестно, как нам следует его называть.

— Вопрос в том, одобряют ли Небеса Имперский Двор Азена…

— К этому всё и сводится. Подобный случай очень необычен. Официально в прошлом не установлено похожих прецедентов. Даже я не знаю, как всё обернётся. Но было бы неплохо взять во внимание, что национальная политика практически не отличается от политики Имперского Двора.

— Это усложняет дело.

— Войны запрещены. Ни один квадратный фут земли не может быть отобран от установленной Небесами территории королевства. Люди Тай и Император Тай не могут позволить занимать свою землю чужим королевствам. Не зависимо от причин, если возникнут линии фронта и соберутся войска, вы навлечете на себя самый страшный из грехов.

— Понятно.

Энки задал ещё пару вопросов, но Йоко это казалось бессмысленным. Разговор оставил после себя неприятный осадок. Гьёкуйо объясняла Божественные Запреты, связанные с их вопросами. В каждом случае казалось, что выше всего стоят предписания и их неоспоримые варианты.

Йоко показалось, что Гьёкуйо провела предыдущую ночь, рассматривая законы и прецеденты с ними связанные. Но являлись ли на самом деле они законами?

С тех пор как Йоко попала в этом мир, она более или менее приняла это. Мир, где неистовствовали волшебные существа йома. Мир, где существовали саги. Странный и фантастический мир. Она поверила во всё это, как ребёнок верит в сказки о феях. Но этот мир отнюдь не являлся идеальным миром сновидений.

Почему существуют йома? Почему правители живут так долго? Почему дети рождаются из деревьев? Как кирин выбирает императора? Она приняла эту «норму», которая должна была являться для неё тайной.

Это странное чувство не покидало её. Йоко не могла объяснить его словами, и вместе с ним покинула Дворец Хоро. Взбираясь по белым ступеням на вершину горы, она попыталась сформулировать свои чувства, но её попытки не увенчались успехом.

— Ты поняла, что сказала нам Гьёкуйо? — спросил Рокута. После кивка Йоко он добавил: — Я отправлюсь в Со, чтобы осведомить их. Пора бы уже заявиться к ним и поздороваться. Почему бы тебе не вернуться и ждать вестей от Шорью?

— Да, конечно.

— Увидимся, — обыденно произнёс Рокута. Он взобрался на суугу и, полетев на юг, скрылся из виду.

Глава 30 (Интерлюдия)

Прошло два, а затем и три года. Яд накапливался, медленно разрушая его. Тёмно-золотой оттенок его тени становился всё чернее и чернее.

И, цинично думала Санши, чем больше загрязнялась его тень, тем легче до неё стали доходить вещи из внешнего мира. Раньше покинуть тень Тайки было ужасно трудно, но со временем это стало намного проще. Возможно, они забирали энергию непосредственно у яда. Или окружающая их скорлупа становилась всё тоньше и тоньше.

А возможно яд проникал в тень Тайки не снаружи, а изнутри. Проверяя состояние собственной формы, Санши содрогалась от холодного озноба

Санши прогоняла всех, кто пытался нанести вред Тайки. И каждый раз она замечала, как ослабевает и чернеет золотое тепло. Но у Санши не было другого выбора.

Она была приёмной матерью Тайки, родившейся из золотого фрукта в то же время, что и он, и ей было предназначено разделять с ним полноту жизни. Когда умрёт Тайки, умрёт и она. Санши жила только ради него. Тайки выбрал короля и покинул родные места, чтобы стать Сайхо. И хотя сейчас он перестал быть тем ребёнком, Санши жила, чтобы служить ему, как и всегда.

Гоуран не отличался от неё. Безусловно, изначально он не был рожден для служения Тайки. Но соглашение, связывающее их, было настолько же сильно, как и узы с Санши. Связь кирина и ширеи была идентична связи кирина и императора. Не только Санши, но и Гоуран существовал, чтобы служить и защищать Тайки.

Как долго они смогут стоять в стороне и наблюдать, как ему день за днём наносят повреждения? Если бы им приказал Тайки или Император, которому он был предан сердцем и душой, то они легко вынесли или даже одобрили те страдания, которым он подвергался. Но приказов не предвиделось.

Только предупреждения. Те, кто окажет ему малейшее неуважение, должны заплатить цену. Но нападки не прекращались. Санши не оставалось ничего, кроме как показывать им, что к Тайки нельзя так относиться. Санши и Гоурану пришлось смириться с тем, что Тайки схватили и унижали, но от этого он никоим образом не потерял чувства собственного достоинства и значимости.

Например, попытки сознательно ранить Тайки означали смерть. Причинение вреда Сайхо считалось серьёзным преступлением. Не существовало никаких смягчающих обстоятельств.

Но устрани одну угрозу и вместо неё появляется всё больше новых. Каждый раз, когда Санши избавлялась от них, они становились всё более несдержанными. Санши и Гоуран чувствовали, что с увеличением преступных намерений его преследователей золотые оттенки тени Тайки становились всё грязнее. И чем грязнее она становилась, тем слабее становились психические потоки.

И даже если в этом были виноваты Санши и Гоуран, она просто не знала, как по-другому избежать угроз. Как долго это будет продолжаться?

Единственное, что уберегало Санши от глубин отчаянья, это радость Тайки, когда она, по тем или иным причинам, появлялась, чтобы коснуться его и утешить. К сожалению, Тайки ничего не помнил о Санши, Горе Хо, или о Тай. И всё же он не забыл прикосновение её руки.

Я всегда буду с тобой. Я всегда на твоей стороне.

Когда она его успокаивала, маленький луч света разрезал темноту, и Санши казалось, что её усилия, хоть и немного, но вознаграждаются.

— Я защищу вас, будьте уверены, — шептала она.

Тем не менее, в этой тьме она постепенно теряла форму. Санши точно не знала об этом — что постепенно теряет контроль над собой. Её мысли сжимались и каменели. В подобном состоянии она не видела, что яд отравляет её не хуже Тайки.

И она не понимала, что подобные изменения происходят с ней и Тайки. Он замечал странности, происходящие вокруг него, но связывал их со своим перемещением.