Вино богов - Барнс Джон Аллен - Страница 66

И как только этому суждено было произойти, на врагов должны были наброситься ополченцы, вооруженные чем попало, дабы добить одноликих воинов, — лесорубы с топорами, крестьяне-картофелеводы с остро заточенными лопатами и рыбаки с баграми.

У Вальдо оставалась единственная надежда: заставить свою орду сражаться ночью, но и тут его ждало жестокое разочарование. Согласно расчетам Аматуса, через несколько дней войску узурпатора пришлось бы занять оборонительную позицию из-за налетов Дика Громилы. А разбойники из шайки Громилы должны были прискакать в какую-нибудь деревню, выкупить там дома и все имущество крестьян на деньги из королевской казны, позволить жителям деревни унести все, что те сумеют, осторожненько (чтобы никто не пострадал) сжечь деревню, а затем подкупить проверенных людей, дабы те добрались до ближайшего гарнизона Вальдо и рассказали о налете. Тогда бы Вальдо вынужден был тронуться на север, тем более что в народе уже распевали песни про то, что власти на Севере у Вальдо никакой, что его владения ограничиваются Извилистой рекой. А в Королевстве уж так повелось, даже тогда, когда оно пребывало под пятой узурпатора: о чем сегодня поют, то завтра сбывается. Это знали все, от мала до велика, потому что и про это тоже пелось уж в самых древних песнях.

В общем, все случилось именно так, как и было задумано: Вальдо со всем своим войском выступил на север, вот только теперь днем ни его живые воины, ни рукотворные не могли, как положено, следить за гоблинами и бессмертными, поскольку на войско то тут, то там, налетала шайка Дика Громилы. Разбойники размахивали веревками, к концам которых были привязаны крюки, срывали с опор шатры, укладывали наповал беспомощных гоблинов и бессмертных и наносили значительный урон живым воинам Вальдо стрельбой из засады. Гоблины в страхе прятались в любую щель, а вампиры, которым деваться было некуда, о смерти мечтали сильней, чем о свежей крови. Таким образом, приближаясь к позиции в холмах, где обосновался Аматус, Вальдо полагал, что угрожает ему только Громила во главе пары сотен головорезов. Узурпатор решил, что проще всего задать им бой и перебить всех до одного при свете дня или измотать до захода солнца, а потом уж уничтожить.

Как и положено простым планам, план Аматуса сработал в полной мере. Люди Громилы, преследуемые по пятам большей частью кавалерии врага, поскакали вверх по дороге, и как только разбойники миновали условленное место, взревели пушки и мортиры, спрятанные за каждым деревом и камнем. Живые воины Вальдо гибли десятками, а уцелевшие, которым теперь пришлось делить дух со множеством одноликих, слабели и валились на землю. Шагавшие следом за кавалерией пехотинцы дрогнули и начали было отступать, но имевшиеся среди них живые воины погнали одноликих вперед. Духа у них оставалось маловато, но страх перед Вальдо еще жил в них.

А позади наступавшего войска Вальдо, невидимые — поскольку на разведку Вальдо отправить было положительно некого, — двигались угрюмые северяне-охотники. Они бесшумно забирались на деревья, а лесорубы и рыбаки прятались за кустами и камнями. Северные края жестоки, но и люди тут под стать земле, по которой Вальдо было чрезвычайно трудно вести свою орду. По сигналу Скеледруса прозвучал пушечный залп. Орудия ударили по передней линии врагов и с флангов, и пало еще несколько десятков живых воинов. Скеледрус потом утверждал, что, похоже, некоторые живые воины сами подставляли грудь под выстрелы и гибли добровольно, с улыбками на устах. Что ж, это может быть правдой. Наверняка они изнемогли от того, что им приходилось делить душу с таким количеством одноликих выродков, и потому они мечтали о том, чтобы душа их отделилась от тела, и не важно как. К тому же Скеледрус вряд ли бы сумел так красиво соврать.

Вальдо, естественно, как только увидел, какой оборот приняло дело, решил поскорее смыться. За ним было устремились и уцелевшие живые бойцы, но длительная дележка духом сделала свое дело, и не успели они удрать далеко, как упали замертво. Битва началась утром и не рано, а ближе к полудню Вальдо уже во весь опор скакал к столице, а за ним, еле передвигая ноги, топали остатки его войска. К концу дня на врагов налетела шайка Громилы и подожгла повозки, на которых везли вампиров.

Ночью не было замечено ни единого гоблина. Стало быть, они не намеревались устроить контрнападение, а раз так, то Вальдо лишился союзников.

На следующий день провинции присягнули на верность Аматусу, и эта весть облетела страну быстрее ветра. В маленьких гарнизонах, оставленных Вальдо для устрашения населения, зачастую насчитывалось всего по пять живых воинов. Теперь, когда все знали о том, что за бойцы в войске у узурпатора, с ними легко справлялись местные лорды, мэры и любые предводители. Живых убивали из огнестрельного оружия, а затем быстренько казнили и сжигали бессмертных. Охота на гоблинов была стремительной и жестокой — людям было за что мстить этим подонкам, и потом в течение нескольких десятков лет гоблины в Королевстве не появлялись. Они разбаловались за время краткого владычества Вальдо, не боялись, что люди заметят входы в их логовища, но входы были замечены и замурованы на веки вечные.

Но вот о том, чем каждый из наших героев отличился во время сражения на Длинной Речной дороге, история умалчивает — ну, если только, конечно, вам охота поверить в вопиющую ложь, изложенную на страницах «Барона-разбойника». Но скорее всего несколько воинов Аматуса были легко ранены, и, похоже, никто не был убит. Те, кто видели, как войско молодого короля подходило к городу, были просто до глубины души потрясены великолепным зрелищем. Рядом с Аматусом ехала Психея, по обеим сторонам от них — дьякон Дик Громила и командор Палестрио. А над их головами развевался на ветру флаг с изображением Руки и Книги. В общем, зрелище это настолько ярко запомнилось очевидцам, что даже их далекие потомки рассказывали о нем так, словно все видели собственными глазами.

Прибытие Каллиопы в Оппидум Оптимум по духу очень напоминало торжественный марш короля Аматуса, вот только числом ее войско, конечно, уступало. В Загорье, измученном двадцатилетним игом Вальдо, превратившемся за это время в отравленную пустыню, людей стало еще меньше, чем тогда, когда сюда явились первые поселенцы.

И все же люди собрали с полей все, что могли, а солдаты командора Псевдолюса захватили житницы, так что впервые за много лет появилась возможность засеять поля (если бы в Загорье могло прорасти хоть одно зерно). Но по крайней мере хотя бы голод обитателям страны не грозил. Большинство крестьян дожидались, когда им дадут зерна, затем они приветствовали свою новую королеву и спешили вернуться домой, чтобы поскорее заняться севом. Но по несколько человек от каждой деревни присоединялось к Войску Запада.

Словом, к тому времени, как войско Каллиопы подошло к Оппидум Оптимуму, в нем было несколько тысяч человек, а в крепости оказалось всего-то шесть живых воинов Вальдо и около восьмидесяти одноликих, так что сражение вышло коротким и не особо кровопролитным. Погибло всего несколько человек из отряда Псевдолюса. За час с небольшим все живые воины Вальдо были перебиты, а с одноликими разделались, как на скотобойне.

По пути не нашлось ни одной мортиры, ни единого ружья, а ведь когда-то в Загорье процветала охота. От оружия Вальдо избавился в первую очередь, и не потому, что так уж опасался бунта. Просто он опасался, что при таком количестве оружия для самообороны вероятность бунта увеличивается.

Когда тела павших врагов оттащили и свалили в кучу, чтобы затем сжечь, Каллиопа спросила:

— Как вы думаете, почему вообще кто-то пошел за Вальдо? Не считая одноликих, которые не имели собственных душ, гоблинов и вампиров, которые всего-навсего жаждали добычи, живым-то людям с какой стати было идти к нему на службу? Вы только посмотрите, какие они тощие, измученные! Зачем им это было нужно?

Седрик понимающе кивнул:

— Ваше величество, мне представляется, что в такой, полной зла стране, какой стало Загорье за годы правления Вальдо, всегда можно отыскать людей, которые верят, что все должно быть именно так, как есть. Уверовав в это, такие люди затем начинают искать для себя тепленькое местечко. Думаю, именно это и произошло с большей частью тех, кто пошел в услужение к Вальдо. Были, наверное, и другие. Этим было все равно, что их изредка колотят, лишь бы иметь возможность колотить других.