Наваждение (СИ) - Мурашова Екатерина Вадимовна - Страница 157

Здравствуй, милая Надя!

Во первых строках пишу о том, что тебя более всего волнует. Увы! Хороших новостей нету. Несмотря на все усилия дорогого и модного адвоката Смидовича, которого нанял Василий, суд присяжных признал Любочку виновной и назначил ей девять месяцев заключения. Николашу Полушкина вызывали свидетелем и обвинение, и защита, но он не явился. Люба, вроде бы, приговор приняла даже с каким-то облегчением. В общем-то я это понять могу, ей многое надо решить. Василий остался при ней, и как бы не поселился в тюрьме. Охранники относятся к нему с добродушной симпатией, правда, считают сумасшедшим. Он еще ходит в Университет вольнослушателем, и устроился смотрителем на кафедру в медицинском институте, с жалованьем пятнадцать рублей в месяц. Кажется довольным вполне, и недавно хвастался, что Любочка уже его от себя не гонит, и даже два раза с ним говорила. В Егорьевске, как я поняла, всеми Васиными делами и капиталами сейчас управляет по доверенности Иван Притыков, и то – неплохо, ибо Ванечка по моему понятию порядочен, унаследовал гордеевскую хватку в полной мере и без гроша приятеля не оставит. Я полагаю, что если у Васи это безумие и есть, то его безобидная разновидность, и особо о том печалиться не стоит…

Во всяком случае, Любочка, если пожелает, тут не одна.

Скоро наступает не только год, но и век новый, однако, моя жизнь течет без особых перемен и многообразия. На том и спасибо.

Соня Щукина собирается с весною ехать обратно в Егорьевск, думаю, что Матвею она уж о том написала. Стеше, помимо основных предметов, мы наняли учителем лужского изобретателя, слегка придурковатого, но забавного. То, что они теперь в усадьбе творят, заслуживает отдельного описания. Во всяком случае никто, ни в который день не может быть спокоен от их изобретений, открытий и механических приспособлений. В последнюю неделю она увлеклась химией. Что-то будет? Мой Павлуша привязался к ней на удивление, и во всем ее слушает. Она же полагает его умным и «столичным», и то и дело по разным вещам советуется. В общем, полная гармония.

Карпуша постепенно приручается, и даже живет теперь в доме, а не в сенном сарае, и спит на белье. Правда, на том же белье спит Баньши, так что сама понимаешь… Фаня хочет забрать его, или уж переехать в усадьбу и найти здесь работу. Пока ничего толкового не выходит, но время терпит – мальчишке все равно придется еще большой путь пройти, прежде чем он окончательно человеком сделается.

Людочка все также капризничает. Все ей не так. Как Соня уедет, прямо и не знаю, как мы будем с нею справляться… Иногда думаю, что надо было ее Машеньке Гордеевой оставить, право слово. Пусть бы себе в охотку возилась, у нее, по слухам, Шурочка маленький именно такой и был…

Инженер Измайлов… Право, даже не знаю, что тебе о нем и ответить. Лучше всего правду, наверное. Ты великодушна, и оценить сумеешь.

Мне кажется, что Андрей Андреевич, насколько для него возможно, счастлив. Он нынче живет с моей лучшей подругой, Элен Головниной. Поступил на службу. Она ради него бросила все, и теперь они друг на друга не надышатся. Впрочем, Элен с моей подачи тоже не сидит без дела (дай ей волю, так она бы с утра до ночи и с ночи до утра Измайлова облизывала от пяток до лысины и надоела бы ему, как любому умному человеку, до смерти).

Потому Элен открыла салон. Довольно оригинальный. Варвара, остяка Алеши дочь, ей в том помогла (а когда-то Элен помогала самой Варваре, так и выходит, что долг – платежом красен). Знаешь, в столице сейчас много богатых, но не знатных людей, которые хотят сами научиться или детей научить… ну, аристократическому обхождению, что ли… Тут все вместе: манера одеваться, говорить, ходить, с равными, с прислугою обходиться. Я-то полагаю, что этому научиться нельзя, можно только вырасти внутри и перенять, да еще и неизвестно… Впрочем, что нам с того, если есть те, кто готов учиться, и деньги платить…

Вот у Элен теперь и есть такая вроде бы как школа. А Варвара ей первых клиентов (точнее, клиенток) обеспечила. В основном, купеческие дочки. Смешно, где-то трогательно. Но Элен занята, и делает все на совесть, как привыкла. Наверное, кому-то и польза от того есть…

Елизавета делает в музыке и композиции хорошие успехи, все ей удивляются, многие готовы принять участие в ее профессиональной судьбе, и, думаю, ее ждет в этой области большое будущее с европейскими гастролями и прочим. Недавно два профессора из Консерватории и один известный композитор ее слушали и сказали, что такой природный феномен раз в сто лет рождается. Иван Парфенович был бы доволен, если бы услышал, я думаю… Волчонок учится в коммерческом училище, не блестяще, но вполне успевает. Впрочем, главное в его жизни, по-прежнему, – сестра. Я объясняю ему, что образованным человеком он ей – больший помощник, и он мне вроде бы верит. Хотя говорить с ним, да и с Елизаветой – весьма нелегко. Если сможешь, донеси про успехи Волчонка и Лисенка до Петра Ивановича и Элайджи и, обязательно, – до Аннушки. Я думаю, Лисенок ей сама пишет, но вряд ли – хвастается.

Наше общее дело движется к завершению. Остался последний, финляндский этап. Думаю, все пройдет благополучно.

На том кончаю. Приветы Ипполиту Михайловичу, Каденьке, Матвею и всем, всем, всем…