В последние дни (Эсхатологическая фантазия) - Тихомиров Лев Александрович - Страница 23

— Да будет прославлен Господь Бог Иисус Христос, наш Спаситель; ты же, злодей, да сгинешь в адском пламени.

Антиох махнул рукой, палачи схватили Осборна, но в эту минуту из толпы резко прозвучал крик:

— Мужайся, Эдуард, мы отомстим за тебя!

Началась суматоха, полиция забегала в народе, разыскивая, кто крикнул возмутительные слова… В это же время Осборна рубили на части, отсекая топорами руки, ноги и, наконец, голову. Весь эшафот окрасился кровью, которая ручьями стекала на землю… В общей сутолоке осталось незамеченным, что какой-то человек медленно подошел под эшафот и смочил платок теплой кровью Эдуарда Осборна. Бережно спрятав платок, он так же тихо скрылся в толпе. Это был неукротимый Яни Клефт…

Грустные собрались в этот вечер члены освободительной группы среди развалин, где чаще всего происходили их совещания. Итак, с Осборном они опоздали. Что же выйдет относительно первосвятителей? Их дело было выделено в особую группу и еще только разбиралось. Являлась мысль, не вздумает ли Антиох терроризировать христиан смертной казнью их верховных иерархов? От него все станется. Но что же предпринять для их спасения? Члены группы выслушивали сообщение Марка о подземных коридорах, усиливаясь найти тут какой-нибудь утешительный намек на возможность что-нибудь предпринять, но ничего не находили.

— Скажите, Марк, — спросила вдруг Лидия, — уверены ли Вы, что вот тут (она указала чертеж коридоров), направо, нет никакой особой двери?

Он посмотрел чертеж.

— Нет, никакой.

— Вспомните хорошенько. Мне кажется, что тут должен бы находиться какой-нибудь ход.

— Ничего там нет… А впрочем, позвольте… Может, выше и есть что-нибудь. Вспоминается какой-то закоулочек, в который я не заглянул. Надо будет посмотреть. Но я не понимаю Вашей мысли.

— Моя мысль вот какая. Нам говорили, что в подземельях есть какие-то особые ходы для вылазок. Они идут за пределы Тампля. Если бы у них было сообщение с тюремными коридорами, то можно бы проникнуть снаружи…

— Да это стоит подумать. Я постараюсь рассмотреть.

Когда заговорщики стали расходиться, Лидия задержала Валентина.

— Знаешь ли, — сказала, она, когда они остались наедине, — со мной делается что-то странное. Я столько наслушалась об этих подземельях, что мне, как во сне, кажется, будто я их вижу, хожу по ним. Я вижу их камеры, вижу Патриарха и Папу… Хотелось бы знать, похож ли Папа на того, кого я вижу? Я еще припоминаю другое. Когда вы меня увозили, мне в полусне казалось, будто мы не по озеру плывем, а движемся по какому-то подводному каналу или в коридоре. А когда меня сажали в повозку, мне казалось, что вы меня вынесли из подземелья, через какой-то подземный люк… Мне неловко говорить об этих неясных сновидениях. Но с тобой я не стесняюсь и прошу тебя: пойди со мной на то место, где меня сажали в повозку. Нет ли там признаков подземного хода? Конечно, все это странно. Но, право, когда Марк или Клермон рассказывают о коридорах, я часто заранее знаю, как расположены ходы или камеры. Они только подтверждают то, что мне казалось самой…

Валентин отнесся к этому совершенно серьезно.

— Милая Лидия, я тут не вижу ничего невероятного. Случаи ясновидения бывают иногда прямо поразительны. Притом наше положение так трудно, а цели так чисты, что возможно и Божественное внушение. Что касается твоей мысли поискать, нет ли связи между тюремными и вылазочными коридорами, то я только удивляюсь, как никому из нас раньше не пришло в голову… Но идти нам вдвоем за озеро — неблагоразумно. Если там есть окончание вылазного хода, то внутри, конечно, должна быть стража. Мы только встревожим их. Надо повременить. Я сначала переговорю с Марком.

Но Марка ему пришлось повидать только через несколько дней, которые тот безвыходно провел в Тампле на разведках. Когда они, наконец, сошлись, Марк встретил его словами.

— А ведь Лидия оказалась права!

Расхаживая по коридорам — он увидел, что на том месте, о котором говорила Лидия, есть небольшой коридорчик-тупик, а в глубине его дверь. Около нее стоит часовой, который не пустил туда Марка. Расспрашивая о причинах этого караульного офицера, он узнал, что здесь начало вылазного хода. «Вы, — сказал офицер, — имеете доступ в тюремные коридоры, а в вылазочном Вам и делать нечего. Туда никого и не пускают». Таким образом, догадка Лидии о связи тех и других коридоров подтвердилась. Но почему этого не знали тамплиеры — участники заговора? Потому, что ни один из них не был записан в специально караульную часть, а привлекались они в часовые только по случаю переполнения тюрем арестованными. Поэтому они вообще плохо знали коридоры. Что же касается вылазочных ходов, то их знает только высшее начальство, которое назначает тут особые караулы.

— Значит, — заключил Марк, — нужно достать у высшего начальства план этих галерей. Узнав, где они оканчиваются за Тамплем, можно решить, как снаружи проникнуть к подземным тюрьмам.

Валентин передал ему мысль Лидии обследовать место, где ее сажали в повозку. Но Марк отнесся к этому скептически:

— Что же именно обследовать? Ведь Лидия не даст никаких точных указаний. Если даже это ясновидение, то очень темное. Не проще ли добыть план, чертеж? Фон Вальде знаком хорошо с помощником Лармения, заведующим караульной защитой. При побеге Лидии именно через него удалось назначить Яни Клефта начальником караулов на стенах. Теперь фон Вальде может так или иначе добыть в канцелярии помощника план подземной защиты. А бродить за озером без точных указаний — это простая трата времени.

Они вместе спросили мнения фон Вальде. Он согласился с Марком. Хотя план вылазочных галерей — документ секретный, но, вероятно, его можно выпросить посмотреть или можно как-нибудь постараться попасть в вылазочный караул. Только для этого нужен благоприятный случай. Вообще фон Вальде обещал заняться этим делом.

XX

В то время, когда заговорщики отыскивали способ выручить Патриарха и Папу, над головами первосвятителей собирались мрачные тучи. Антиох поставил в своем Совете вопрос об окончательном регулировании религиозного дела во всех исповеданиях, то есть христианском, иудейском, магометанском и буддо-ламайском. Основная цель состояла в признании всеми исповеданиями человекобожия Антиоха и божественного верховенства Люцифера. В отношении христианства эта цель недостижима, почему оно уже уничтожено законом, и вопрос состоит только в фактическом достижении этого.

Антиох снова разъяснил Совету, что для борьбы с Богом и вообще духовными существами, ангелами разного рода, необходима концентрация духовных сил всего человечества около него — Человекобога. Все, что расчленяет психические силы человечества, препятствует этой концентрации, а потому составляет великое зло. Но некоторые исповедания, можно думать, допускают признание Человекобогом и Люцифера, а потому безвредны. Христианство же по существу не совместимо с этим. Оно требует искоренения. В частности, Антиох решил предать смертной казни Папу и Патриарха. Первоначально думали отправить их в Рим, в распоряжение Коллегии Кардиналов, так как никакой связи с делом Осборна у них не найдено. Но потом Антиох передумал. «Их смертная казнь, — заявил он, — нужна как удар по христианству, с которым я решил окончательно разделаться. Если они не отрекутся от Иисуса, я их четвертую, а может быть, и сожгу, для более сильного впечатления». Вообще он недоволен слабостью успехов борьбы против христиан. Их отречения по большей части притворны, они постоянно приносят покаяние, подвергаясь эпитимиям, и еще усерднее тайно помогают единоверцам. Несмотря на отнятие у них храмов, они совершают тайные богомоления, ухитряются даже скрывать мощи и чудотворные иконы, которые приказано все сжечь, а что касается обыкновенных икон и крестов, то нет ни одного обыска, который бы не обнаруживал их в христианских жилищах. «Все это нужно с корнем вырвать вон, — гневно говорил Антиох. — Я хочу, чтобы на земле не осталось ни единой христианской книги, иконы и т. п., кроме разве ученых библиотек и музеев, в интересах науки. Не должно остаться ни одного христианина. Я запретил эту религию и мое приказание должно быть исполнено».