Отягчающие обстоятельства (СИ) - "Marlu" - Страница 8

Скрейл поджал ноги, встал и первым выбрался из ванны и подал мне тонкую махровую простыню, закутываясь во вторую сам.

– Пойдем, нужно кое-что обсудить.

Я наскоро промокнул влажное тело тканью и послушно отправился в спальню, даже не представляя, о чем может пойти разговор, особенно учитывая предыдущее обсуждение.

– Ложись. Хочешь чего-нибудь выпить?

Я отказался от выпивки, все равно ничего крепче сидра не дадут, да и удовольствия от спиртного меня лишили, так что смысла и не было.

– Я хотел бы поговорить с тобой по поводу того предложения в Совете.

– Скрейлы вроде бы не одобряют экспроприацию чужой собственности.

– Не одобряем, – согласился он, – но ситуация становится все безвыходнее, и ты не скрейл.

– Неужели Совет все-таки пойдет на это? – я скептически поднял бровь.

– Мне кажется, что нужно просто сделать, а потом будет видно.

– Угу, победителей не судят.

– Как-то так.

За половину ночи мы разработали основу плана, по которому мне предстояло пойти охранником на предприятие по добыче годония. Были кое-какие нюансы наподобие нашего с ним контракта, но Ай-Лау обещал как-то все уладить. Сам же я тоже не собирался стоять в стороне и решил тряхнуть старыми связями, среди моих знакомых кого только не было. Кое-кто за деньги мог добыть очень хорошие документы, практически неотличимые от настоящих. Оставалось дождаться отъезда мужа – ему предстояла короткая командировка – и связаться с нужными людьми.

Он обещал вернуться через два дня. На деле все затянулось, и его не было больше недели. Тело, привыкшее к ежедневному сексмарафону, требовало свое. Сначала я крепился, занимаясь самоудовлетворением в ванной, потом плюнул – слишком пресным было развлечение с собственной рукой, хотелось большего – и перебрался в спальню. В сети было полно порносайтов на любой вкус, но память о наказании оказалась еще слишком свежа, и я не смог даже смотреть на отвязных цыпочек, которые предлагали себя с экрана или которых трахали мускулистые мачо. Нет уж. Основы супружеской верности, вбитые в меня в прямом смысле слова, не давали возможности возбудиться на посторонних девиц.

Я лежал, раскинувшись на кровати и широко разведя ноги. Член ныл, ожидая разрядки, а я вяло водил по нему рукой и думал, понравилось бы мне то, что делал с собой мужик на экране виддера, вставивший в уретру тонкий металлический катетер. Он дрочил гораздо более активно, нежели я, и по идее должен был вот-вот достигнуть оргазма. Кончить вместе с ним показалось вдруг хорошей идеей, и я тоже ускорился.

– Ты…

Вот черт! Увлеченный своим делом, я не заметил появления мужа. Внутри все сжалось от дурного предчувствия.

– Просмотр порно нельзя отнести к измене! Только попробуй наказать, обращусь в суд!

– Тебе так нравится?

– Как «так»?!

– С этой штукой внутри?

– У меня ничего такого нет. Я не пробовал «так».

Из виддера раздался стон, и мы синхронно повернулись, чтобы увидеть как тонкая трубочка пульсирует в отверстии, то приподнимаясь на пару сантиметров, то опускаясь, повинуясь толчкам спермы в узком канале.

– Хочешь попробовать? – искушающе произнес муж и устроился у меня между ног.

Я не успел ничего ответить. Длинный тонкий язык ввинтился внутрь отверстия на члене. Тонкий и гибкий, он щекотал чувствительные стенки, даря запредельное удовольствие. Вторым языком скрейл дразняще облизал головку. Будоражащие ощущения внутри и сладко-острые снаружи заставили застонать и податься бедрами вверх. Было настолько приятно, что я не мог думать вообще ни о чем. Удовольствие заслонило все. Для того, чтобы достичь оргазма, не понадобилось и двух минут.

Муж нежно слизывал с головки следы спермы. Остаточные отголоски оргазма лишили сил, и я лежал безвольной куклой, не в силах пошевелиться или как-то отреагировать на происходящее.

– Моя очередь? – он навалился сверху и поймал мой расфокусированный взгляд. В голове мелькнула мысль, что надо бы все-таки объяснить муженьку особенности человеческой физиологии.

В виддере кто-то громко застонал и послышались смачные шлепки плоти о плоть. Муж несколько мгновений пялился на монитор, что там было, я мог только догадываться, видно не было, а затем для меня начался ад.

Член скрейла очень сильно отличается от члена человека. В этом за время брака я мог неоднократно убедиться. Самое же главное отличие то, что он не был мягким и нежным, скорее даже жестким из-за составляющих его сегментов и покрывающих места соединения коротких волосков. В этот раз, раззадоренный порнухой, муж решил попытаться доставить мне удовольствие, имитируя характерные фрикции.

Я терпел сколько мог, смаргивая непрошенные слезы. Да, внутри меня имплантат, вполне приспособленный к особенностям супруга, но даже он не справился с таким напором. Тонкая оболочка повредилась, и пока Ай-Лау не кончил, было еще хоть как-то терпимо, но потом…

Я взвыл. Эякулят мужа попадал в мелкие царапинки и жег, как огнем. Хуже всего пришлось ободранному почти до мяса сфинктеру, и вытекающая семенная жидкость дарила такие ощущения, которых бы я предпочел никогда не знать.

– Что? – встревоженно спросил муж. – У тебя кровь!

Я резко выдохнул. Кто бы сомневался, что у меня кровь! Но сказать от боли ничего не мог.

– Сейчас! – муженек вылетел из спальни в чем мать родила, а я подумал, что хорошо бы добраться до ванной комнаты и смыть эту дрянь, пока она не разъела все внутренности окончательно. Я даже встал, кажется, а потом все…

– Ну-с, как мы себя чувствуем? – знакомый фальшиво-бодрый голос заставил попытаться открыть глаза. – Я знаю, что вы не спите, – меня похлопали по щеке.

– Нормально, – просипел я, хотя на самом деле чувствовал себя обдолбанным по самое не могу.

– Отлично! – обрадовался доктор. – Просто великолепно! Мы заменили вам участок прямой кишки, но более плотный имплантат ставить нельзя. Я объяснил вашему супругу некоторые нюансы, но вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь.

– Спасибо, – саркастически поблагодарил я. Не знаю, понял ли док иронию, но он заткнулся и перестал улыбаться, как будто ему платили за рекламу зубных протезов.

– Ваш супруг волнуется. Я приглашу его? – тон доктора стал сух и деловит.

Я кивнул, удивляясь в душе, что его до сих пор тут не было. Не пускали, что ли?

– Я очень виноват перед тобой, – муженек остановился у окна, против света. Пришлось щуриться и пытаться заставить работать непослушные после наркоза глазные мышцы в попытке навести резкость.

– Я очень виноват, – повторил он, – и пойму, если ты захочешь разорвать контракт.

– Нет, – выдавил я из себя, холодея от перспективы оказаться вновь на пороге газовой камеры, да и привык я уже к своему скрейлу. Не так все плохо, на самом деле, в лазарете я и раньше был частым гостем, разве что характер повреждений несколько поменялся.

– Но…

– Воды дай и подойди ближе.

Я прикрыл глаза, вслушиваясь в звуки: шаги, звон стекла, видимо, снимал крышку с графина и наливал воду в стакан, снова шаги.

– Помочь напиться?

Я с благодарностью принял помощь и сделал несколько глотков.

– Сядь, – смотреть из положения лежа вверх было неудобно. Матрас прогнулся под тяжестью тела, и почему-то сразу стало спокойнее. – Мы очень разные, поэтому недоразумения и происходят. Нужно будет просто обсудить кое-что на досуге и продолжить наше взаимовыгодное сотрудничество.

– Я могу покалечить тебя случайно. Ты второй раз по моей вине в клинике.

– Ерунда, – отмахнулся я, – мне и раньше частенько доводилось валяться в больничке. Служба располагает, знаешь ли.

– И о чем, по-твоему, мы могли бы договориться? – голоса скрейлов бедны интонациями, но я уже научился почти безошибочно улавливать тонкости.

– Например, о том, что сначала ты получаешь удовольствие, а потом пытаешься доставить его мне. Потому что после оргазма само соитие для человеческого организма гораздо менее приятно, чем могло бы быть.