В последние дни (Эсхатологическая фантазия) - Тихомиров Лев Александрович - Страница 30

— Сильны ли здесь гонения?

— Они ужасны, едва ли не сильнее, чем на Востоке. Святая кровь мучеников льется беспрерывно и публично, и в тайниках тюрем. Самое отвратительное дело Коллегии Кардиналов составляют человеческие жертвоприношения Люциферу. Они восстановили это гнусное наследие язычества. Христиан при этом иногда сжигают живыми, иногда сначала закалывают. На площади, перед бывшим собором св. Петра, Вы увидите статую Люцифера, перед которой погибают мученики…

— Но почему вы говорите — «бывшем» соборе?

— Потому что он теперь осквернен. В нем на престоле воздвигнут трон Антиоха, ждущий как-нибудь приезда этого нечестивца. Перед алтарем поставили статуи Антиоха и Люцифера. Коллегия до сих пор колеблется, чьим именем назвать Собор. Она хотела бы отдать его Люциферу, но боится прогневать и Человекобога… Вы рассчитываете побывать в поруганном Ватикане?

— Да, я бы хотел…

— Это хорошо. Может быть, узнаете что-нибудь новое.

— А располагает ли Societas Jesu деньгами? Мне нужно отвести Лармению хорошую взятку, а пожертвований теперь много не найдешь. Уничтожение тамплиеров, вероятно, уже становится известным Риму.

— Деньги еще найдутся. При отъезде получите.

Викентий откланялся. Он решил остановиться у кого-нибудь из бывших тамплиеров и нарочно выбрал еврея, рассчитывая узнать что-либо об Иуде Галеви. Приятель охотно принял его и даже вручил кое-какие раньше полученные пожертвования.

— Не знаю только — передавать ли, — заметил он, — ведь мы уничтожены.

— Лармений приказал привезти, что найдется…

— Ненасытная тварь, этот Лармений. А что его Фрина продолжает путаться с Аполлонием?

— Конечно. Да и сам он назначен Председателем Политического Суда. Ссориться не годится.

— Правда. Получайте…

— Скажите, — сказал Викентий, — не знаете ли где Иуда Галеви? Я приехал с ним вместе.

— Да, он приезжал к дяде, Кардиналу, Моисею Галеви, но, кажется, нынче же уезжает обратно.

— Что же так экстренно?

— А уж не знаю. Я видел его мимоходом, случайно.

Это маленькое сведение было очень ценно. Так Иуда — племянник члена Кол Изроель Хаберим — сделал такой путь, чтобы пробыть в Риме несколько часов. Ясно, что генерал прав: Иуда — агент еврейского центра и приехал за какими-то специальными инструкциями. Но какими же? Что такое предпринимает Кол Изроель Хаберим?

На другой же день Викентий отправился в Коллегию Кардиналов. Удручающее зрелище производили на него поруганное обиталище Римского Папы и оскверненные святыни собора. Он принудил себя войти в бывшее достояние св. Петра, увидел статуи Сатане и Антихристу, увидел трон Человекобога на месте приношения святой жертвы. Он остановился на площади перед гнусной статуей, которая показалась ему пропитанной запахом горячего человеческого мяса. «Вот уж истинно мерзость запустения на месте святом», — мысленно произнес он. Но что же предпринять в Коллегии? Подумавши, он решил просить аудиенции кардинала Адорати и приказал доложить о себе как о тамплиере. В ожидании ответа он прохаживался по приемным покоям Коллегии, негодуя и скорбя о прошлом. Все здесь получило новый вид. Все, напоминавшее христианство, исчезло и заменено оккультно-каббалистическими эмблемами, надписями и знаками. Вынесены даже картины великих мастеров. Само поведение служащих утратило прежнюю торжественную важность и приняло печать какой-то наглой вульгарности… Но вот его позвали к кардиналу.

Викентий явился просителем. Он объяснил, что с уничтожением Ордена тамплиеров — лишился службы и теперь ищет покровительства Его Эминенции[42] для получения труда и пропитания.

— Почему же Вы обращаетесь именно ко мне?

— Куда же Баффомет может направить несправедливо страдающего тамплиера? Слухами о Вашей доброте давно был полон весь Орден…

Адорати благосклонно улыбнулся и стал расспрашивать об Иерусалиме, об Антиохе, об уничтожении Ордена. Викентий отвечал в таком тоне, который звучал обидой и антипатией в отношении гонителя тамплиеров. Кардинал ни словом не выдал своих чувств и мыслей, но, видимо, ему было приятно слышать об озлоблении тамплиеров против Человекобога. В конце концов он сказал:

— Хорошо. Я думаю скоро быть в Иерусалиме. Зайдите тогда ко мне. Я посмотрю, что можно для Вас сделать.

Викентий ушел, очень довольный свиданием.

XXIV

Несмотря на блестящую видимость своего положения Антиох далеко не был доволен им. Ничто не могло разрушить его уверенности в своем божественном достоинстве и потенциальном всемогуществе. Однако он видел, что всемогущество фактически далеко не оправдывается. Прежде всего его возмущала природа, совсем ему не повиновавшаяся. На этой почве у него развивалась жгучая ненависть против Бога, которого противодействию он приписывал все эти несвоевременные дожди, несвоевременные жары, вредные циклоны и прочие явления, в результате которых получались постоянные неурожаи. Народ голодал и роптал. Антиох вызывал к себе Аполлония и с досадой допытывался, отчего оказываются бессильны против этих бедствий и научные способы борьбы, и магическое искусство? Аполлоний только руками разводил. Антиох обращался и к Люциферу, и от него слышал лишь отголоски собственных мыслей, что расстройство и расслабление аппарата природы производится Богом — как орудие борьбы против него, Антиоха, и против человечества, бунтующего под его главенством. Но как справиться с этой бедой? Люцифер постоянно повторял, что нужно овладеть небесами, так как силами природы распоряжается могущественнее всего тот, кто властвует на небесах. Но для этой победы еще не достаточно подготовлены легионы Люцифера, как недостаточно достигнуто психическое объединение человечества около Антиоха. Среди людей все еще существуют непризнающие его религии, да и в бесчисленных миллионах единомысленных недостаточна вера в него. Его авторитет время от времени подрывается неудачами, так что являются даже попытки соперничества с ним.

Антиоха особенно раздражало соперничество Кол Изроель Хаберим. Интриги этого общества он часто подмечал даже там, где сначала не предполагал. С некоторого времени начинало становиться очень подозрительным поведение Универсальной церкви, созданной самим Антиохом. В Коллегии Кардиналов все более обнаруживалось стремление к захвату власти помимо Антиоха, и он заподозривал в этом руку Кол Изроель Хаберим. Он знал, что Универсальная церковь кишит франкмасонами и евреями-каббалистами, и первоначально считал это естественным и полезным для себя. Но если бы Кол Изроель Хаберим захотел вооружить против него Универсальную церковь, то мог очень успешно воспользоваться именно этими элементами. В массе своих братьев-масонов Антиох был беспредельно популярен, был их идеалом и гордостью. Но центральная еврейская власть имела множество средств влиять на масонов и заставлять их делать то, чего бы они не хотели.

Предчувствия не обманывали Антиоха. Кол Изроель Хаберим действительно толкнул Универсальную Церковь на захват мирской власти. Пользуясь своими чародействами, она успешно подчиняла себе умы народов всех союзные держав. Всевозможные астрологи, целители, предсказатели и т. п. по всему свету, и при дворах правительств, поставлялись из Рима. Они опутывали своими сетями и массы народа и самих чиновников, прибегая ко всевозможным средствам. Они пускали в ход и гипнотизм, и всякие волшебства, излечивали и напускали болезни, отмщали членам семьи за неповиновение ее главе. Коллегия Кардиналов старалась приучить правителей союзных держав к повиновению себе, а не Антиоху, хотя из осторожности еще не подрывала его власти открыто. Огромные богатства притекали в Рим по мере того как он овладевал умами, и это еще более увеличивало влияние Коллегии, так как она при надобности щедро, оплачивала услуги преданных ей людей.

Правители всех держав были вообще очень преданы Антиоху, считали свои интересы солидарными. Власть свою они поддерживали более всего его авторитетом, а в идейном отношении были вполне единомысленны с ним. Римские притязания были им и не выгодны и противны, и они часто жаловались Антиоху на эту узурпацию. Антиох иногда подымал шум, и тогда Коллегия Кардиналов уступала. Но хотя он и был недоволен ею, однако, по самоуверенности своей, не очень обеспокоивался, рассчитывая, что всегда сумеет справится с человеческими противодействиями. Его гораздо более тревожила недостаточная степень веры людей в него, вследствие чего они недостаточно концентрируют около него свои психические силы и тем замедляют для него возможность выступить на овладение небесами. Для устранения этого слабого пункта нужно было повлиять на умы народов чем-нибудь необыкновенно чудесным.