Кофе, можжевельник, апельсин (СИ) - Ролдугина Софья Валерьевна - Страница 42

Теперь настал черёд Кэрол бледнеть и лихорадочно стискивать руки на груди.

— Роберт… — едва слышно прошептала девушка, и я поспешила заговорить, дабы скрыть её оплошность:

— Мистер Блаузи, добрый день. Полагаю, вас пригласил детектив Норманн?

Прежде чем ответить мне, колдун обменялся с Кэрол долгими, нежными взглядами, и лишь затем кивнул:

— Не только. Мои духовные слуги… — начал он и с опаской оглянулся, вероятно, выискивая Лайзо. Не обнаружил его и продолжил уже уверенней: — Духовные слуги доложили утром, леди Виржиния, что вы спасли мою невесту. И вот я пришёл… отдать долги. — Тут последовал ещё один долгий обмен взглядами с Кэрол, нежной и яркой сейчас, как южный цветок после дождя. Когда Роберт вновь обернулся ко мне, лицо его выражало робкую надежду: — Леди Виржиния, а вы правда поможете нам пожениться? Отец у мисс Лоринг такой строгий… Даже мои духовные слуги ничего не могут с ним поделать.

Я, право, не знала, смеяться или сердиться. Однако Эллис не позволил мне определиться с решением. Он торжественно поднялся, стряхнул невидимые пылинки с рукава и заявил:

— Разумеется, поможет. А вы, мистер Блаузи, поможете нам остановить убийцу. Мне понадобится чёрный дым и… Мистер Блаузи?

Роберт побелел как перед обмороком и твёрдо сказал:

— Мои духовные слуги против.

И как-то так получилось, что все присутствующие, за исключением сестёр Лоринг, вдруг вспомнили о кофе и десерте. Мистер Панч вновь принялся вытирать очки, а улыбка Клэра сделалась чуточку мечтательной; так он выглядел едва ли не ровесником колдуна.

«Бедный мистер Блаузи! — сочувственно подумала я. — Он ещё не знает, что переубедить Эллиса невозможно».

Театр мне никогда не нравился.

Эта неприязнь, зародившаяся ещё в детстве, со временем лишь окрепла — сперва Патрик Морель, затем история Мадлен Рич… То есть Хэрриет. Театр был тем местом, где по одну сторону кулис царит скука, а по другую — прорастают шипами ядовитые интриги. Глупо, конечно. Нельзя отвергать целый мир искусства только потому, что малая часть его оказалась неприглядной.

Цирк же, стыдно признаться, манил и притягивал, хотя настоящее представление я видела только раз в жизни. Отец тогда поехал навестить маркиза Рокпорта, а меня взял с собою. И, пока рычащий автомобиль взбирался на один из бромлинских холмов по скользкой после дождя брусчатке, я неотрывно смотрела сквозь боковое стекло на цветной шатёр на площади у подножья — и на циркачей. Они словно пришли из другого мира, чужие и одновременно знакомые. Рыжая девочка с десятком косичек жонглировала, стоя на мяче; светловолосый юноша в наряде колдуна выдыхал огонь в серый, смрадный туман, ползущий с Эйвона; чуть поодаль перебирал гитарные струны высокий мужчина, чьи чёрные с проседью волосы были заплетены в косу. Музыка оставалась там, внизу, точно рёв двигателя стал той самой мистической стеной, которую все иные звуки преодолеть не в состоянии. Я зажмурилась, пережидая кратковременную дурноту — и циркачи исчезли, а за стеклом потянулась бесконечная кованая ограда, увитая плющом.

Сейчас Эллис будто вернул меня в то время.

Его гениальная идея балансировала между театром и цирком; она восхищала, пугала и смешила одновременно, и увлекла всех, включая скептичного поначалу мистера Панча и откровенно скучающего Клэра. Подготовка к представлению началась ещё ночью, к счастью, без моего участия, а продолжилась уже утром.

Детектив снова завтракал с нами. Но на сей раз он не стал выставлять миссис Аклтон из гостиной. Я же, якобы пользуясь отсутствием сурового дядюшки, пригласила её попробовать «кофе по особенному рецепту, сваренный лично моей компаньонкой и подругой». Разумеется, никаких особенных ингредиентов в скромном провинциальном доме не водилось… Однако в саду рос можжевельник, усыпанный сморщенными тёмно-синими ягодами, а среди гурманских сокровищ мистера Панча обнаружился апельсиновый ликёр — такой сладкий и некрепкий, что, скорее, правильней было назвать это сиропом. Рецепт мы с Мэдди изобрели буквально на ходу, но кофе в итоге получился изумительный: зимний, пряный, с едва заметной кисловато-смолистой ноткой можжевеловых ягод и освежающе-сладким апельсином.

Эллису даже не пришлось притворяться благодушным, умиротворённым и расслабленным, а ключевая фраза вписалась в разговор совершенно естественно.

— Божественный напиток… Не думал, что так соскучусь по рецептам из «Старого гнезда», леди Виржиния.

— Мне тоже не терпится вернуться к делам кофейни, — согласилась я, догадываясь, к чему он ведёт. — Но, боюсь, нам придётся немного задержаться.

— Отнюдь! — Эллис отсалютовал мне чашкой, точно бокалом. — С убийцей я разберусь не позднее завтрашнего утра. Только и осталось, что получить маленькое подтверждение… Собираюсь наведаться сегодня на кладбище после часа пополудни. И, возможно, поброжу там немного. Надеюсь, отец Адам не станет возражать.

— Сэр Клэр Черри наверняка будет расстроен, если вы снова позаимствуете его камердинера, — заметил мистер Панч. — Возможно, вам следовало с самого начала найти подходящего ассистента.

Эллис поднял руки в защитном жесте:

— Нет-нет, никаких ассистентов! И сам справлюсь, пожалуй. Чем меньше свидетелей — тем лучше. Да и как раз метель начинается — прекрасная погода, что ни говори.

Миссис Аклтон следила за разговором, пожалуй, немного более внимательно, чем требовала простая вежливость. Я незаметно обменялась с Мадлен улыбками: всё шло по плану.

— А для прогулок погода не слишком подходит, — подытожила Паола. — Полагаю, нам сегодня следует последовать примеру сэра Клэра Черри и остаться дома. Вы бы не хотели посмотреть, какие успехи делает ваш воспитанник?

И беседа плавно свернула к трудностям воспитания молодого поколения. Если миссис Аклтон и было, что сказать по этому поводу, она предпочла промолчать и уйти сразу после завтрака, сославшись на дела в деревне.

Эллис победно улыбнулся:

— Ну, что ж, можно и начинать. Ждите в условленном месте. Лайзо вас заберёт…

«…если всё и дальше пойдёт по плану», — это так и осталось не озвучено.

Мы с мистером Панчем нужны были в самом последнем акте грандиозного представления — адвокат и землевладелица, два безупречных свидетеля, которые подтвердили бы показания. Поэтому нам следовало ожидать неподалёку от места, где разворачивались основные события… Места в партере не только обеспечивают наилучший вид, но и становятся весьма опасными, если артисты вдруг принимаются жонглировать острыми ножами или выдыхать пламя. Впрочем, беззащитной я не была; компанию мне составляли трость, револьвер и Мадлен.

Когда Эллис ушёл, то через некоторое время коттедж скрытно покинули и мы с мистером Панчем. Клэр и Джул ушли ещё на рассвете, дабы подготовить место. Таким образом, у Аклтонов оставалась только Паола — присмотреть за детьми и за сёстрами Лоринг заодно.

Ожидать пришлось в двухэтажном кирпичном доме здешнего доктора неподалёку от церкви и кладбища, ближе к холмам, чем к деревне. В подвале уже сидел связанный Руперт. Полагаю, уже это порядком выбило из колеи престарелых хозяев и проживавшую с ними вдовую племянницу с маленьким сыном, однако возражать детективу из Управления, облечённому немалой властью, никто не стал. Доктор и его семья тихо сидели в гостиной на первом этаже, а нам уступили кабинет на втором. Оттуда открывался прекрасный вид на сцену, где творил Эллис.

Я не могла точно видеть, что происходило там, однако догадывалась — по торопливому перемещению человеческих фигурок между кладбищем и холмами, по вспышкам, по клубам дыма, сопоставляя всё с изложенным накануне планом и надеясь, что никто не пострадает.

Воображение рисовало картины так ясно, как если бы я сама находилась там.

…приглушённый из-за расстояния хлопок. Майлз Дарлинг попадает прямо в ловушку и пытается застрелить Эллиса, но «ранит», разумеется, загодя изготовленную куклу. Та падает, как подкошенная, заваливаясь в овражек между холмами — это Клэр тянет за верёвку, утаскивая муляж. Дарлинг, разумеется, не может удержаться от искушения и лезет следом.