Миллион открытых дверей - Барнс Джон Аллен - Страница 16

Путь до садов был неблизким. Стояла тишина, и пока мы шагали по дороге, мы слышали только, как шелестит под ленивым ветерком листва да как похрустывает гравий под подошвами. Поразительно, но после вчерашнего холода и сырости Утилитопии здесь казалось по-настоящему тепло.

Те разрушения, которым здесь подвергалась земля, меня неприятно поразили. В Новой Аквитании на открытых пространствах росли только те растения, которые нельзя было успешно растить в гидропонных теплицах — типа винограда.

Все остальные земли либо оставляли нетронутыми, либо отводили под парки и города. Здесь же не было никаких открытых пространств, лесов или хоть какого-нибудь ландшафта, который мог бы возникнуть в результате правильно осуществляемого терраформирования и внедрения растительности, которая создала бы такие природные ландшафты. Здесь я видел только уродливые квадратные поля, разделенные каменными стенами и живыми изгородями, ряды деревьев вдоль реки, и все это выглядело искусственно и казалось тем более некрасивым, что никакого дизайна и планирования не было и в помине. Чем-то все это напоминало старинные фотоснимки пейзажей Вермонта или Нормандии.

— Так на кого же конкретно мы работаем, Брюс? — спросила Биерис. — На тебя?

Брюс вынул из кармана портативную кофеварку и сказал:

— Не знаю, хочет ли кто-нибудь из вас еще кофе, но позвольте, я вам кое-что покажу.

Мы остановились на обочине и уселись, прислонившись спинами к большому, нагретому солнцем валуну. Брюс взял чашку, установил маленький цилиндрик кофеварки поверх нее и указал на крошечный дисплей. Затем он нажал на кнопку включения. Послышалось шипение — кофеварка начала всасывать воду из воздуха, а затем, после паузы длиной в несколько секунд, в чашку полился кофе.

На дисплее появилось сообщение:

ЗЕРНА КОФ.

0082

ВОДА.

0005

ЭЛЕКТР.

00002

ПОЛЬЗ. КОФЕВ.

000001

ПОЛЬЗ. ЧАШ. 2Е-8

ХВАЛИТЕ ГОСПОДА

БЛАГОДАРИТЕ ЕГО

ДУМАЙТЕ РАЦИОНАЛЬНО

БУДЬТЕ СВОБОДНЫ

— Здесь по любому поводу выдается такая вот распечатка, — объяснил Аймерик. — Что бы вы здесь ни получали, за все надо кому-то платить, — Вплоть до застежки на штанах, — добавил Брюс. — Но за счет того, что описаешься, денег не сэкономишь — все равно сдерут за порчу нижнего белья.

— Ну хорошо, — кивнула Биерис. — У кого же все это приобретается?

Брюс набрал на крошечном пультике комбинацию цифр.

Дисплей сообщил:

ПРЕД. ОПЛ. ДАН. СИСТ.

КОФ. КОРП. «ЛИБЕРТИ»

ЛИЦ «ГОСПОДНИ НАПИТКИ»

ЛИЦ. «КАЛЕДОНСКАЯ ВОДА»

МОНОПОЛИЯ

«ЧАЙ И КОФЕ ИИСУСА-МАЛЬТУСА», ЛТД

ЛИЦ. «КАЛЕДОНСКОЕ ЭЛЕКТРИЧЕСТВО»

МОНОПОЛИЯ

«БЫТОВЫЕ ПРИБОРЫ РОДЖЕРСА»

ЛИЗИНГ

«МЭРИ КАРТЕР И ДЕТИ»

ПРОКАТ КУХОННОЙ ПОСУДЫ

ХВАЛИТЕ ГОСПОДА

БЛАГОДАРИТЕ ЕГО

ДУМАЙТЕ РАЦИОНАЛЬНО

БУДЬТЕ СВОБОДНЫ

— Ладно, это я понимаю, но кто владеет всеми этими компаниями и корпорациями? Ведь у них обязательно должны быть держатели контрольных пакетов и всякое такое!

— Похоже, Биерис все это восприняла как личное оскорбление.

— Владельцы — мы, — объяснил Аймерик. — Но все дивиденды поступают в фонды здравоохранения и страхования жизни, дабы мы не стали обузой для общества. Потом, когда мы умираем, все, что остается от наших накоплений, переходит к правительству, которое затем приобретает акции для новых работников, вступающих в систему, — Значит, здесь все берется в аренду, лизинг или поднаем? — спросил я, чувствуя себя полным идиотом из-за того, что задал этот вопрос, но при этом отчаянно надеясь на то, что получу другой ответ.

— Так и есть. Наш багаж, который мы получим в ближайшее время, станет, пожалуй, самым крупным объемом частной собственности, когда-либо имевшимся в Каледонии. Все это — часть доктрины, только так рынок может спать спокойно, будучи уверенным в том, что все работают, потому что работа — это то, чего от нас хочет Бог.

Последовала долгая пауза. Дело было не в том, что я так уж боялся работы — то есть я так думал, что не боюсь. Я всегда оставался в форме в промежутках между вылазками, танцами и дуэлями, но что-то в мысли о том, что я должен заменять машину, было такое, что мне нестерпимо хотелось дать по физиономии тому, кому эта мысль пришла в голову.

— Но почему Бог этого хочет? — пылко вопросила Биерис.

Брюс рассмеялся так, словно этот вопрос его задел.

— Я могу ответить на этот вопрос так, как ответил бы, если бы ты задала его мне тогда, когда я был священником. Он любит нас, в работе Он учит нас думать и становиться мыслящими существами, потому что в моральном обществе выбор, правильный с точки зрения морали, всегда дает наибольшую выгоду.

Остальную часть пути мы разговаривали мало. Мы свернули с дороги и пошли по узкой тропе, которая вела в сад.

Вскоре мы подошли к четырем роботам, которые стояли неподвижно, как обнаженные манекены. Солнце играло на их бежево-розовой поверхности. Их головы, лишенные черт и снабженные единственным глазом, были повернуты в нашу сторону.

Брюс подпрыгнул, ухватился за ветку суковатого старого дерева и спрыгнул, держа в руках четыре ярко-желтых яблока.

— Попался, воришка, — сказал он самому себе, раздал нам по яблоку и замахал на нас рукой, когда мы попытались всучить ему монетки. — С вашей стороны было бы весьма вежливо заплатить мне за угощение, и вы, как я вижу, начинаете осваиваться с нашими обычаями, но мы с Аймериком можем вам точно сказать, мы это с детства знаем: яблоки вкуснее всего, когда их крадешь.

Аймерик торжественно кивнул.

— Чистая правда.

Яблоко оказалось холодным, хрустящим и очень сочным. Когда я его надкусил, у меня по бороде потек сладкий густой сок.

— Ой, простите, — сказал Брюс. — Надо было предупредить. В целях морозоустойчивости яблоки должны иметь густой липкий сок.

Я достал из-за рукава носовой платок и вытер бороду и губы. Все мы были смущены.

Но несмотря ни на что, мне было весело. В такой прекрасный день сбор яблок казался не самой плохой работой.

Небо было темно-голубым — я такого никогда в жизни не видел, и все, что нас окружало, в янтарных лучах Муфрида казалось необыкновенно ярким, как на картинке гениального ребенка, который успел освоить азы рисования, но рисовал только основными цветами, без оттенков. Далекие горы были видны в мельчайших подробностях, высокогорные водопады, стекавшие в долину, сверкали подобно расплавленному серебру.

Посреди ветвей царил сладкий аромат яблок. По настоятельному совету Брюса время от времени мы прерывали работу для того, чтобы попробовать самые спелые или красивые плоды. Кожа у меня стала липкой от сока, руки ныли от непривычного напряжения, начался насморк, першило в горле — солнце садилось, и быстро становилось холодно и сыро. Так не уставал я уже много лет, но когда сработали сигнализационные устройства роботов и предупредили нас о том, что они вот-вот включатся и заработают, мне даже стало немного жаль, что все закончилось.

На обратном пути Брюс сказал:

— Вы можете жить у меня сколько пожелаете, но я так думаю, что, как только будет доставлен ваш багаж, вы захотите перебраться в гостевые домики. Это по дороге. Хотите заглянуть и посмотреть?

Гостевые домики оказались тремя маленькими побеленными бетонными коттеджами в рощице абрикосовых деревьев, которые закрывали их от ветра. В коттеджах было пусто и чисто в преддверии прибытия роботов с нашей мебелью и пожитками. Мне показалось, что гостевые домики сильно напоминают те временные жилища, в которых мы селились на Уилсоне.