Чародольский князь (Ведьмин крест) - Щерба Наталья Васильевна - Страница 16

– Вы уверены? – Серые глаза на миг расширились. – Правильно ли я понял, что вы хотите…

– Посмотрим, – оборвала Рика госпожа Кара. – Не в наших интересах загадывать наперед.

– Ну что ж… я думаю, – медленно произнес Рик, и его рот растянулся в хищной ухмылке, – пора разбудить в девушке настоящего зверя.

Госпожа Кара усмехнулась:

– Давно пора.

Рик поморщился:

– Да, кое-что еще… Это вы обучали девушку иллюзии мертвого огня?

– Немного, – скромно произнесла госпожа Кара.

– Но, конечно, не рассказали об его истинном значении?

– Конечно.

– Но вы видели, как…

– Да, я видела этот огонь. Необычайная сила иллюзии. Огромный потенциал. Именно поэтому я и прошу тебя обучать мою правнучку. Именно поэтому у нее до сих пор находится мой браслет, а на голове – Венец… О, как же я иногда жалею, что сама не могу вернуться в Карпаты, – с неожиданной горечью произнесла старая ведьма. – Лишь только я пересеку границу, заклятие Лютогора настигнет меня и я сама стану магической вещью… Браслетом? Или золотым колечком на его поясе? Я наделала много ошибок, поэтому долго еще не смогу пересечь границу древних гор. Так что, Рик, ты уж постарайся, чтобы у вас все прошло согласно задуманному. Обратного пути не будет. Да и другого шанса тоже.

– Конечно, не беспокойтесь об этом.

Госпожа Кара кивнула на прощание и исчезла, словно ее поглотило дерево.

– И как у такой демоницы могло появиться нормальное потомство? – пробормотал Рик и, закрутившись вихрем, тоже исчез.

Поляна в лесу опустела.

Глава 7

Другое лицо

Каве сразу заподозрила неладное, когда в день отъезда ее вновь позвали в гостиную с полосатыми креслами. Хорошо, что свой нехитрый багаж она заблаговременно уложила в сундук: клубок, флакон с вином, документы в зачарованном от посторонних глаз виде и маленькую серебряную чашку для кофе – подарок Эрис. Одежда, несколько книг и другие вещи давно уже находились в личной астральной области. Теперь Каве без труда могла спрятать что угодно в субастрале – высшей сфере бестелесного мира, где блуждают голоса призраков и оживают души вещей.

В комнате ее ожидали двое: Патрик в подозрительно хорошем настроении, изо всех сил пытающийся делать безучастное лицо, и сама госпожа Кара. Старая волшебница восседала в кресле и неспешно сматывала серебристый дорожный клубок, который почему-то так и норовил выскользнуть из ее рук.

– Итак, моя дорогая мисс Каве… – Госпожа Кара окинула взглядом девушку и вдруг прищурилась так сильно, словно находилась на солнце – верный признак, что собирается сказать нечто важное. Но волшебница не спешила продолжить свою речь. Клубок в ее руках дергался, как живой, будто сопротивлялся всем узелкам, шишечкам и колечкам, собранным на его долгой пушистой нити.

Наконец госпожа Кара закончила свою мысль:

– Перед отъездом, моя дорогая, тебе придется выдержать еще одно испытание…

– Какое? – Девушка настороженно оглянулась. Коварная ухмылка Патрика ей совсем не понравилась.

– Ты же понимаешь, милая, – добродушно произнесла волшебница, – что в своем истинном обличье не можешь появиться перед теми, от кого бежала. К сожалению, встреча с твоими врагами неизбежна. Поэтому нам придется замаскировать тебя. Патрик, ты готов, мой дорогой?

– Конечно, госпожа, – ухмыльнулся тот и подошел ближе.

Невольно Каве захотелось заслониться от него, а лучше – спрятаться за спинкой полосатого кресла госпожи Кары. Да и сам Патрик наступал медленно, желая продлить состояние неизвестности и насладиться замешательством девушки. Сердце ее забилось в тревоге – уж слишком счастливым казалось лицо парня.

– Ты творишь замечательные иллюзии, Татьяна, – произнесла волшебница, неожиданно употребив настоящее имя девушки, – но вряд ли ты сумеешь создать себе совершенно неузнаваемое обличье, правильно?

– Совершенно неузнаваемое? – ужаснувшись, пробормотала та.

Патрик улыбнулся еще шире.

– Именно так, моя милая. Поэтому я попросила Патрика помочь нам в этом непростом деле. – Голос волшебницы прозвучал сурово и непреклонно.

– Может, пусть это сделает Эрис? – взмолилась девушка, но госпожа Кара возмутилась:

– Если ты, моя дорогая Каве, вдруг захочешь сразиться с духами, то, несомненно, сможешь довериться нашей Эрис. Однако над иллюзиями этой ведьмы только посмеешься. Неужели вы хотите предстать перед вашими недоброжелателями с тремя глазами или двумя парами ушей? Или, может, с телом женщины и лошадиной, простите, мордой? Или стать говорящей грушей? С большим удобством и без особых хлопот поедешь в корзинке для фруктов. Поверьте мне, я принимала некогда у нашей Эрис экзамен по иллюзиям и уверяю: тебе лучше довериться мастерству Патрика.

Услышав такие речи, Каве решила смириться с судьбой. Симпатия симпатией, а превратиться в грушу или разгуливать трехглазой не очень-то хотелось.

Тем временем Патрик, не сводя с девушки злорадного взгляда, подошел к ней почти вплотную. Каве судорожно вздохнула и зажмурилась. Она надеялась, что хотя бы само превращение пройдет безболезненно.

– Только без фокусов, дорогой, – предупредила госпожа Кара, верно расценив возникшее между ними напряжение. – Ты должен создать мисс Каве новый облик – невыразительный, без значительных достоинств и уж точно без кричащих недостатков, этакий образ «серой мышки» – тихой и незаметной простой девушки.

– Не беспокойтесь, тетушка, я справлюсь, – с бархатной покорностью отозвался Патрик. – Я тщательно проработал заклинание.

Как ни странно, творение иллюзии началось с приятного покалывания во всем теле. Тревожная сумятица мыслей постепенно выветривалась из головы, оставляя приятную, безмятежную пустоту. Руки девушки неожиданно поднялись сами по себе, кисти зависли на уровне плеч. С кончиков пальцев заструилось легкое тепло, как будто руки облачились в мягкие, пушистые и немного щекотные рукавицы. Девушка окончательно сдалась и расслабилась, воспринимая эти ощущения исключительно как приятные. А волшебство иллюзии все продолжалось: ее тело словно бы плавилось от десятка нежных, ласкающих рук невидимых массажистов… Казалось, эта призрачная сила осторожно и тщательно творит девушке новый облик, медленно обрисовывая все изгибы, округлости и впадинки ее тела. И вдруг, вмиг разметав возникшую иллюзорность тихого счастья, на Каве обрушился ледяной обжигающий душ, а в голову будто бы пучок острых и тонких стрел вонзился.

Татьяна даже зарычала от негодования – сто процентов, Патрик сделал это нарочно! Она, конечно, знала, что даже самая приятная иллюзия должна фиксироваться в конце сильным ощущением. Когда-то Каве и сама закрепила спрятанную от посторонних глаз иллюзию Карпатского Венца подобным способом – взяла да и обрушила на корону жаркий поток вулканической лавы. Это позволяло сделать волшебную иллюзию прочной: вряд ли кто-то теперь сможет найти Венец, даже используя сильные поисковые заклятия. Ну а простому человеку никогда не увидеть Карпатский Венец на челе статуи, возвышающейся на крыше знаменитого оперного театра… Но ведь сама Татьяна – живой человек! Хорошо, что этот чертов Патрик не додумался применить, к примеру, настоящее пламя.

– Патрик! Я же просила – без фокусов, – строго произнесла госпожа Кара. Она приблизилась к дрожавшей, будто ее и вправду облили водой из проруби, Каве и внимательно осмотрела ее лицо.

– Ну что же, прекрасная работа, – удовлетворенно произнесла она. – Твое искусство, Патрик, достойно высшей похвалы.

Каве скосила глаза вниз, на свои ноги и отметила, что подол ее длинного платья теперь волочится по паркету. Кажется, она уменьшилась в росте сантиметров на пятнадцать-двадцать…

– Как ты себя чувствуешь, моя девочка? – Голос Кары звучал подозрительно мягко.

– Неплохо. – Каве пожала плечами. Перед глазами все расплылось – наверное, не отошла еще от потрясения. – А можно мне… зеркало?

Глаза Патрика таинственно сверкнули: вот кто желал насладиться моментом, когда мисс Каве из «заповедника сказок» увидит свое новое лицо.