Чародольский князь (Ведьмин крест) - Щерба Наталья Васильевна - Страница 26

Неожиданно многоголосый гул в гостиной затих. Все обернулись к двери. Каве тоже взглянула в том направлении и вся подобралась от страха.

В дверях появился Лютогор. За ним пристроились два высоких надменных молодых человека, очень похожих друг на друга: одинаковые вьющиеся волосы, холодные голубые глаза и вздернутые подбородки… Довершали сходство черные костюмы, такие же, как у предводителя диких: пиджаки-мундиры, наглухо застегнутые на все пуговицы, и такого же цвета штаны, заправленные в узкие сапоги из тонкой кожи. Оба держали в руках короткие трости из темного дерева с набалдашниками в виде граненых изумрудов. Эта троица напоминала свирепого дракона о трех головах – так гармонично они смотрелись вместе. Но фигура, покорно семенившая вслед за ними, заставила Татьяну испуганно вжаться в спинку кресла.

Олеша. На бывшей наставнице был надет простой черный плащ, не ввязавшийся с нарядами остальных гостей. Старая ведьма опиралась на небольшой суковатый посох и выглядела несколько утомленной, однако мало изменилась с того времени, как Татьяна побывала у нее в ученицах.

Глаза Лютогора цепко оглядывали присутствующих. Вот он обменялся коротким сухим поклоном с Вордаком, холодно глянул на седоволосого, после чего повернулся к Рику Стригою и тот, надо же, отвесил ему приветственный поклон. К удивлению Каве, Лютогор слегка усмехнулся полудуху, словно старому знакомому. Далее предводитель диких внимательно оглядел всех присутствующих, но, судя по его надменному виду, здороваться больше было не с кем.

Девушка мысленно поблагодарила Рика за то, что тот особым способом прокоптил ее браслет-ящерку: бросил его в огонь и долго бормотал хитрое заклинание. А после – раз! И голыми руками вытащил браслет черным-пречерным. Теперь магическое украшение выглядело старой железякой, навеки почерневшей, и теперь никто не смог бы разглядеть изумруды и серебряный узор… А то вдруг Лютогор снова почуял бы ее браслет?

В памяти Каве мгновенно пронеслось воспоминание о том, как Лютогор похитил ее с прошлогоднего Апрельского бала, и она невольно содрогнулась.

Между тем Лютогор, надменно оглядев присутствующих, уселся в центре стола – прямо напротив Вордака. Один из «близнецов» опустился в кресло рядом с Каве, даже не удостоив девушку взглядом. Но куда хуже пришлось бедной Эрис: возле нее села Олеша. Старая ведьма натянуто усмехнулась англичанке, и та побледнела от ужаса и отвращения. Неудивительно – каждый, кто видел «белозубую улыбку» Олеши, запоминал ее на всю жизнь.

Зазвенел невидимый колокольчик, призрачные слуги еще быстрее заскользили вокруг стола, разнося салаты в стеклянных салатницах. На столе появились всевозможные блюда – торжественный ужин начался.

Официанты без устали обслуживали гостей, исполняя малейшее пожелание. Каве стало интересно, сколько лет прислуга из духов сервирует подобные застолья? И как долго они работают у самого Вордака… ловко у них получается.

– Каве, шампанского? – галантно осведомился Рик. – Или сразу водки?

– И то и другое, – пробурчала девушка.

– Хочешь вечером увидеть северное сияние? – не остался в долгу полудух.

Девушка поморщилась. Из-за сильного волнения ей вообще не хотелось ни пить, ни есть.

Рик прищурился, но все же позволил бестелесным рукам прислуги налить девушке шампанского до половины бокала, а себе – водки в рюмку на длинной ножке, до самых краев.

Между тем Мстислав Вордак встал. Гомон за столом тут же стих.

– Итак, – начал карпатский президент, – все члены экспедиции в сборе – пятнадцать магов и колдуний. Поэтому, пользуясь данным мне правом, разрешите провозгласить первый тост за успех нашего общего дела!

Все, даже Лютогор, подняли бокалы и выпили.

Каве едва пригубила свой и ухватила с блюда большую клубнику. Полудух не задумываясь тяпнул водки и ничем не закусил. Парень слева, из Лютогоровской свиты, едва прикоснулся губами к рюмке. Каве потянула к себе сразу две крупные ягоды и заслужила этим его косой презрительный взгляд. Эрис сидела, неестественно выпрямившись. Олеша ничего не пила и не ела, зато вовсю пялилась на Дашу, которая изо всех сил делала вид, что этого не замечает.

Все присутствующие угощались молча, исподтишка приглядываясь друг к другу.

Наконец встала Ружена Мильтова и предложила выпить за хозяина дома. Тост поддержали. После снова поднялся Мстислав Вордак и огласил короткий, но вдохновенный тост за прекрасных дам. Шелл явно скучал. Вот он что-то прошептал Лешке, и они оба уставились на Каве с самыми загадочными ухмылками.

Чтобы поднять себе настроение, девушка сделала сразу три больших глотка шампанского из бокала и, под внимательным взглядом Рика, взяла с блюда толстый кусок сыра и еще одну клубнику.

Галантно улыбаясь, Рик собственноручно положил ей на блюдо тарталетку с красной икрой. После аккуратно, но ощутимо наступил ей под столом на ногу.

На четвертый раз грациозно поднялась Криста и произнесла милым голосом тост-легенду на озорную тему. Получилось отлично: все заулыбались, похмыкали, лица у многих расслабились, голоса зазвучали громче.

Каве украдкой сделала еще один глоток шампанского и решила узнать, из чего же приготовлен салат. Тот оказался вкусным, пришлось им заняться.

Через некоторое время старший Вордак опять поднялся и произнес немного напыщенную речь о сплоченности всей компании ради общих целей.

Лютогор за это не выпил. Зато сделал знак духу-официанту и приказал налить водки в бокал для воды. Тот подчинился и наполнил означенную емкость до краев.

От Каве не укрылось, что все присутствующие заметили этот жест, – перестали есть-пить, отложили приборы и теперь смотрели только на предводителя диких.

И тогда Лютогор Мариус поднялся.

– Уверен, что эта экспедиция завершится очень интересно, – произнес он, одарив окружающих широкой ухмылкой. – И, надеюсь, три карпатских символа найдут своего единого хозяина в честном поединке. Я пью за возрожденного Карпатского Князя, кем бы он ни был!

И залпом выпил бокал водки. Его жест повторили только два «близнеца», правда, выпив по небольшой рюмке.

Воцарилась напряженная, звенящая тишина. Конечно, никто из остальных гостей не поддержал тост честной рюмкой. Краем глаза Каве заметила, как зашевелились вокруг стола черные тени – это охрана президента заволновалась, готовая выступить из-за невидимой завесы, скрывавшей фигуры телохранителей, чтобы не беспокоить гостей излишним надзором.

Карпатский президент молчал. Некоторое время они с Лютогором играли в гляделки. Каве передалось общее волнение, и она, заерзав на стуле, нечаянно задела локтем своего соседа в черном.

– Осторожнее, леди, – прошипел парень, поворачивая к Каве лицо.

Девушка тут же узнала эти водянисто-серые глаза и тонкие поджатые губы. Она готова была поспорить на свой браслет, что перед ней либо сын, либо племянник Лютогора. Но уж в родстве с главным диким этот парень точно состоял.

– Извините, – пробурчала она.

Тот смерил ее надменным взглядом и отвернулся.

«Эх, – подумала Каве, – вот бы дать ему подзатыльник!» Она терпеть не могла таких заносчивых дураков. Полудух тут же надавил ей на ногу, уберегая от неосторожного шага.

Внезапно девушка заметила, что Алексей Вордак снова смотрит в их сторону – в этот раз на ее соседа. Который, кстати, отвечал не менее пристальным взором. Каве перевела взгляд на Шелла – крепыш не улыбался, наоборот, тоже смотрел в их сторону, и весьма сурово.

– Прошу извинить нас, – вдруг глухо сказал Лютогор, сбивая им же созданное напряжение. – Мы устали с дороги и хотим отдохнуть. Путь был неблизким.

Он встал, слегка поклонился Вордаку, и вся его «черная» свита, включая «близнецов» и старую Олешу, разом поднялась с кресел и удалилась из зала.

Столь неожиданный уход диких моментально взбодрил остальных. Когда принесли какую-то особенную жареную форель под шпинатным соусом, все чаще стал раздаваться смех, завязались шутливые разговоры.

И тогда вновь поднялся карпатский президент.