Вино богов - Барнс Джон Аллен - Страница 23

— По всему городу так?

— Нет, пока нет, ваше высочество. Просто чудо, что в замке никто не заболел, потому что болезнь поразила тех, кто живет как раз поблизости.

Родерик нахмурился, но счел за лучшее отвернуться.

— Родерик, — негромко проговорил Аматус, чтобы больше никто не услышал. — Ведь твой дом совсем рядом с крепостной стеной. Гвин тоже больна?

Родерик неохотно кивнул.

— Тогда я исцелю ее, — заявил принц. — Даже если это откажется мне не по силам. Но теперь мне уже гораздо лучше.

Он осторожно сел, перебросил ноги через край повозки, легко спрыгнул на землю и пошел рядом с Родериком и Кособоким — быстро и проворно, как обычно, вот только левой половины у него не было, но в этом ведь нет ничего необычного.

— После первого исцеления ты оправился почти мгновенно… а после двадцати восьми только час в себя приходил, — заметил Кособокий. — Может, я сужу поспешно, но если ты готов попытаться, наверное, ты смог бы исцелить и остающуюся тысячу больных.

— Тогда я сделаю это, — сказал Аматус. — Ну а пока я чувствую себя здоровым, не откажешься ли пробежаться со мной наперегонки до замка? Надо же закончить утреннюю разминку.

Вот так сказал принц, и так он и сделал, потому что понимал, что этим подбодрит Родерика и других гвардейцев. Но когда он пустился бегом по дороге рядом с Кособоким, когда в легкое его хлынул сырой, холодный воздух и когда лучи солнца начали пробиваться сквозь серый свинец снеговых туч и высвечивать зелень сосен и елей и алые ягоды падуба, Аматус почувствовал, что наслаждается бегом, что он просто в восторге. Сердце, казалось, было готово выскочить из груди. Он словно прощался со всем, что видел, и словно только теперь увидел все это впервые.

А когда они бок о бок вбежали в открытые ворота замка, принц уже был готов весело расхохотаться.

Почти все утро принц лечил больных чумой — если то была чума, и согласно записям Седрика исцелил в тот день сто четыре человека. А потом он спал до самого вечера, и ему снились страшные сны про то, что его преследует неведомо что, а он убегает по извилистым узким переулками неведомо куда.

Глава 3

ЭПИДЕМИЯ РАЗРАСТАЕТСЯ. ПРИНЦ ДАЕТ КЛЯТВУ

К вечеру принц проснулся, чувствуя себя отдохнувшим и посвежевшим, а потом они с Седриком несколько часов просидели над древними летописями Королевства, но не нашли в них никаких упоминаний о чем-либо, хоть смутно напоминавшем нынешнюю эпидемию. На самом деле главный их вывод состоял в том, что летописи пребывают в удручающе плачевном состоянии, и Седрик пообещал, что приведет их в порядок, как только у него выдастся свободное время.

— Но скорее всего, — вздохнул он, — это случится, когда я выйду в отставку.

Когда Аматус ложился спать, в маленькой частичке его сердца вопреки рассудку все же теплилась надежда на то, что эпидемия закончится быстро, быть может, даже за один-единственный день, и что вообще странная болезнь окажется не эпидемией как таковой, а дурным знаком. Никто не умер — по крайней мере пока, — и, насколько было известно принцу, на сегодня он исцелил всех захворавших.

Однако на следующее утро после пробежки, тренировочных боев на мечах и стрельбы из мушкетов, как и раньше, у замка выстроилась длинная очередь просителей, и добрую половину дня принц снова страдал от боли и слабости при исцелении больных, и снова его носили на носилках от одного захворавшего к другому. На этот раз в город с ним пошла Психея, но она мало чем могла ему помочь. Мортис прислала из своего добровольного заточения короткую весточку, в которой сообщила, что пока не знает, как справиться с эпидемией, но знает, что хотя принц уже и взрослый, сейчас ему, как никогда, следует избегать употребления Вина Богов. Это известие не порадовало Аматуса — ведь он как раз начал размышлять о том, как это странно, что тот самый напиток, который повинен в его ущербности, так согревает его и веселит после тяжелых трудов целителя.

Но, как отметил Седрик, на этот раз все было четко и ясно. Болезнь не возвращалась в те дома, где побывал принц, а заболевшие жили все дальше и дальше от замка. Сам же замок так до сих пор от эпидемии не пострадал.

Седрику не нравилось то, о чем уже начали поговаривать в городе насчет того, откуда пошла напасть, а говорили вот что: будто бы громадный указующий перст небес показывал прямо на замок.

Вечером изможденный принц крепко спал у себя в покоях, а Седрик тайно встретился с сэром Джоном Слитгиз-зардом и герцогом Вассантом. Оба они, как всегда, продемонстрировали верность короне и готовность помочь премьер-министру и были готовы сопровождать принца на следующий день.

— Вчера было сто тридцать два больных, — сообщил им Седрик. — Двадцать восемь из них — в деревне, и сто четыре в городе. Сегодня — сто семьдесят восемь, из них четырнадцать в деревне, и сто шестьдесят восемь в городе. Если мы не ошибаемся и если болезнь действительно не возвращается в те дома, где побывал принц, то завтра в деревне никто заболеть не должен, а вот в городе больных прибавится.

Сэр Джон, бывший не в ладах с математикой, медленно кивнул, делая вид, что производил в уме сложные подсчеты, и спросил:

— А ведь в городе многие тысячи домов, стало быть, нельзя надеяться, что тут все пойдет так же хорошо, как в деревне?

— Надежды мало, — согласился Седрик. — Нужно найти лекарство от этой болезни или какой-то способ изгнать ее — что угодно, лишь бы только избавить наследника престола от трудов, которые стоят ему великих страданий. С каждым днем он все дольше и дольше отходит после целительства. Но позвал я вас совсем для другого дела. Я хочу знать, о чем говорят в городе. Правда, у меня есть с десяток надежных лиц — они сообщают мне, о чем говорят аристократы, и еще с десяток, оповещающих меня о разговорах среди бюргеров, и еще с десяток, держащих меня в курсе болтовни среди мастеровых, и даже несколько верных людей среди нектарианцев и вульгариан. Но мне не хватает достоверных сведений о настроении горожан в целом, ибо мало кому удается прочесать город, так сказать, от верхушки до самого дна. Это под силу только вам, господа, да еще леди Каллиопе, но она пребывает в затворе. Поговаривают, будто она решила, что принц Аматус разбил ее сердце, и потому к ней я не могу обратиться. Не могли бы вы нынче поздним вечером отправиться в город и разузнать, о чем болтают повсюду, а затем вернуться и сообщить мне обо всем, что выведали? Ибо не эпидемия сама по себе так тревожит меня, а то, что о ней говорят и куда указывают пальцами.

Сэр Джон Слитгиз-зард откинулся на спинку стула и мрачно кивнул:

— Кое-что я мог бы вам сообщить прямо сейчас, да и уже вчера вечером мог бы сказать. Боюсь, происходит то самое, чего вы так страшитесь. Многие люди, заметив, что наш принц лишь совсем недавно оправился после загула, дебоширства и черной тоски, верят, что именно он навлек проклятие на королевский род, а тем самым и на весь город.

Вассант оторвал взгляд от ногтей, которые старательно чистил кончиком кинжала, поджал пухлые губы и добавил:

— И я слышал примерно такие же разговоры. Какие-то двое горлопанов-бунтовщиков, которые, похоже, наняты иноземными властями — я почти не сомневаюсь, что эти власти не кто иной, как узурпатор Вальдо, — вчера вечером усиленно распространяли по городу именно такие крамольные измышления. Распространяли, пока с ними не произошло несчастных случаев в темных переулках.

— Примите мою искреннюю благодарность, — кивнул Седрик и передал Вассанту мешочек, полный золотых флавинов. — Следует ли мне предположить…

— Как обычно, несчастные случаи якобы произошли из-за того, что эти двое жутко поссорились, подрались и нанесли друг дружке смертельные раны, — отвечал герцог, убирая кинжал в ножны. — С такими болтунами покончить легко, когда знаешь, что они — иноземные лазутчики. Гораздо труднее, да и нежелательно, затыкать рты верноподданным людям, которые попросту встревожены.

Седрик надолго задумался. Он рассеянно поглаживал бороду, и ему даже по старой привычке захотелось ее немного пожевать. Но только он собрался что-то изречь, как вдруг со двора перед замком послышался шум.