Беглец (СИ) - "Marlu" - Страница 30

– Хорошее дело, – кивнул старик и позвал внука, велев принести требуемое. – В старые времена был закон, что юная невинная дева могла спасти приговоренного от виселицы, выйдя за него замуж. Странные правила иногда придумывают люди, правда?

– Калеб, ты зачем мне это рассказываешь? Я не юная дева.

– Нет, конечно нет. Прости старика… Этим правилом чаще пользовались портовые шлюхи, вышедшие в тираж…

– Калеб!

– Память порой играет странные шутки, подсовывая разное. И, Ли, будь осторожнее. Ты, я знаю, попробуешь подкупить стражу. Помни, люди жадны. Не давай всю сумму сразу.

– Хорошо, – согласился Лиам, не рискуя сказать старику, как мало у него осталось денег.

– Держи, – Калеб протянул принесенную запыхавшимся мальчишкой карту. – И волосы спрячь. Тебя тоже ищут.

– Спасибо, – Лиам мысленно отвесил себе оплеуху: забыл, совсем забыл! За время болезни волосы приобрели свой естественный цвет, прятать их от клана смысла не было – все уже и так знали. И расческа куда-то пропала. Не то чтобы он ее сильно искал, но на глаза не попадалась.

Он быстро шел к конюшне и оказался не готов увидеть там целый отряд, готовый к отъезду. Как им все удалось собраться так быстро, Лиам не представлял.

– Ли, возьмешь моего коня, – отрывисто говорил Арчи, передавая ему повод в руки, – он выносливый, а скакать придется долго. Мешок с припасами в дорогу у Алистера, вода у каждого во фляге. Вот твоя. Деньги. Много собрать не удалось, но что есть. Без денег ехать нельзя. Подкуп решает все.

– Спасибо, – ошарашенно произнес Лиам, принимая увесистый кошель.

– Вот еще возьми, – сбоку протянулась еще одна рука с парой знакомых браслетов на раскрытой ладони.

– Реджи…

– Не спорь.

Лиам сунул побрякушки к другим монетам и вскочил в седло. Медлить не стоило, каждый час на счету. Небольшой отряд из полутора десятков альф, одного человека и омеги – Лори не пожелал отпустить мужа одного – пустился в долгий путь.

Скачка изматывала. Останавливались лишь затем, чтобы дать отдых лошадям и наскоро перехватить что-то из еды. Ехали в основном молча. Только когда проезжали через небольшой городок, в который часто ездили альфы из клана за припасами, тканями или другими нужными вещами, Реджи кивнул в сторону скромного домика с милым палисадничком.

– Здесь живет отец-омега Лори. Будем ехать обратно – заберем, – Реджи наклонился почти к самом уху Лиама и шептал, чтобы не слышал муж. – Представляешь, – после паузы добавил он едва слышно, – Гиллиан ему деньги, заработанные Лори, возил и помогал чем мог. Отец-альфа долго болел, все сбережения ушли на лечение, но он все равно умер. Два омеги остались без средств, родни не было… Даже дом продали, переехали сюда, чтобы с долгами рассчитаться.

Лиам покачал головой и оглянулся на маленький побеленный домик. Судьба иногда бывает слишком жестока. А с другой стороны, история могла закончиться гораздо хуже.

В Роймер въехали в два пополудни.

– Эй, любезный, где здесь магистрат? – окликнул спешащего по своим делам горожанина Алистер.

– Там, уважаемый, – мужчина махнул рукой в сторону, – только сегодня вы вряд ли кого застанете, казнят государственного преступника.

Лиам надвинул шляпу поглубже, проклиная свою излишнюю приметность, и двинул коня в указанном направлении.

– Ли! – окликнул Алистер, нагоняя и кивком показывая, что надо держаться середины отряда. – Мы проверим, но вряд ли в королевстве лишь один государственный преступник, – негромко сказал он.

Пробиться на площадь, запруженную народом, оказалось не так просто. Эшафот с виселицей охраняли заметно нервничавшие солдаты. Толпа вокруг роптала. До ушей Лиама то и дело долетали обрывки разговоров:

– Виданное ли дело!

– … глава клана…

– … какой позор!

– Вешать, кто додумался…

– … людишки, мало их били!

– Поберегись! – зычно кричал Алистер, решительно направляя коня прямо на толпу, которая сначала возмущалась, а потом все же уступала дорогу.

Лиам переживал. Страшился, что не успели, и сейчас на эшафот выведут Гиллиана и придется присутствовать при его казни. Но и на казнь другого альфы он тоже смотреть не хотел. Разговоры вокруг все меньше и меньше оставляли надежды, что все же сегодня повесят кого-то другого. И, наконец, произнесенная кем-то фамилия «Гэлбрейт» положила конец сомнениям. Он внезапно успокоился. Окинул взглядом запруженную площадь, беспрестанно колыхающееся море голов: кто-то куда-то пробирался, двигаясь в понятном только им направлении.

– Опоздали, – чуть не всхлипнул Лори, на него тут же зашикали со всех сторон.

– Попробуем отбить, – попытался утешить его Реджи.

– Глупо, – произнес Лиам таким тоном, что на него оглянулся Алистер. – Глупо и недальновидно. Надо попробовать другие методы.

– Нет других, – отрезал Алистер и отвернулся.

– Если только попробовать толпу поднять, – предложил Томас.

– Как? – не сдержавшись рявкнул Алистер.

– Надавить на жалость или сентиментальность? – предположил Лиам под смешки со всех сторон, на которые он не обращал внимания, – в голове потихоньку складывался план.

На эшафоте появился одетый в черное человек со свитком в руках. Его огромный завитой парик покачивался в такт шагам, и с него время от времени сыпалась белая пудра, неряшливо оседая на плечах.

Два барабанщика ударили палочками по своим инструментам, призывая к тишине и привлекая внимание. Судейский прочистил горло и стал зачитывать приговор.

Лиам почти не слушал, что говорит представитель суда – понятно же, что это фарс, что никому это не интересно и скорее всего ложь от первого до последнего слова. Он искал глазами Гиллиана и вдруг нашел – в клетке, с которой сдернули плотную темную ткань. От стоял, гордо выпрямившись, сложив руки на груди, показывая, что готов умереть с достоинством.

– … о побеге и бесследном исчезновении Лиама Бэрроу, – Лиам вздрогнул, внезапно услышав свое имя, и стал внимательно слушать дальше, не понимая, каким образом их могли связать с Гиллианом воедино.

– Оный отрок, сбежав из дома законного опекуна, по истечении оговоренного законом срока будет считаться покойным, если через час после последнего оглашения в славном городе Роймер не заявит своих прав на наследство и не подтвердит свою личность способом, коий не вызовет сомнений.

Лиам тихонько хмыкнул: интересно, что эти крючкотворы имели в виду?

– И не будет опознан присутствующим здесь законным опекуном, – добавил судейский и указал в сторону, где с кислым выражением лица стоял дядюшка Эбенезер, поддерживаемый под локоть тем самым толстяком, который должен был стать его мужем.

Судейский замолчал и дал отмашку начинать казнь. Снова раздалась дробь барабанов, солдаты выставили штыки, показывая толпе, что не стоит лезть на рожон, и Гиллиана выпихнули на помост.

Лиам спрыгнул с коня и дернул на себя Лори, тоже стаскивая его на булыжную мостовую.

– Накидку дай, – он дернул омегу за край оранжево-желтой тряпки.

– Ты что?

Лиам не стал слушать, просто сорвал нужную вещь с ее хозяина и, поспешно стянув шляпу с головы, закутался в накидку сам.

– Реджи, видишь того старика? – он указал на дядю. – Что хочешь, делай, не дай ему сказать ни слова!

– Держи, – Лиам сунул растерявшемуся Лори шляпу, а сам стал пробираться к эшафоту.

Альфы, не ожидавшие ничего подобного, растерялись и упустили момент, когда его можно было остановить. Лиам пробирался, жестко расталкивая всех, кто мешал пройти, и остановился, только когда от цели его отделяла чья-то широкая спина. Он спрятался за ней, затаился и стал ждать подходящего момента, испытывая нестерпимое желание грызть ногти.

Судейский руководил подготовкой. Демонстративно проверил веревку на виселице, потом достал черную повязку и завязал глаза Гиллиану, которого держали два солдата.

– Если ни у кого нет возражений, то, пожалуй, приступим…

Лиам не понял, зачем произносить эту фразу, более всего походившую на изощренное издевательство, но решил, что пора действовать.